Мамочка, скажи мне, как тебе помочь, или Горькое детство

Зима в этом году выдалась снежная. Санки и лыжи были крайне востребованы. Ребята целыми ватагами запрыгивали на одни санки и, смеясь, гурьбой съезжали с горок. Не весь детский транспорт выдерживал такое, некоторые с треском и криком «эгегей» разлетались на части. И тут же находились другие, чьи-то еще, кому было не жалко отдавать их на растерзанье веселой детской толпе. Самые крепкие санки были в почете, и их хозяин заслуживал уважения. Все это было, было, но не для меня. Я же стояла, продрогшая до костей, на этой злополучной остановке, а нужный автобус все не ехал.

– Подскажите, пожалуйста, сколько сейчас времени? – робко спросила я у дедушки, идущего мне навстречу. Лицо его было все в морщинках, но излучало добродушие. Я решила, что именно ему можно довериться с таким важным вопросом.

– Ой, внученька, сейчас погляжу, – дедушка начал суетливо искать часы по карманам. – Ну где же они, окаянные?

Наконец, он их нашел. Часы тоже были старенькими, повидавшими виды, с порванным кожаным ремешком, но такими же благородными, как и их хозяин.

– Шесть вечера, внученька.

Как? Уже шесть вечера? Получается, я здесь стою больше двух часов? Эта мысль как стрела пронзила меня. Что же делать? Не было сил и желания куда-то двигаться. А если и двигаться, то куда? Домой? Но я не выполнила мамину просьбу. Не доехала до маминых знакомых, не взяла в долг денег, на которые можно купить хлеб и перловку. От одной мысли про перловку начинало тошнить, но это был самый дешевый вариант еды. Даже наша отощавшая кошка ела ее от безвыходности.

– Внученька, что с тобой, ты меня слышишь? – взволнованное лицо дедушки склонилось над моим. А я даже не заметила, что так глубоко задумалась и прошло много времени.

– Ой, спасибо большое. Да, все нормально. Мне надо идти, – я не хотела посвящать этого доброго старичка в свои дела.

Взглядом проводив его шаркающую походку, я снова углубилась в свои мысли. Как же мне быть? Нужного автобуса нет уже давно, значит, он не приедет совсем. Значит, надо идти домой. Но как? Тело просто отказывалось слушаться. В надежде на то, что я уеду в нужном направлении, я совсем потеряла счет времени и теперь превратилась в одну пока еще дышащую сосульку. А может, просто стоять до тех пор, пока совсем не замерзну? Почему-то эти мысли не пугали меня. Напротив, от них становилось спокойнее. Но мама… мама… Она же сидит и ждет меня. Как я могу думать о чем-то другом? Мама, наверное, волнуется, почему меня так долго нет. Невероятным усилием взяв себя в руки, я заставила свои ноги сделать шаг. Еще шаг, еще. Давай, Ната, давай. Ноги потихонечку начали слушаться. Так, передвигаясь мелкими шажками, наверное, похожая чем-то на пингвина, я добралась до дома.

Глава 7

Дверь распахнулась. Тепло-о-о. По-настоящему понимаешь значение этого слова, когда уже не чувствуешь свои конечности, и тут кровь начинает поступать в кончики пальцев рук и ног. Эти ощущения приносят боль и радость одновременно. Весь организм оттаивает и как будто чем-то наливается, появляется слабость во всем теле.

– Где ты была? Ты привезла то, зачем я тебя посылала?