Народы России. Мифы и легенды

Птицы полетели за ним посмотреть и увидели: оказывается, он нашел место с молодыми лиственницами и там устроил себе зимовку. Но в этом краю, оказалось, никто, кроме глухаря, не смог бы зимовать.

Поэтому птицы, снова собравшись, по обыкновению обсудив и решив, назначили филина.

– Ты с шубой-дохой, с теплой одеждой, лучшая птица-путешественница, сильна, как конь, быстра, как утка. Лучше всего тебе полететь далеко и поискать землю для зимовки, ты, филин, подходишь лучше всех! – и отправили его.

Филин согласился и сказал:

– Я отправляюсь, я должен полететь далеко-далеко под солнце. Если я погибну, то через три года пролетит мимо вас моя плачущая душа. Если мне удастся благополучно странствовать, то через три года вернусь я сам, – сказал филин и, помахав крыльями, улетел.

Птицам показалось, что филин улетел очень давно. Они его ждали с нетерпением, но он не прилетел. Птицы спрашивали: «Что с ним? Может быть, что-нибудь случилось?» Не вытерпев, собрали всех и сказали сове: «Ты у нас птица-шаман. Вот пошамань и узнай, почему он так надолго задержался». И, привязав перед ней одну жирную мышь, заставили покамлать[9 - Камлание – важный элемент шаманской практики. Особый обряд.].

Сова, сев в середине собравшихся птиц, начала шаманить. Одна жирная несчастная мышь стояла привязанной. Птицы, остроклювые и плоскоклювые, все птичье племя собралось: здесь и тойон-беркут, и голова-лебедь, кандидат-гусь, князец-дятел, старшина-дрозд. Сова, говоря и распевая по-разному, шаманила. Все – и высокие, и стройные, и с выгнутой спинкой, и с покривившейся фигурой, и длинношеие, и длинноногие, и пузатые, и круглоголовые птицы, – все расселись вокруг нее, все даже не вмещались.

Среди них была маленькая птичка – предок нынешних птичек с кроваво-красной головой. Другие птицы мешали ей, она пробовала смотреть на камлания совы, но не увидела ничего. Поэтому с досады поползла и села перед лебедем-головой. Тогда лебедь, вытянувшись, сказал: «Зачем еще такая малышка оказалась передо мной; к тому же она с острым клювом, имела хотя бы плоский клюв!», – и, зашумев, рассердился и злобно клюнул малютку. После этого разве не случится беда? Из головы у птички брызнула кровь. Она заплакала, запричитала, поднялся шум, и птицы раскричались. Шаман прекратил камлание, привязанную мышь сразу отпустили.

И высшее, и низшее начальство птиц разделилось в разные стороны, остроклювые и плоскоклювые разошлись в противоположные стороны, начались споры и ссоры, плач и жалобы. Лебедь и гусь – одно особое племя с плоскими клювами, дрозд с дятлом – другое особое племя остроклювых, стали спорить.

Тут один сказал:

– У лебедя длинная шея, длинные ноги, он самый большой, мог бы встать позади и смотреть. Птичку, маленькую бедняжку, он обидел, считая ее остроклювой, обижая так, он разделался с нею.

Другие говорили:

– Эта птичка, будучи маленькой, дрянной, не должна была пройти перед должностным лицом с чином головы. Это она виновата.

Поспорив так долго и не согласившись с доводами друг друга, пожаловались они своему тойону-беркуту.

– Рассуди, почтенный господин, кто виноват в этом!

Беркут разве даст неправильный ответ? Даже будучи осведомленным, что спорящий – лебедь, родовитый, важный. Недаром якуты даже почитают его божеством, поклоняются, заклинают его. Беркут сказал:

– Хоть ты и голова, ты, лебедь, виноват. Не должен был ты говорить об остром клюве. Птичье племя имеет одну природу. Поэтому ты не должен обижать птицу за то, что она маленькая, дурная. Душа у птиц одна. Пусть хоть и мала ростом и видом неказиста, она хотела посмотреть. Нужно было ей дать эту возможность. Кроме того, ты обидел ее, окровавив, – сказал он.

На это остроклювые согласились, опять зашумев:

«Действительно так, действительно так!»

Тогда сородичи лебедя не согласились с этим и пошли жаловаться царю птиц – орлу. Орел не дал жалобщикам произнести и пяти слов, сказать и одной речи. Обвинил их. Приговорил главарей плоскоклювых за их вину по одному месяцу ежегодно пребывать в тюремном заключении.

Говорят, с тех пор главари водоплавающих птиц по одному месяцу в год перестали летать. А голова птички в том месте, куда клюнул лебедь, стала красной, как кровь.

III

Все это так прошло. Разве после такого события птицы могли собраться вновь? Опять, чтобы только не замерзнуть, забивались у корней трав и деревьев, ждали возвращения филина. Через три года филин возвратился. Он очень поправился, потолстел. Вид его стал прекрасным. Все решили, что путешествовал он отлично. И все птицы, собравшись, спросили у филина, в какой стране он побывал.

– Все три года, в продолжение которых я пропадал, вдоль и поперек испытывал я муки, холод и препятствия, только я, будучи филином, смог вернуться оттуда. Что наша страна, земля? Та земля в 10 раз холоднее, в 10 раз хуже, скуднее, оказывается. К тому же это очень далекая страна, – так легко врал он.

– Ну тогда нам суждено погибнуть, исчезнуть. Не остаться нам живыми, значит, мы обреченные птицы, – сказали они.

На это некоторые спросили:

– Как же быть нам, друзья? Может быть, хоть где-нибудь есть земля, где дыхание наше продлится.

Разошлись. После того, как птицы разошлись, филин рассказал:

– Старуха, я слетал в очень далекую страну, пролетел широкое море и под самым солнцем нашел я благодатную страну Кыдат[10 - Кыдат – с тувинского языка означает «Китай».], с лучшей едой и одеждой, с травами и деревьями, без зимы, с теплым воздухом, с людьми, со скотом и птицами. И вернулся оттуда. Путь туда далек. Уж очень хорошая еда и одежда там, хотел набраться сил, чтобы лететь, поэтому так опоздал. Мы полетим сами, никому не сказав. Давай-ка собери одежду и обувь детей потихоньку, чтоб никто не знал. Хорошо?

– Ладно, молчи. Тише, услышат. Постой-ка, кто это? – старуха вышла посмотреть и зашла.

Оказывается, его рассказ подслушивал вальдшнеп, лежа у них под ногами. Внезапно вскрикнув «чаас!», он взлетел ввысь со свистом. Филин, с перепугу выпучив глаза, повалился на спину. Вальдшнеп с шумом, вскрикивая «чаас-чаас!», прилетел к своим соплеменникам и рассказал: «Филин, оказывается, нашел под солнцем благодатную страну, называемую Кыдат. А старухе своей он сказал: “Собери, уложи все, и мы незаметно исчезнем, прекрасная теплая страна”».

Птицы говорят:

– Мошенник филин. У бродяги бродяжничество перетянуло, вот он и обманул нас.

Вызвали филина и допросили.

– Нет и нет! Вальдшнеп, наверно, с ума сходит. Он обманывает вас. О, как это ужасно! Я сам чуть не погиб, еле живой вернулся. Несмотря на это, меня назвали обманщиком.

Так отчаянно он отпирался. Вальдшнеп не давал ему рта раскрыть. Птицы, обсудив, заперли филина. Затем двоих – черноголовую чайку и сокола – решили отправить в Кыдат. Сами сидели и ждали их.

Через месяц вернулась черноголовая чайка и рассказала:

– Есть, оказывается, прекрасная страна Кыдат. Там водятся разнообразные птицы, множество скота, живут всякие люди. Лучшие травы и деревья выросли в этой стране. Есть только одно широкое море. Если перелететь через него, достигнешь этой земли, прекрасной, изобильной страны.

– А где сокол? – спросили его.

– Сокол хоть и быстро летает, но отклоняется, поэтому он и запоздал.

Через три дня и сокол прилетел и также рассказывает:

– Ну я запоздал. Есть, оказывается, прекрасная страна – земля Кыдат.

А птицы говорят:

– Этот филин нашел хорошую землю и обманул нас, не рассказал о ней, чтобы улететь самому.

Так, собравшись, птицы решили избить филина. Избивали его: кто имел клюв – тот клювом, кто имел когти – тот когтями. Голову его сплюснули, спину топтали так, что филин сидел и кричал «гуу!» Избили его так, что глаза вылезли навыкат, перья выщипали до того, что филин стал пестрым. После этого решили его самого оставить в этой стране на всю жизнь.

IV

Сидя там, на собрании, птицы вынесли решение о своих потомках. Они решали, у кого сколько должно быть детей.

При распределении они выделили вальдшнепу четырех детей, сказав:

– Вальдшнепу хватит и четырех детей, он уж очень мал, больше этого он не сможет.

Вальдшнеп вскричал: