Пища, проглоченная вчера,
Изверглась из глоток, свистя и гремя;
С перепугу у богатырей
Пища, проглоченная позавчера,
Вылетала за день пути
Из ровдужных могучих задов.
ААТ МОГОЙДООН
Аа, черные плу?ты,
Кровавые рты!
Если тресну любого из вас,
Разорвется печень в утробе его…
Так не раздражайте меня,
Старейшину своего!
Только правду одну
Говорите мне!
Чертовы дети,
Слышали вы?
Проклятые, поняли вы? —
Так орал Аат Могойдоон.
Головами понятливо закивав,
Угодливо отвечали они:
– Поняли, поняли все!
Только спрашивай,
Правду расскажем тебе!
Если хоть на? слово
Мы соврем,
Пусть тогда у любого из нас
Лопнет единственный глаз,
Пусть семисаженные языки
Пересохнут в глотках у нас,
У корня перегниют! —
Так адьараи-богатыри
Клялись главарю своему.
ААТ МОГОЙДООН
Ты отвечай сперва,
Обитающий на широком хребте,
Словно черного дятла перо
Блистающих черных небес,
Кэкэ Суоруна сын,
Детина свирепых высот
Юс Кюлюк Бэкийэ Суорун!
В прославленном роде твоем,
В племени материнском твоем,
В потомстве, что породил
Косоглазый Кылар Бэргэн,
Появился ли богатырь,
Чьей мощи не одолеть,
Чьей силы не побороть?
БЭКИЙЭ СУОРУН
Повелитель мой,
Великий тойон!
О чем вопрошаешь ты?
После того, как родился ты,
Вскормился и в силу вошел,
Кто еще появиться мог?
Кто сильный родиться мог?
Извелась порода богатырей!
Не осталось в нашем роду никого,
Кроме только меня одного! —
Так отвечал Бэкийэ Суорун,
Хлопнув по колену себя,
Выпятив горбатую грудь,
В сторону отворотясь…
Алып Хара-богатырь,
Аат Могойдоон удалой
Удивленно взглянул на него,
Ухмыльнулся, оскалив клыки,
И зычно захохотал.
ААТ МОГОЙДООН
А-ай, досада!
А-ай, какая беда!
От женщины прекрасной такой,
От матери достойной такой,
От Харанга Нюэрэлдьин самой,
Уродился такой урод!
Выродился, видать,
Ваш знаменитый род…
А ведь как о себе говорит, —
Никого не осталось, кроме него,
Только он один знаменит!
Ну а ты,
Буор Мангалая сын,
Рожденный с ярмом на шее своей,
Последыш в бесценном роду
Кривобоких выродков-сыновей,
Чудовищных потаскух-дочерей,
Старого Арсан Дуолая
И старой Ала Буурай,