Выбираю тебя

– Он был очень настойчив, пытаясь убедить меня в обратном, так что я не нашла что возразить. К тому же это один из самых шикарных мужиков, которых я когда-либо видела, а тебе давно пора устраивать личную жизнь. Мне кажется, ты ему нравишься.

– Абсурд. Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

– Парень вытирал твою блевотину салфеткой, – резонно замечает Аня, будто это все объясняет.

– Не напоминай, ладно? Он считает меня ребенком.

– Не будь наивной, Лиля. У меня глаз на такие вещи наметан. Жался он к тебе совсем не как к ребенку, – со смешком говорит она. – Какая у вас разница в возрасте?

– Шесть лет, – бросаю я. – Семь почти.

– Идеально, – романтично вздыхая, щебечет Аня.

– С каких пор ты заделалась свахой?

– Время покажет, – философски замечает Анюта. – Ты все еще у него?

– Нет, я в такси еду домой.

– Что вы делали?

– Ничего мы не делали. Я проснулась, собралась и уехала.

– Что, даже не поговорили?

– У нас нет общих тем.

– И встретиться не договорились?

– Ань, ну ты серьезно? – не выдерживаю я, чувствуя неожиданный укол разочарования, вызванный осознанием того, что Алекс действительно не предложил мне встретиться еще раз. – Не хочу я об этом вспоминать.

Я знаю, что подруга раздосадована моей скрытностью, но я не в настроении делиться с ней историями об Алексе. Почему-то они кажутся мне очень личными и только для меня.

– Какие планы на сегодня? – задает Аня новый вопрос после короткой заминки.

– На километр не подходить к вину, – огрызаюсь я, а потом уже спокойнее добавляю: – Собираюсь спрятаться в своей комнате и никуда не высовываться.

– Хочешь составлю тебе компанию? – предлагает подруга.

Скорость, с которой я сближаюсь с миром после почти трехмесячного затворничества, немного пугает, но я чувствую, что мне действительно не хочется быть одной.

– Приходи, – соглашаюсь я. – Можем заказать что-нибудь из еды и посмотреть новинки на «Кинопоиске».

– Скоро буду.

Аня отключается, а я рассеянно смотрю в окно на сменяющие друг друга пейзажи и думаю об Алексе. Несмотря на то что наши с ним встречи в сознательном возрасте можно пересчитать по пальцам, я не знаю времени, когда бы он незримо не присутствовал в моей жизни. Сначала как невидимый друг, потом – как заклятый враг. Смутно, но я помню его двенадцатилетним мальчишкой, который одно лето часто болтался с Кириллом у нас на даче. Уже тогда он был выше, сильнее и умнее всех, кого я знала. Он никогда не обижал меня и в отличие от моего собственного брата не был против, чтобы я играла вместе с ними. Стоит ли удивляться, что долгое время он казался мне принцем из волшебного царства, который приносит мороженое и строит дом для куклы, а Кирилл – лишь его бледной тенью.

Я знала, что его мать познакомилась с отцом на отдыхе в Риме. Головокружительный роман закончился свадьбой и ребенком, а впоследствии – переездом Вальтера Ди Анджело в Россию, где он открыл филиал семейной строительной компании. На почве бизнеса он и познакомился с моим отцом.

Несмотря на то что компания быстро развивалась и семья большую часть времени проводила в России, когда Алексу исполнилось четырнадцать лет, родители отправили его учиться в Италию, и я не видела его до того страшного вечера, когда он едва ли не до смерти избил моего брата. Никто никогда не говорил мне, что стало причиной этой драки, но с тех пор имя Ди Анджело стало под запретом в нашей семье. Совместные проекты двух семей были заморожены, а на смену дружескому партнерству пришла кровавая битва за каждый новый заказ на рынке. Я не была дурой, чтобы не понимать, что наша семья очень редко выходила победителем из финансовых стычек с «Ди Анджело Корп». Отец держал бизнес на плаву, чтобы мы ни в чем не нуждались, но показателей прежних золотых лет, которые были в партнерстве с Ди Анджело, уже никогда не добивался.

Дом встречает меня ароматом свежей выпечки. В груди разливается тепло – значит, бабушка приехала. Скидываю ботинки, вешаю куртку в гардероб у входа и направляюсь на кухню. Останавливаюсь, лишь когда слышу сочащийся ядом голос брата:

– С каких пор ты не ночуешь дома?

– С каких пор тебя это волнует? – отрывисто бросаю я, взбешенная его тоном. Всякий раз я обещаю себе, что не буду обращать внимание на его слова, но осуждающее выражение лица Кирилла заставляет меня взбунтоваться.

– Ты портишь репутацию семьи.

– Я порчу? – задыхаюсь от негодования и обиды. – Напомни мне, когда тебя в последний раз притаскивали домой в стельку пьяным? Или это я едва ворочала языком на похоронах родителей? Ты бы лучше тогда подумал о репутации семьи.

В его глазах такая злость, что я всерьез опасаюсь, что он может меня ударить.

– Ди Анджело в городе, – вместо этого произносит он холодно. – Они будут разнюхивать и копаться в грязном белье, только чтобы скомпрометировать нас и забрать очередной контракт. Так что следи за собой.

С этими словами он разворачивается и скрывается в своем кабинете, а я стою, кусая губу и думая о том, насколько пьяная вечеринка и ночь, проведенная в квартире Александра Ди Анджело, тянут на компромат.

Глава 5

Придирчиво оглядываю свое отражение в зеркале и морщусь. Накануне я обещала Ане, что сегодня приеду в университет. Вчера казалось, что я готова к этому шагу, но сейчас меня снова терзают сомнения.

Я никогда не была социопатом, но после смерти родителей что-то во мне, видимо, перегорело: от одной мысли, что придется войти в забитую студентами аудиторию, меня прошибает холодный пот и возникает неумолимое желание остаться дома. Знаю, что мама и папа хотели бы, чтобы я двигалась дальше. Училась, смеялась, путешествовала, влюблялась, просто жила. Но я все еще не уверена, что справлюсь с настоящим и будущим, в котором нет их поддержки.

Вытираю вспотевшие ладони о плотную ткань своих джинсов и выполняю простую дыхательную практику. Понимаю, что больше не могу позволить себе прятаться.

…Университет шумит как пчелиный улей. Люди, лица, мимолетные взгляды. Вопреки моим страхам, никому нет до меня дела, и я, минуя толпу на входе, поднимаюсь на пятый этаж в кабинет социологии.

Анюта стоит у двери, подпирая стенку. Стоит ей заметить меня, как на красивом лице вспыхивает улыбка, а глаза подозрительно краснеют.

– Ты пришла! – восторженно визжит она и срывается с места, чтобы сжать меня в объятиях. Все-таки мне невероятно повезло с подругой.

В аудиторию мы заходим вместе. Десятки глаз, сочувствующих, равнодушных, впиваются в меня, вызывая желание уйти, но Аня крепко сжимает мой локоть, напоминая о том, что я не одна. Сердце стучит как барабан, но я вдруг отчетливо понимаю, что дальше у меня все будет хорошо.

Втягиваться в учебный процесс после двухмесячного отсутствия непросто. В первую неделю я только и делаю, что занимаюсь днем и ночью, чтобы догнать группу. Несмотря на разговор с деканом тет-а-тет и его недвусмысленный намек, что в память об отце университет готов закрыть глаза на мои пропуски и отставание, для меня успеваемость становится делом чести. В конце концов, в этих стенах свой красный диплом получил папа – так что я должна соответствовать.

В финале второй недели занятий мне приходится задержаться после пар, чтобы написать контрольные по экономике, которые я пропустила. Не дождавшись меня, Аня убегает на свидание, так что я впервые остаюсь предоставленной самой себе. Выхожу из университета и неторопливо топаю к парковке, чтобы забраться в свою машину и уехать домой, но застываю, не дойдя пары шагов до машины. Прямо передо мной, преграждая дорогу, стоит новенький мотоцикл с вальяжно восседающим на нем Алексом.

От его брутальной привлекательности у меня перехватывает дыхание. В замешательстве смотрю на него, мысленно отмечая широкие плечи, обтянутые кожаной курткой, копну непослушных волос и ленивую улыбку на красивых губах.

– Привет! – произносит он, легко спрыгивая с мотоцикла и вставая прямо передо мной.

Мой рост 175 сантиметров, и в семнадцать лет я даже подрабатывала моделью. Но Алекс настолько выше, что мне снова приходится задрать голову, чтобы встретить его взгляд.

– Многовато случайных встреч, – говорю я, растворяясь в серебристой лаве его глаз.

– Эта, – выделяет он, беззастенчиво разглядывая меня, – не случайная. Я ждал тебя.

Его признание вызывает неконтролируемую вспышку радости в моей груди, но я стараюсь взять себя в руки. Это непросто – его бьющая наотмашь сексуальность меня не щадит.