Армянские сказки

– Пусть себе живет.

Вернувшись, люди рассказали царю о поступке царевича:

– Значит, сын мой хочет моей смерти, чтобы самому царствовать? Палачи, идите и отрубите ему голову! – воскликнул разгневанный царь.

Но так как царевич был единственный сын, народ не решился его убить. Палачи надели одежду царевича на другого и повесили того человека. Мать же царевича, дав ему много денег, устроила так, чтоб он убежал на Дальний остров, заклиная его, что если он будет нанимать слугу, взял бы такого, который не станет просить помесячной платы.

Прибыв на остров, царевич нанял себе дом, но не мог нанять слуги: все приходившие требовали помесячной платы.

Однажды явился к нему араб и сказал, что хочет наняться в слуги.

– А сколько тебе дать за твою работу? – спросил у араба царевич.

– Денег мне не надо, дай мне только жить у тебя.

Нанял его царевич, и араб стал жить с ним вместе.

На том острове находилось страшное чудовище. Жители острова трепетали перед ним и не могли выходить из дому; а поэтому там прекратились все дела – торговля, полевые работы, и люди думали только об одном: как бы выбраться оттуда на другую землю. Вали (губернатор) того острова обещал большие деньги тому, кто убьет этого дракона – но не находилось смельчаков. Араб, слуга царевича, пошел к вали и сказал:

– Мой хозяин убьет дракона, но скажи, что ты ему дашь за это?

– Я отдам за него свою дочь и дам в приданое все, что он захочет.

– Хорошо, выдай за него свою дочь, отдай все свое богатство и половину того, что ты будешь наживать после их свадьбы.

Заключив это условие, араб пошел и убил чудовище, отрезал у него уши, передал царевичу, а тот понес их к вали. Тот сделал его своим зятем, передал ему свое богатство, а после его смерти царевич занял его должности. К этому времени у него родился сын. Однажды араб сказал своему хозяину:

– Посади сына вместо себя губернатором, а мы с тобой поедем в Париж.

Понакупили они массу дорогих вещей и пустились в путь. В Париже араб сказал хозяину:

– Поди проси себе в жены франкскую царскую дочку.

Когда царевич исполнил это, франкский царь сказал:

– Дочку свою, вали, я выдам за тебя, но мне тебя жалко. Сто девяносто юношей сватались за мою дочку и погибли.

Царевич испугался, но араб посоветовал не робеть и жениться. Тогда он женился. Устроили маленькую пирушку; слуги же царя стали приготовлять для царского зятя смертный саван и рыть ему могилу. Вечером, когда настал брачный час, араб залез в стенной шкаф. Не успели молодожены уснуть, как он вышел из шкафа и стал у изголовья, держа в руках щипцы и меч.

В полночь изо рта царевны вышла черная змея и хотела было ужалить царевича, но араб мигом схватил ее щипцами, искромсал мечом и спрятался в шкаф. Царские слуги пришли поутру, чтоб взять труп молодого супруга, но, найдя его живым и здоровым, побежали и поздравили царя. В следующую ночь также появилась змея, но араб убил и ее. С тех пор молодые зажили в мире и согласии.

Так как у парижского царя не было наследника, после его смерти престол достался зятю.

Прошло много времени, и однажды из Мысирской земли получилось письмо от матери царевича. Мать писала, что отец его умер, и звала сына, чтоб тот приехал и занял отцовский трон. По совету араба царевич посадил на свое место франка и, взяв жену и сына, поехал в Мысир и занял отцовский трон.

Однажды араб попросил у него разрешения вернуться к себе.

– Ты мне оказывал так много услуг, – сказал царевич, – что не знаю, как вознаградить тебя. Все, что я имею, – твое. Бери, что хочешь, и уезжай.

– Я ничего у тебя не возьму, но давай поделим меж нами твоих жен.

– Бери из них какую хочешь.

– Нет, – сказал араб, – я этак не возьму. Чтоб после не говорили, что лучших взял я, я должен каждую из них поделить пополам.

Царевич сначала хотел было перечить, но мог ли он отказать в чем-нибудь подобному человеку?

– Сделай, как хочешь, – ответил он.

Араб повесил вниз головой парижскую жену царевича и, взяв меч, хотел было ударить, но жена со страху так сильно закричала, что изо рта ее выпала еще одна черная змея. Араб убил ее и освободил жену.

– Пусть будет тебе на радость твоя жена и все твое добро, я заплатил свой долг, – сказал араб. – Больше тебе ничего не грозит. Живи с миром. Ты даровал мне жизнь, и я все, что сделал тебе, считаю еще недостаточным. Я не араб, я – златоглавая рыба.

Г. Срвандзтян. «Хамов-Хотов».

Записана в Турецкой Армении.

Бадикан и Хан-Боху

Жил был царь. Было у него сорок сыновей. Каждого из них, как только он достигал зрелости, царь отправлял в далекие страны проявить мужество и подвигом добыть себе подходящую жену. Так поступил он с тридцатью девятью сыновьями, но какие они подвиги совершили, сказка об этом умалчивает. Дошел, наконец, черед и до последнего сына, которого звали Бадиканом. Отец дал ему свой меч, лук и стрелы, наделил деньгами и благословил в путь-дорогу. Царевич сел на коня и пустился в путь.

Долго странствовал он по чужим землям, попал в темное и светлое царства и кого только не повстречал на пути – Гога-Магога, Азнавура, разных диких зверей. Со всеми ими он бился, всех он поборол, но и из слуг его никто не уцелел. Наконец, спустив все свое добро и оставшись гол как сокол, он добрался до одного чудесного, невиданного дворца. Дворец этот был построен в незапамятные времена из больших каменных глыб и железа. Бадикан обошел его со всех сторон, но не встретил ни одной живой души.

– Боже ты мой, куда это я попал?

Подождав наступления вечера, он увидел, как ко дворцу подходит стальное чудовище в медной шапке и в медной обуви, а лук его и стрелы из прочнейшего железа, и когда ступало оно, то дрожала земля.

Подойдя ко дворцу, оно понюхало воздух и сказало:

– Человечиной пахнет. Я рыщу по горам и по долам в поисках дичи, а дичь сама пришла в мой дом. Эй, кто здесь, явись немедля, не то поймаю и сотру в прах!

Бадикану ничего не оставалось, как предстать перед чудищем, так как его меч и стрелы не могли бы сразить этого зверя.

– Кто ты такой, что осмелился показаться в этих местах? Неужто не слыхал ты имени Хан-Боху?

– Как же, слышал, потому-то и явился, чтоб поглядеть на него. Я – Бадикан, исходил весь свет, бился с дэвами и чудищами – и всех поборол; пришел, чтоб и с тобой помериться силами.

Хан-Боху, посмотрев на Бадикана, чихнул, отчего Бадикан отскочил на целую десятину, а потом и говорит Бадикану:

– Вернись, Бадикан, не бойся, вижу, ты тоже храбрец, я тебя не трону. Если хочешь, оставайся у меня, прислуживай мне. А что до твоего меча и стрел – они мне не страшны, продолжай их носить – на охоте пригодятся.

Бадикан согласился и на время поступил к нему в услужение.

Однажды Хан-Боху сказал Бадикану:

– Видишь, братец, мне смерть и болезни не страшны, но сердце мое гложет одно горе: у восточного царя имеется дочь – она краше солнца; семь раз пробовал я ее похитить – не удалось. Достань мне ее – дам тебе все, чего ни попросишь. Бери из казны моей денег, бери лошадь и оружие и отправляйся в путь.

Бадикан согласился и поехал за царской дочерью. Добравшись до города, где сидел ее отец, он переоделся в их одежду, поступил в работники к садовнику и работал при царском дворце. Царская дочь, смотря из своего окна в сад, приметила, как Бадикан в свободное от работы время, принарядившись, расхаживает по саду, и он приглянулся ей. И стал Бадикан сниться ей во сне. Снилась и она Бади-кану.