Тили-тили Тесто

– Я же не давала тебе номер!

– Он есть в телефонном справочнике, Вика. В нашем городе немного Науменковых, а Науменкова Е. Д. – всего одна.

– Чего тебе? – она почувствовала досаду.

Стас застал её врасплох, и она, не успев подумать, вступила с ним в разговор, хотя вообще не хотела пока давать ему номер, и уж тем более, не собиралась с ним разговаривать в ближайшее время. Но сейчас уже поздно переигрывать.

– Просто хотел услышать тебя… Хотел пожелать спокойной ночи… Хотел…

Вика прикрыла рот ладошкой, чтобы Стас не услышал её вздох. Его голос, его чертов любимый голос, околдовывал её. Да где же гордость, почему она сейчас молчит и не заставит бросить трубку?

– … всё должно было быть не так, – мягко продолжил Стас. – Ведь я люблю тебя, Вика. Очень люблю.

– Тебе виднее, Косогоров. Хотя, если вспомнить наш разговор в парке, любовь для этого вовсе не нужна!

Стас вздохнул:

– Нужна, конфетка… Ещё как. Я же говорил, что надо было меня отхлестать еще тогда. Я понятия не имел, какую нёс чушь.

– Я хочу спать, – Вика поняла, что не хочет этого разговора.

– Спокойной ночи. Я завтра провожу тебя в институт.

– Нет, – отрезала она и бросила трубку на аппарат. И, услышав новый звонок, вытащила шнур из розетки.

Решив, что пора, в самом деле, ложиться спать, Вика почистила зубы, и вернулась в разобранную софу. Засыпая, она вновь услышала голос Стаса: "Всё должно быть не так, Вика. Не так! Ты позволишь показать, как это прекрасно на самом деле?"

Утром, умываясь и собираясь в институт, Вика вспомнила, что за сон видела ночью. Ей снилось, как они со Стасом ходят по огромному дому, он ей с улыбкой что-то объясняет, а следом за ними бежит…

Вика потерла лоб. Кто же там был-то ещё? Кошка? Нет, исключено. Собака?. . Она нахмурилась, пытаясь вычленить из собственного сознания какой-то неопределенный, зыбкий образ, но всё оказалось тщетно, и она махнула рукой. Причем, в прямом смысле этого слова. Движение как-то странно отдалось внизу живота. Однако! Вчера перед сном ей казалось, что все прошло, а сейчас вот опять. Хотя… Сильно она не удивилась. Проснувшись, Вика обнаружила на ластовице трусов пятна крови и на всякий случай сделала несколько прокладок из марли и ваты. Удивление у неё вызвало другое – тщательно изучая собственные ощущения, Вика поняла, что не испытывает никакого стыда, вот абсолютно. Напротив, прямо сейчас она ощущала невероятную уверенность в себе и своих силах. Краснеющая от поцелуев Викуся навсегда осталась в прошлом, пришло время полностью принять на себя имя Виктория… А это значит – наступила пора побеждать.

***

Стас по выработанной за годы привычке проснулся около пяти утра. Судя по звукам с кухни, мама уже не спала и даже что-то готовила. Несмотря на отказ Вики, Стас был твердо намерен проводить её до института. Так что… Надо вставать. Но просто так бросать маму нельзя, надо с ней обязательно поговорить, узнать о самочувствии. Спросить, чем он может помочь по хозяйству.

Вчера, когда Стас вернулся, мама, к его облегчению, крепко спала, видно, сказалась усталость, накопленная за последние дни. Стас же не смог заснуть до полуночи. Оставшись наедине с собой, он в полной мере прочувствовал боль от смерти папы, а также осознал, что теперь он обязан стать главой семьи и принять на себя заботы, которые раньше лежали на отце.

Мама сегодня выглядела не так страшно, как вчера. Долгий сон явно пошел ей на пользу. Они попили вместе кофе, мама рассказала ему о том, как прошли похороны. Они помолчали, потом стали вспоминать истории о папе.

Мама даже улыбнулась, когда он признался в том, как отец отругал его в восьмом классе за то, что он, усадив Вику на раму велосипеда, гонял вокруг дома, пугая окрестных котов. Вика пожаловалась, что её поцарапала кошка, вот Стас и решил отомстить всему кошачьему племени.

Вспомнив о намерении проводить Вику, Стас глянул на часы – почти шесть. Он понятия не имел, когда она уходит в институт, но лучше прийти пораньше.