Русские народные сказки

– Что несёшь, старина?

– Пёрышко Финиста – Ясна сокола.

– Что за него просишь?

– Давай тысячу.

Отец заплатил деньги и поехал домой с коробочкой. Встречают его дочери. Отдал он серьги старшим сёстрам и говорит меньшой:

– Ну, дочь моя любимая, наконец и тебе купил подарок, на, возьми!

Меньшая дочь чуть не прыгнула от радости, взяла коробочку, стала её целовать-миловать, крепко к сердцу прижимать.

После ужина разошлись все спать по своим светёлкам. Пришла и она в свою горницу, открыла коробочку – пёрышко Финиста – Ясна сокола тотчас вылетело, ударилось об пол, и явился перед девицей прекрасный царевич. Повели они меж собой речи сладкие, хорошие.

Услыхали сёстры и спрашивают:

– С кем это, сестрица, ты разговариваешь?

– Сама с собой, – отвечает красна девица.

– А ну, отопрись!

Царевич ударился об пол и сделался пёрышком. Красна девица взяла, положила пёрышко в коробочку и отворила дверь. Сёстры и туда смотрят, и сюда заглядывают – нет никого!

Только они ушли, пёрышко снова обернулось царевичем.

Как начало светать, девица открыла окно. Финист – Ясен сокол поцеловал её и говорит:

– Каждую ночь, как позовёшь меня, стану прилетать к тебе, моя милая! А коли понадобятся тебе какие наряды, выйди на крылечко да махни моим пёрышком в правую сторону – вмиг перед тобой явится всё, что душе угодно, а в левую взмахнёшь – всё спрячется.

Сказал так, обернулся ясным соколом и улетел в чистое поле. Девушка посмотрела вслед ему, затворила окно и легла почивать.

С той поры каждую ночь стал прилетать к ней добрый молодец, Финист – Ясен сокол.

Вот наступило воскресенье. Старшие сёстры стали к обедне собираться. Наряжаются в сарафаны новые, достают платки нарядные, вдевают серьги золотые да над младшей сестрой подсмеиваются.

– А ты что наденешь? У тебя и обновок-то нету! Сиди дома со своим пёрышком.

Она отвечает:

– Ах, сестрицы, ничего мне не надобно. Мне и дома хорошо.

Отец и старшие сёстры ушли к обедне, а меньшая сидит у окошка в старом сарафане да смотрит на улицу. Выждала она время, вышла на крылечко, оглянулась, не увидит ли кто, махнула цветным пёрышком в правую сторону – откуда ни возьмись явились перед ней и карета золотая, и платье, и убор из дорогих каменьев.

Нарядилась красна девица, села в карету и поехала. Вошла в церковь, стала впереди всех. Народ смотрит да дивится, какая такая царевна пожаловала. Не отошла ещё служба, как она вышла из церкви, села в карету и укатила назад. Народ вышел поглазеть, куда она поедет, да не тут-то было. Давно и след её простыл.

Народ смотрит да дивится, какая такая царевна пожаловала

Подъехала красавица к своему крылечку, махнула пёрышком в левую сторону – вмиг карета пропала, платья и убора словно не бывало. Сидит она по-прежнему да смотрит в окошко, как народ из церкви по домам расходится. Воротились и отец с сёстрами.

– Ах, сестрица! Какая красавица была нынче у обедни! Просто загляденье: ни в сказке сказать, ни пером описать! Должно быть, царевна из иных земель приезжала – такая пышная, разодетая. А ты дома сидела, с нами не ходила, ничего не видала.

– Ничего, сестрицы! Вы мне рассказали – всё равно что сама была.

Наступило другое и третье воскресенье; красна девица знай морочит и честной народ, и отца, и сестёр своих. В последний раз стала раздеваться да позабыла вынуть из косы алмазную булавку.

Пришли из церкви старшие сестрицы, рассказывают ей про царевну-красавицу. Глянули на сестру, а у той алмаз так и горит в косе.

– Ах, сестрица! Что это у тебя? Ведь точь-в-точь такая же булавка была сегодня на голове у царевны. Откуда ты достала её?

Красна девица ахнула и убежала к себе в горницу.

А старшие сёстры стали следить за нею да у её светёлки подслушивать.

Ночью прилетает Финист – Ясен сокол к своей девице; пошли у них разговоры весёлые. Сёстры услыхали и сейчас к отцу побежали:

– Батюшка! У нашей сестры кто-то по ночам бывает; и теперь сидит да с нею разговаривает.

Отец встал и пошёл к меньшой дочери, входит в её горницу, а царевич уж давно обратился пёрышком и лежит в коробочке.

– Ах вы, негодные! – накинулся отец на своих старших дочерей. – Что вы на неё понапрасну взводите? Лучше бы за собой присматривали!

Караулили сёстры, караулили да заметили, как из окна светёлки сокол вылетел. На другой день сёстры поднялись на хитрости: вечером, когда на дворе совсем стемнело, подставили лестницу, набрали острых ножей да иголок и натыкали на окне красной девицы.

Ночью прилетел Финист – Ясен сокол, бился-бился – не мог попасть в горницу, только крылышки себе обрезал.

– Прощай, красна девица! – сказал он. – Если вздумаешь искать меня, то ищи за тридевять земель, в тридесятом царстве. Прежде три пары башмаков железных истопчешь, три посоха чугунных изломаешь, три хлеба каменных изгложешь, чем найдёшь меня, добра молодца!

А девица спит себе: хоть и слышит сквозь сон эти речи неприветливые, а встать-пробудиться не может.

Утром просыпается, смотрит – на окне ножи да иглы натыканы, а с них кровь так и капает. Всплеснула руками:

– Ах, боже мой! Знать, сестрицы сгубили моего друга милого!

В тот же час собралась и ушла из дому. Побежала в кузницу, сковала себе три пары башмаков железных да три посоха чугунных, запаслась тремя каменными хлебами и пустилась в дорогу искать Финиста – Ясна сокола.

Идёт она через леса дремучие, через пески сыпучие, через высокие горы, через быстрые реки.

Шла-шла, пару башмаков истоптала, чугунный посох изломала и каменный хлеб изглодала. Вышла на полянку. Вдруг видит – стоит перед ней избушка на курьих ножках, туда-сюда поворачивается.

Девица говорит:

– Избушка, избушка! Стань к лесу задом, ко мне передом. Мне в тебя лезти, хлеба ести.

Стоит перед ней избушка на курьих ножках, туда-сюда поворачивается

Избушка повернулась к лесу задом, а к девице передом. Вошла она в избушку, видит, а в ней лежит Баба-яга Костяная Нога из угла в угол, губы на полке, а нос в потолок врос.