Мои пальцы, все еще прижатые к его груди рефлекторно дергаются. Зимин, словно очнувшись, обхватывает мои запястья и с силой опускает мои руки вниз.
– Иди спать, – цедит сквозь зубы Марк, отступая на шаг.
Последнее, что я вижу в тусклом свете кухни – удаляющаяся спина Зимина.
Глава 3
Утром я с трудом поднимаю веки. За окном едва занимается рассвет, а электронные часы на прикроватной тумбе показывают «07.00, Суббота». Боже, да я в такую рань в выходной день никогда в жизни не просыпалась! Разве что на съемку, но это другое – к своей работе, несмотря на пренебрежительное к ней отношение Стаса и мамы, я отношусь очень серьезно.
Сладко потянувшись, поворачиваюсь на бок и, заметив небрежно брошенное на полу платье, вдруг вспоминаю о событиях вчерашнего вечера… и ночи.
Марк. Поцелуй. Стычка на кухне, когда мне показалось, что этот невыносимый человек почти увидел во мне женщину. Почти, конечно, не считается. Потому что, несмотря на мою откровенную провокацию, у него хватило сил уйти, оставив после себя лишь болезненную неудовлетворенность и разъедающую душу тоску.
Интересно, как он провел эту ночь? Он все еще здесь, в моем доме? Или уже уехал?
Любопытство заставляет меня в два счета выбраться из постели и пойти в ванную. Умывшись и почистив зубы, я переодеваюсь в джинсовые шорты и короткий топ, оголяющий живот. Ничего специально не делаю – без макияжа, с собранными в низкий хвост волосами и обычной домашней одежде – выхожу из спальни. Так я хотя бы не сильно разочаруюсь если окажется, что Зимина уже и след простыл. Ведь свою миссию он выполнил – не дал мне как следует развлечься ночью.
В гостиной Марка действительно нет, но до того, как я успеваю расстроится, слышу характерный шум воды, который доносится из гостевой ванной.
Он остался!
Пару секунд растерянно мнусь у двери, представляя обнаженное мужское тело под упругими струями душа, и… едва не задыхаюсь от возбуждения! На воображение я никогда не жаловалась, особенно, когда дело касалось Марка, а сейчас, когда он своим диким поцелуем открыл ящик Пандоры, оно вообще вышло из-под контроля. Облизнув пересохшие губы, вытираю вспотевшие ладони о джинсовые шорты.
Интересно, как он отреагирует, если я войду в ванную? Хватит ли у меня смелости? Вчера я вела себя очень дерзко, но могу ли я сохранить тот настрой при свете дня?
Это же Марк. Марк, которого я столько лет безответно любила… И который вечра дал мне малюсенькую надежду…
Щеки опаляет, будто кипятком. Сердце в груди разгоняется, как один из спорткаров Зимина на автостраде. К черту, Ариана! Сколько раз ты тешила себя бесплодными надеждами, что он обратит на тебя внимание? Сколько раз плакала в подушку, когда он приводил к вам домой других женщин? Мало тебе страданий?
Поток самобичевания прерывают затихший душ за дверью и урчание моего желудка. Я вчера почти ничего не ела, а когда появился Зимин, о еде я думала в самую последнюю очередь. Надо утолить голод… Если не один, то другой. А дальше будет видно.
Срываюсь с места, не желая быть застигнутой Марком на пороге ванной. Мчусь на кухню и достаю из холодильника молоко и яйца. Тесто для приготовления блинчиков я завожу в два счета. Что-что, а блины у меня всегда получаются отменными. Пока нагревается сковорода, наливаю воду в турку. Не уверена, что Марк останется на завтрак, но кофе с утра еще никому не навредил.
Включаю бодрую музыку, пританцовывая у плиты, выпекаю блинчики, засыпаю в кипящую воду ароматный кофе. Но как я ни пытаюсь отвлечься, все мои мысли сводятся к Марку.
Закусываю губу, вспоминая, как целуя меня накануне ее прикусывал Зимин. Как его сильные руки сжимали мое тело. Как его запах дурманил мой мозг.
– Ай! – горячая сковорода возвращает меня в реальность. Подношу к губам обожженный палец. – Черт, черт.
– В облаках витаешь, как всегда, – у меня за спиной раздается голос Марка. – Или еще не проснулась?
Оборачиваюсь и застываю, жадно разглядываю мужчину. На нем, предсказуемо, вчерашняя одежда, волосы все еще влажные после душа, щетина на щеках стала заметнее – он такой сексуальный, такой родной, что от желания протянуть руку и прикоснуться к нему у меня начинают зудеть ладони.
– И тебе доброе утро, – бросаю подчеркнуто равнодушно, а сама безуспешно пытаюсь унять бешено бьющееся сердце. – Завтракать будешь?
– А ты умеешь готовить? – Зимин скептически приподнимает брови.
– Очень смешно, Марк. Кофе или чай?
– Кофе, – он усаживается на стул. – Чем еще пахнет?
– Блины, – заявляю деловито. – Есть лосось, икра, сыр, джем. С чем тебе?
– Лосось.
– В холодильнике. И мне рикотту захвати, пожалуйста.
Марк криво усмехается, но все же подходит к холодильнику. Подозреваю, что ни одна из его любовниц не заставляли его хлопотать по хозяйству по утрам.
Усевшись на высокий барный стул, Марк подпирает ладонью подбородок и с каким-то нечитаемым выражением на лице следит за тем, как я раскладываю на тарелки блины.
Тело мгновенно покрывается мурашками, а дыхание становится рваным и тяжелым. Вот как он это делает? К пристальным взглядам мне не привыкать, но только взгляды Марка меня так нервируют.
Дрожащими руками я переливаю свежесваренный кофе из турки в кружку, из которой всегда пьет Марк, когда оказывается в нашем доме, и ставлю ее перед ним.
– Чего дрожишь? – мягко уточняет он. – Спасибо за кофе.
– Пожалуйста, – отвечаю коротко, не поднимая на него глаз. Боюсь, если наши взгляды встретятся, то я рискую наговорить лишнего.
– Хочешь поговорить о том, что было? – неожиданно спрашивает Марк.
– А что было? – отзываюсь я непринужденно, хотя у самой внутри все сжимается от волнения. – Подумаешь, поцелуй. Мы взрослые люди. Моему брату об этом знать необязательно.
Непроницаемое лицо Зимина на мгновение искажается раздраженной гримасой, но он быстро берет в себя в руки.
– Очень прагматично, Ариана, – говорит мрачно.
– А что ты ожидал? Что я побегу жаловаться на твой «присмотр» Стасу?
– Я этого не ожидал, – отзывается он, делая глоток кофе. – Да, черт возьми, я вообще об этом не думал. Вчера все просто вышло из-под контроля. За это я прошу прощения.
– Никогда не думал, что ослабить свой контроль может быть приятно? – спрашиваю я тихо.
– Не надо меня провоцировать, мелкая, – предупреждает Марк. – Ни к чему хорошему это нас не приведет.
– А к чему приведет? – спрашиваю я.
– К плохому, – отрезает он. – Поэтому пообещай мне быть хорошей девочкой, перестань таскаться по притонам, где тебя может облапать какой-нибудь мудак, и мы будем жить спокойно и счастливо.
– Как скучно, Марк, – от обиды во рту становится горько, но я заставляю себя лучезарно улыбнуться. – Ничего подобного я тебе обещать не могу.
– Допрыгаешься, и Стас посадит тебя под замок.
– С чего вдруг? – огрызаюсь я. – Вы оба, кажется, забыли сколько мне лет. Могу пить, курить, встречаться с мальчиками. Даже замуж выйти могу. И ничье позволение мне не потребуется.
– Ну, рискни, – нахмурив брови, бросает Марк.
– Может быть и рискну.