Дикарка для Хулигана

Она резко меняется в лице, явно догоняя, что я собираюсь делать.

– Не надо, Егор. – шипит, предпринимая попытку вырваться, но я только сильнее вдавливаю её в матрац. – Нееет! – визжит, брыкаясь, когда я с нажимом веду пальцами по её рёбрам. – Остановись! Я убью тебя! Убью! – кричит, не переставая хохотать, и я вместе с ней.

Смех резко замирает на её губах, когда, вернув одну руку ко входу в сокровищницу, одним быстрым движением вгоняю в неё два пальца, ударяясь костяшками о её тазовую кость. Наращивая темп, опускаюсь ниже. Проведя носом по гладкому лобку, настраиваюсь на то, что собираюсь сделать, вдыхая аромат её женственности и похоти.

Блядь, какого хрена я вообще на это решился, если имею представление, что надо делать только в теории? Никогда ни одна деваха не вызывала во мне желания попробовать её на вкус, испить из тайного источника удовольствия, но Диана… Бля, она с ума меня свела.

Без спешки спускаюсь ниже, раздвигая её ноги шире. Губами прижимаюсь к клитору, ощущая солоноватый вкус возбуждения моей Дикарки. Её пряный терпкий запах. Вибрацию её дрожи.

Она сопротивляется, но я усиливаю напор, припечатывая её согнутую в колене ногу к постели.

– Егор, не надо. Это же стрёмно. – сипит Дианка, хватаясь пальцами за мои волосы. – Остановись.

Ненадолго оторвав от неё голову, смотрю чётко в расширенные зрачки, почти скрывшие синюю радужку. Распахнутые мокрые губы. Тяжело вздымающуюся и с грохотом опадающую грудную клетку.

– Доверяй, Диана. Я контролирую. Я хочу сделать тебе приятно.

По крайней мере, сам на это надеюсь. Нельзя облажаться.

С трудом сглотнув, кивает, опуская ресницы вниз. Расслабляет тело, давая мне возможность раздвинуть её бёдра достаточно, чтобы просунуть между них голову. Шумно переведя дробное возбуждённое дыхание, вываливаю язык и веду вдоль скользких, измазанных смазкой лепестков, ожидая рвотного позыва, но вместо этого ловлю одуряющий кайф.

Видимо, даже мысли об этом мне были так противны, потому что все, кого я трахал, были "не теми". Вот что значит "твой человек". Когда ты преодолеваешь себя, чтобы сделать всё для этого человека. Забив на собственные принципы, ведёшь её на вершину удовольствия, чтобы спрыгнуть с неё без страховки, веря в то, что ты не разобьёшься о землю. Что у тебя вырастут крылья и вы взлетите вместе. Только с одним человеком на свете.

"Когда душа приходит в наш мир, она разделяется на два тела…"

Забиваюсь кислородом, разрывая грудную клетку, и раздвигаю пальцами её лепестки, внимательно рассматривая блестящую розовую жемчужинку и узкий вход. Слежу глазами за стекающими по бёдрам каплями. Ловлю их языком, захлёбываясь удовольствием от того, как Ди трясётся и стонет.

Даже здесь она нереально красивая, нежно розовая, шелковистая. С аккуратным маленьким клитором и пухлыми половыми губами.

– Ебать, ты вкусная. – сиплю неосознанно.

Пиздос просто вкусная. Сладкая. Желанная. Моя.

Слюнявой плотью языка вдоль одной складки веду, а затем и второй. Прижимая кончик в тонкой щёлке, давлю, пробиваясь внутрь.

Сука, как же меня прёт от неё.

Девушка подрывает задницу вверх и бессвязно хрипит, сжимая в кулаках одеяло:

– Ммм… Хорошо… Да… Умм… Не останавливайся… Я… Егор… Ммм… Егорчик…

Лизнув ещё несколько раз, накрываю жадными губами клитор, в одночасье вбиваясь в неё пальцами, на что Дикарка кричит от удовольствия, закусывая ребро ладони. Всасываю в ротовую полость затвердевший бугорок, одновременно разводя в стороны пальцы внутри её тела.

Как бы смешно это не звучало, я сосу своей девушке.

Загнув пальцы вверх, нащупываю точку, способную свести её с ума. Всё инстинкты обращаю в слух и прочувствование малейших колебаний её движений, стонов, дыхания. Когда она вдруг замирает, жадно хватая распахнутыми губами кислород, стимулирую точку G, прикусывая клитор и оглаживая его языком.

– Остановись, Егор! – неожиданно кричит Ди с явным испугом.

Отрываюсь от неё, глядя на растерянное лицо.

– Я контролирую, Диана. Расслабься.

Продолжая двигать пальцами внутри её влагалища, возвращаю рот на клитор, вырывая из неё череду раздробленных стонов и выдохов, но Дикарка до боли вцепляется мне в волосы, вынуждая оторваться от её сокровища.

– Что случилось, Ди? – выталкиваю хрипом. Прочищаю горло. Урвав порцию воздуха, добавляю уже ровнее: – Тебе больно? Страшно? Что не так, девочка?

– Я… Я… – отводит взгляд в сторону, краснея. – Я сейчас описаюсь. – шелестит еле слышно, а я еле сдерживаю себя, чтобы не заржать не только от её реакции, но и от того, что мне удалось почти довести её до оргазма.

– Так и должно быть, Диана. Ничего страшного не происходит. Расслабься и доверься мне.

Не дожидаясь её ответа, возвращаюсь к своему занятию, ускоряя темп, наращивая ритм и усиливая напор пальцев. Добавляю скорости языку, бегающему по её драгоценному камушку.

Сука, да я, оказывается, поэт. Сокровищница, драгоценный камень… Дианка… Блядь, реально же стала для меня дороже всех на свете. За один миг.

Одновременно давлю пальцами на верхнюю ребристую стенку влагалища, прижимаю языком клитор и стягиваю зубы. В эту секунду Дикарка громко вскрикивает, всё её тело напрягается, как сжатая пружина, а затем происходит взрыв. Ди выгибается дугой. По ней пролетает дрожь. Внутренние стенки пульсируют, сокращаются, сжимаются вокруг моих пальцев с такой силой, что мне еле удаётся двигать ими туда-сюда, растягивая её удовольствие. По чувствительному бугорку идут тонкие вибрации, которые я ощущаю языком.

Сам стону вместе с ней от облегчения, что не испортил своё. Что не сломал свою Дикарку.

Когда она падает спиной обратно на кровать, ещё несколько раз пробегаю языком по клитору, потому что, сука, оторваться не могу. Её вкус определённо стал для меня наркотой. Вынув пальцы, прижимаюсь губами ко всё ещё подрагивающей щёлке и лижу, пока пульсация полностью не стихает. Неосознанно впиваюсь пальцами обеих рук в её бёдра, оставляя на них красные отпечатки.

Впервые в жизни меня прёт не от того, что я получаю удовольствие, а потому, что доставляю его Диане. Своей Дикарке. Своей девушке. Своей любимой девочке.

Несмотря на то, что я пиздос, как хочу, чтобы она сейчас сжала своими пальцами член и хотя бы просто подрочила мне, гашу в себе это желание. Не всё сразу. Ночью я своё получил, оставив Ди без оргазма, так что всё честно.

Ещё несколько движений языка, и я медленно ползу вверх, оставляя поцелуи по всему её покрытому солёными капельками пота и до сих пор слабо дрожащему телу, пока не добираюсь до искусанных персиковых губ.

Она несмело открывает переполненные влагой синие глаза и почти плачет. Веду пальцами по её щеке и губам.

– Всё хорошо? Ты как?

– Очень хорошо, Егорчик! Мне так хорошо! – кричит, бросаясь вверх. Обнимает за шею, прилепляя своё тело к моему. – Та-ак хорошо! Ты охрененный! Мне понравилось. Это… Это… Волшебно. Незабываемо. Охуенно. Я думала, что взорвусь. Все мышцы будто натянулись, и я была уверена, что ещё немного и я просто умру, а потом… Потом… Словно тысячи салютов. Я обожаю тебя!

Моя очередь напрягаться. Пусть и понимаю, что сейчас она говорит всё это под воздействием эйфории, полученной от её первого оргазма, но это её "обожаю"… И дьявол с ним, что не "люблю".

Понимаю вдруг, что хочу её любви. Пиздос, блядь! Я хочу, чтобы Диана меня любила. И сам хочу признаться ей, но… Сейчас у меня была всего пара мгновений, когда я терял контроль, но быстро брал себя в руки. Но что будет дальше? Я понятия не имею, а значит, я всё ещё опасен для неё. Я же серьёзно говорил, что не хочу, чтобы она была со мной только из-за любви, даже если я буду делать ей больно. Нельзя мне признаваться Ди. А ей нельзя влюбляться.

Чтобы не выдавать своих истинных мыслей и чувств, быстро перевожу нестабильное дыхание и падаю на бок, прижимая к себе голую Дианку. Глажу по вспотевшей спине, лопаткам, пояснице, ягодицам. Зарываюсь пальцами в волосы, разминая затылок так, как, уже понял, нравится Дикарке.

Она прячет лицо у меня на груди и начинает трястись. Натягиваю свободной рукой одеяло на нас обоих. Касаюсь губами влажных волос, а девушка что-то неразборчиво бормочет. Ухватив за плечо, отрываю её от себя, сам сдвигаясь назад. Смотрю на её пунцовое лицо и потупленный взгляд, сразу теряясь.

Неужели после всего она решила, что настало время для смущения?

– Ты чего, Ди? – хриплю, сжимая пальцами её подбородок.

Она косит глаза в сторону и бурчит тихо:

– Я так кричала. Что если твой папа и его невеста слышали? Я же от стыда умру.