Моя идеальная

– Тём, надеюсь ужин готов, а то я сейчас с голоду умру! – смеётся моя девочка, вырастая в дверном проёме.

Рано. Рано, блядь. Вот теперь точно начнётся пиздец.

– Арипов?! – округляет глаза Настя и тянет вниз, сука, голубой шёлковый халат, который я сегодня ей купил.

– Миронова?! – выпучивает глазные яблоки друг. – Какого хуя, Север?! Ты что, блядь, творишь?! Что она здесь делает?! – орёт, поворачиваясь ко мне.

Моя малышка всё так же стоит в дверях в тряпке, которая даже треугольник ярко-синих, почти прозрачных трусов не прикрывает. Антон бомбит вопросами, бегая глазами с меня на неё и обратно. А потом делает то, из-за чего я срываюсь с места, хватаю его за грудки и подрываю со стула.

– Ещё раз станешь на неё пялиться, и я тебе глазницы в мозг впечатаю! – брызжу слюной в лицо приятеля.

Нихуя с собой поделать не могу. Я помешанный на этой девушке маньяк и конченный собственник. Даже смотреть на неё другим не позволю. А тем более лапать глазами. От ничем не прикрытых ног до виднеющейся в вырезе груди и покрытой моими засосами шеи.

– Отпусти, Север, блядь! Тормози на хер!

– Артём, успокойся! – моя девочка подлетает к нам и цепляется в мои пальцы в попытке их разжать. – Тёма, хватит! Прекрати!

– Настя, – рычу сквозь зубы и бросаю на неё короткий взгляд, но футболку Арипова всё же отпускаю, – переоденься. Сейчас же.

Она следит за моим взглядом, потом взвизгивает и молнией вылетает из кухни.

Блядь, вот и надо было ей этот халат прямо сейчас напялить? Да ещё и ужинать в таком виде явиться. Знает же, чем это закончится. Или намеренно меня дразнит?

Делаю несколько глубоких вдохов-выдохов, опустив веки. Душу в себе необоснованную ревность. Да, блядь, и сам знаю, что без причины сорвался. Тут любой глазеть бы на неё стал.

– Извини, Тоха. – выдыхаю и хлопаю его по плечу.

– Какого. Хрена. Здесь. Делает. Миронова? – отрезает каждое слово сквозь сжатые зубы.

– Живёт!

– В смысле, блядь, живёт?! Уже забыл, как она тебе сердце выдрала?! Она меньше чем через неделю замуж выходит! С Должанским её по очереди трахать будете или как?!

– Арипов, лучше заткнись сейчас, иначе я тебя на кровавые ошмётки раздеру. И ни слова об этом уёбке больше. – отбиваю с жёсткими холодными нотами. Знаю, что похлеще ора сейчас действует.

– Северов, ты совсем ебанулся, что ли? Ты чем вообще думаешь? После всего? – его голос тоже садится.

– Настя не выходит замуж. Мы вместе. Официально, блядь, пара, Тоха. И я всё помню: и как подыхал без неё, и как больно было. Но теперь всё иначе. Я люблю её.

– А она тебя, Тёмыч? Если это очередная игра?

– Не игра, Антон. – возвращается Миронова и подходит ко мне, переплетая наши пальцы. – Я люблю Артёма. Всегда любила. Он знает, почему я так поступила тогда. Но больше я никогда не сделаю больно любимому человеку. Кира я бросила. Из дома ушла. Возможно, даже отца этим убила, но мне всё равно. Я на всё готова ради Тёмы.

Опускает голову мне на плечо, а я тут же прижимаю к себе, пока кости хрустеть не начинают. Касаюсь губами виска и оставляю быстрый поцелуй. Поднимаю глаза на друга и жду приговора. Знаю ведь, каким он резким бывает. Уже шесть лет с ним как братья. Порвать любого друг за друга готовы.

– Ну вы пиздец, конечно. – прикладывает кулак ко рту и качает головой. – И ты простил её? – выплёвывает, кивая на мою девочку.

Крепче жму кулаки.

– Тоха, сказал же уже… – рычу, снова срываясь.

– Тём, – крепче стискивает мои пальцы любимая, – не заводись только.

Гоняю по лёгким кислород вместе с её запахом, сдерживая новый приток ярости.

– Простил, брат. Сорри за то, что тебе пришлось со мной всё это время дерьмо разгребать, но теперь всё заебись. Мы любим друг друга и в любом случае вместе будем. Можешь считать меня безвольным слабаком или даже трусом. Но либо продолжай кентоваться с таким, либо уходи.

– Артём! – кричит Настя и поворачивается к Арипову. – Антон, я знаю, что ты переживаешь за друга. И помню всё, что ты мне сказал тогда в коридоре. И о разбитом сердце, и о предательстве. Но клянусь, что жизнь положу, чтобы это исправить.

Приятель как-то странно напрягается, когда Миронова вспоминает об их разговоре. Не нравится мне это. Что он ей там наговорил?

– Блядь, ты точно мазохист, Север. – опять качает башкой и тянет лыбу. – Может, хоть покормишь тогда? Мне сегодня даже пожрать некогда было.

– Я на тебя не готовил. – отбиваю и сам улыбаюсь.

Малышка расслабляется в моих руках, и на её щеках появляются эти самые мозговъебательные ямочки. Даю себе волю и накрываю её рот губами. Обвожу языком и проталкиваюсь внутрь.

– Тёма. – пищит и бросает взгляд на ошарашенного Антона.

– Знаю, родная. Можешь ещё одну тарелку сообразить, пока мы покурим? – кладу ладони на её лицо и глажу пальцами.

– Ага, иди.

Ещё раз коротко целую и направляюсь в сторону балкона. Друг идёт следом. Подкуриваю и наслаждаюсь, когда горький дым оседает в лёгких.

– Бля, ты сейчас выглядишь так, будто год сигарет не видел.

– Заткнись, Тоха. Не до того было.

– Значит, реально простил её?

– Да, брат, простил.

– Ты не просто мазохист, а прям БДСМщик какой-то, Тёмыч.

– Возможно. Но без неё не могу. Теперь всё иначе будет.

– Не боишься снова на те же грабли наступать?

– Пока Настя со мной, я ничего не боюсь.

– Твои б слова, да Богу в уши.

– Уверен, что он их слышит.

Глава 9

Мы вместе, и пусть весь мир подождёт