Алая лента

– Любуетесь? – мужской низкий голос прозвучал за спиной неожиданно.

Вкрадчиво. Искушающе даже.

Поля вздрогнула, оборачиваясь, и мысленно перекрестилась. Эти двое возникли бесшумно, как будто из воздуха. Высокие, статные, широкоплечие, чем-то неуловимо схожие.

Маги. И сильные, судя по Полиным ощущениям.

Длинноволосые, в одинаковых легких двубортных шинелях, отороченных серебром с алой выпушкой. Черные мягкие сапоги, но на обшлагах шинелей нет знаков отличия, свойственных офицерам.

Студенты? Их дикие гривы были прихвачены лишь шнурками, что делало незнакомцев, похожими на жеребят, и придавало им вид даже милый.

Острая зависть кольнула Полиночку. Ей, чтобы сдать окончательные испытания на артефакторский факультет, предстоит еще потрудиться.

А родилась бы мужчиной…

Молчание затянулось.

– Ты девушку напугал совершенно, Владимирус! – светловолосый студент улыбнулся и отступил.

Его ослепительная улыбка показалась Полине до боли знакомой.

– Помилуй, Никола, я просто спросил! – второй был чуть выше ростом и темноволос. Улыбаться он не спешил, пристально рассматривая Полину.

– Я… увлеклась, – девушка прошептала, с трудом проглотив вязкий ком. – Очень красиво.

– Все приезжающие к нам девицы здесь стоят и любуются, – усмехнулся Никола. – Голые мужики не столь часто доступны для глаз.

Поля вспыхнула, отворачиваясь. Она хотела бы им смело ответить. Сказать, что сам дом был прекрасен. Огромные липы в уютном дворе и сочетание светло-зеленого на серебре, и совсем не модерн, скорее, напрасно забытое необарокко… И промолчала.

Зачем отвечать? Все равно не услышат. Мужчины…

– И кто из нас тут пугает девиц? – голос Владимира снова заставил Полину поежиться. – Простите нас великодушно, жизнь в казармах сгубила немало романтиков. Кстати, мы не представились. Прошу нас простить.

Он мягко шагнул от Полиночки на мостовую и почтительно поклонился.

В свете магических фонарей в темных вьющихся ярко сверкнули снежинки в волосах, и Полина зажмурилась малодушно. Всего на секунду, будто стараясь развеять свое наваждение. Уж больно он сказочно выглядел, этот студент.

– Мой друг, студент пятого курса Императорской медико-хирургической академии, – начал было блондин, но, поймав упреждающий взгляд, на мгновение запнулся и продолжил уже куда тише, не отводя взгляда от друга: – Владимир Павлович Фо… – еще один быстрый взгляд и уверенное: – Фомин.

– Владимир, к вашим услугам. К чему эти сложности, мы же не на официальном приеме.

Он медленно снял перчатку, проведя пальцами по волосам, и, сдержанно улыбаясь, стряхнул целый ворох снежинок.

– Старый друг Николая, вас так беспощадно смутившего.

Николай… Колобов? Ну конечно! Вот откуда знакома ей эта улыбка. Родной и любимый племянник Софьи Андреевны, в девичестве Колобовой. Его легендарный отец, говорят, был самым близким другом… впрочем, об этом не стоило вспоминать. После смерти отца как-то так оказалось, что другие друзья дома Громовых слишком быстро иссякли. И не стоило их винить.

Видимо, на лице Поленьки эта грустная мысль отразилась весьма выразительно. В серых, как осеннее небо столицы глазах Фомина мелькнула искорка сожаления.

– Ну что вы… – произнес он, усмехнувшись. – Николя не кусается совершенно, я вас уверяю.

Странно это все.

– Я… – с превеликим трудом Поленька заставила себя отвести взгляд – Вас не испугалась. Полина Ивановна Громова…

Больше сказать было нечего. Лучшая ученица юбилейного, девяностого выпуска Имперского Смольного института благородных девиц? Сирота и пансионерка, все внушительное состояние родителей которой было потрачено дядюшкой опекуном, ее даже толком не знавшего.

– Тетушка и тебя порешила женить? – Николай усмехнулся, позволив себе фамильярность, и схватил Полю за руку, потянув за собой.

– Замуж выдать тогда уж, – его тихо поправил Владимир.

Фомин стоял очень близко. Непозволительно, возмутительно даже.

– Не поддавайся, моя дорогая. Такой юной красавице рваться замуж за первого встречного совершенно, поверь, ни к чему.

– Да я и не…

– И это прекрасно.

Сами того не заметив, собеседники вдруг оказались у роскошной парадной.