Жена палача

– Как пить дать, кому-то назначила свидание. Все время заводит любовников – знают все, кроме мужа.

– Не следует говорить о подобном в присутствии Виоль, – одернула её шокированная тётушка. – Пощади невинные уши!

– Пусть привыкает, – сказала сестра, как отрезала. – У замужней женщины только два пути – либо изменяет она, либо изменяют ей.

Я покраснела от такой откровенности, и тётя успокаивающе похлопала меня по руке, а потом кротко спросила у Лилианы:

– И к какой категории женщин относишься ты?

– О! – Лилиана посмотрела на неё, вскинув брови, и рассмеялась. – Вы правы, тётя Аликс, нельзя судить других. Я попалась в свою же ловушку. Да, Виоль, иногда брак заключается на небесах. Как у нас с Гуго, к примеру. Постарайся найти себе такого же мужа, как мой Гуго – и всё у тебя будет прекрасно.

Но мне неловко было говорить о будущем муже, и я перевела разговор сначала на очаровательный вид плотины, а потом на того, узнать о котором мне было и страшно и интересно – как послушать одну из сказок про драконов и магических чудовищ, которые в далеком детстве рассказывала кормилица.

– Почему мастер Рейнар всегда в маске? – спросила я у тёти. – Это пугает…

– Все палачи носят маски, – тётя пожала плечами. – Во время казни. Но мастер носит и в свободное время. Наверное, ему так удобно.

– Или он страшней летучей мыши, – сказала Лилиана. – Говорят, что он очень уродлив, что во время пыток один из преступников откусил ему нос.

– Да что ты?! – пробормотала я.

– А еще говорят, что на лице у него печать дьявола, – продолжала сестра. – Я думаю, это именно так, потому что все палачи прокляты, пусть церковь и предоставляет им пожизненное освобождение от греха.

– Пожизненное освобождение? – я понятия не имела, что такое возможно.

– Да, по булле Великого Понтифика, – Лилиана не обращала внимания на тётю, которая похлопывала по руке уже её. – А ещё некоторые убеждены, что у палача звериное лицо. Возможно, и это правда – ведь разве будет нормальный человек собирать с проституток налог не только деньгами.

– Лил! – одернула ее тётя.

– Не деньгами? – спросила я растерянно. – А чем же?..

– Самими девицами, – многозначительно сказала Лилиана. – И не надо так лупить меня, тётушка! Об этом все знают, и Виоль – не невинная овечка. Да и сами подумайте – с кем еще может связаться палач? Ни одна уважающая себя женщина не согласится выйти за него. И каким образом эти грешницы-блудницы избегают прилюдной порки? Конечно, расплачиваются собой. Куда только смотрит церковь! – она досадливо взмахнула рукой и откинулась на сиденье коляски, обитое мягкой тканью.

– Это всего лишь одна из обязанностей мастера Рейнара, – пояснила тётя, сердито посматривая на Лилиану. – А ещё он прогоняет от города прокаженных, чистит сточные канавы и убирает падаль с улиц. Чтобы такие, как наша чистюля Лилиана, не страдали от болезней и зловония.

Сестра фыркнула и отвернулась.

– Какие жестокие законы, – только и смогла произнести я.

– Да, палачам в этом мире живется не слишком сладко, – сухо ответила тетя. – Но без них – никуда. Можно презирать их, можно бояться, но кто-то должен делать и эту работу.

– Жестокие законы, – повторила я. – Почему король не отменит их, тётя Аликс?

– Это не закон, – объяснила она. – Просто так живут люди, и все привыкли. Это обычай.

Обычай…

До Сартена я доехала, как во сне. Увиденное и услышанное смутило меня необыкновенно. Я пыталась понять – похож ли человек, которого я видела выходящим из реки, и который заслонил преступника от побивания камнями, на того несчастного без прав и защиты, о котором говорила тетя. Маска… зачем она ему?.. И в самом деле – прячет уродливое лицо?.. Как же несправедливо обошлись с ним небеса, если такое красивое тело венчает уродливая голова?

Но я вспомнила подбородок с ямочкой, твердый абрис губ…

Звериное лицо? Нет! Точно не звериное!..

Приехав домой, я приняла ванну, поужинала с тётей и дядей, пожелала им спокойной ночи, поднялась к себе в комнату, но мыслями находилась возле дома на холме, в зарослях огненных рябин.

Горничная закрыла ставни и потушила свечи, и я долго лежала в темноте, не закрывая глаза, хотя не видела ничего, кроме черноты.

Неужели, палач пользуется услугами женщин из Нижнего города? Это низко… и мерзко…

Уже засыпая, я вспомнила, как тетушка хвалила фьера Сморрета. Хороший человек и достойная партия… Ведь именно это нужно девушке…

Именно это…

Достойная партия…

Хороший человек…

Я увидела себя не в постели, а на деревянном постаменте посреди площади. Вокруг бушевало людское море, требуя моей казни. Я была привязана, совсем как младший Мессерер, только не лицом к столбу, а спиной, и ко мне подходил палач – обнаженный до пояса, зловеще горя тёмными глазами из-под маски. В руках у него был кнут, но он почему-то отбросил его и подошел ко мне вплотную… Так близко… Так горячо… Словно огненный поток метнулся ко мне, грозя пожрать, испепелить в одно мгновение!.. Палач медленно поднял руку и… снял маску.

Раздался женский крик – тонкий, полный ужаса, и я, вскрикнув, села в постели, уставившись в темноту.

Это был сон. Пугающий, невероятно реальный сон.

Но что меня испугало? То, что было под маской?..

Свернувшись клубочком, я постаралась не думать ни о чем, чтобы опять не начали сниться кошмары. Но как ни старалась – не могла забыть того чувства близости и огня, что охватили меня во сне.

Глава 3. Маска

Проснувшись утром, я с трудом могла вспомнить испугавший меня сон. Площадь, заполненная людьми… моя казнь… Какая глупость. Разве я могу совершить что-то, за что могут приговорить к смерти?

Палач…

Склонившись над тазом для умывания, я замерла, глядя на собственное неясное отражение в воде. Сон почти забылся, а вот ощущение пламени, охватившем меня при приближении палача, было очень ярким…

Опомнившись, я начала плескать водой в лицо, чтобы окончательно развеять ночные кошмары.

Тётя и дядя уже сидели за столом, и служанки расставляли чашки и тарелки, и раскладывали серебряные столовые приборы.

– Сегодня Лилиана опять устраивает дамские посиделки, – сказала тётя. – Заглянем к ней вечером, а пока можем прогуляться по парку. Ты ещё не видела наш парк – это самое красивое место в королевстве! Статуи, фонтаны…

Позавтракав, мы с тётей отправились на прогулку. Мы не спеша прогуливались по дорожкам парка, любуясь алой и золотой листвой, фонтанами, которые еще шумели, и мраморными статуями, изображавшими фей и эльфов, о которых вспоминала Лилиана.

– Доброе утро, фьера Монжеро, – из зарослей сирени нам навстречу вышел молодой человек, в котором я сразу узнала Сморрета-младшего.

Он опять был в бархатном плаще, но под ним виднелся камзол темно-красного цвета, и из поясного кармашка к петличке тянулась толстая золотая цепь от часов. Сняв шляпу и сунув трость под мышку, фьер Сморрет поклонился нам, заговорив с тётей, но глядя на меня.

– Чудесная погода, как раз для прогулки, – сказал он приятным, звонким голосом, кланяясь ещё и ещё.