Плейбой с повадками пирата

Эти последние пару месяцев ее нервы были на пределе. Стелла все ждала последствий того безумия, но ничего не происходило, и стало казаться, что все сошло ей с рук.

Не тут-то было.

– Двадцать шестое июля, – повторил генерал. – Вы помните тот день, лейтенант?

– Я… – Стелла вдруг осознала, что не может придумать подходящий ответ. И снова облизнула губы. – Я была неподалеку. Я оставила часть совсем ненадолго.

– Вы должны были дежурить на боевом посту. Вам не дозволялось покидать часть, – холодно констатировал генерал.

Она лишь спустилась по утесу и прошла к заливу, удалилась всего-то на несколько метров. Она услышала бы сигналы тревоги, если бы они раздались.

– На прошлой неделе вы проходили плановое медицинское обследование, – генерал снова опустил взгляд на бумаги.

– Да, сэр. – Стелла сглотнула вставший в горле комок, удивляясь смене темы.

– Ваш анализ крови выявил проблему.

Проблему? Но ведь она – в прекрасной форме, не так ли? Натренированная и сильная. Да, сегодня на пробежке она устала больше обычного, но в остальном…

– Как давно вам известно о вашей беременности?

– Что-о-о? – Ошеломленная, она забыла ответить по всей форме.

– Солдат на действительной военной службе не может быть беременным, – отрезал генерал. – Вы не доложили о своем положении старшему по званию. Это еще одно правило, которое вы нарушили.

– Я не… – Она потрясенно вздохнула. – Я не могу быть…

Это просто невозможно. У нее был лишь один сексуальный контакт, за тот самый час. И она использовала защиту.

– Вы освобождаетесь от всех обязанностей, – бесстрастно вынес приговор генерал. – Вы самовольно покинули расположение части. Вы скрыли свое положение. С этого момента вы увольняетесь из рядов вооруженных сил Сан-Фелипе. По возвращении в казарму сдадите военную форму. Ваши личные вещи уже упакованы. Вы возьмете их и покинете часть. На это у вас будет десять минут, по истечении которых вас выдворят оттуда под конвоем.

Перед глазами у Стеллы все поплыло. Ее вышвырнули из армии. Единственного места, которое она считала родным домом. И вдобавок она была беременна. Нет, этого не может быть! Не от…

Подкатила тошнота, обжигая заднюю часть горла. Неужели все знали, с кем она встречалась? Кто заставил ее с легкостью отбросить все запреты? Кто зажег в ней столь сильную страсть?

Накатила паника, но потом защитные силы Стеллы включились, заработал инстинкт самосохранения. Она собралась, пытаясь сохранять ясное сознание. Удержать свое будущее.

– Разве меня не должен судить трибунал? – спросила она, подавляя дрожь в голосе. – И разве здесь не должен присутствовать солдат, записывающий эту беседу?

Она не добивалась привилегированного отношения. Из-за того, что натворила и с кем именно. Или из-за того, кем была она сама.

Генерал что-то невнятно пробормотал. Дал ответ не по уставу. Это была его первая оговорка за встречу, показавшая, что ничто человеческое ему не чуждо.

– Мы думали, будет лучше пощадить вашу репутацию, – отрезал генерал.

Его резкость уничтожила последнюю надежду Стеллы.

Кем были эти «мы», принимавшие решение? И неужели они на самом деле пытались спасти ее репутацию? Или чью-то еще? Кого-то гораздо важнее ее.

Они хотели замять это дело и заставить ее тихо исчезнуть? Гнев вдруг ослепил Стеллу. Ей захотелось на весь мир закричать об этой несправедливости.

Но она не могла. Потому что сама, по своей вине, погубила собственную жизнь. В тот день она сделала неудачный выбор. Но это нелепое обвинение в том, что она беременна… Это точно ложь!

– Я не беременна, – с нажимом повторила Стелла.

– Вы уволены со службы.

Она остолбенела, услышав грубый ответ. Генерал ясно дал понять, что ее карьера разрушена, и ему совершенно не интересны ее возражения. Ему было все равно.

Она во все глаза смотрела на седеющего, в летах, человека, обладавшего столь сильной властью. Генерал наверняка не знал, с кем она была, иначе еще больше разозлился бы.

«Беги!» – кричал ей внутренний голос. До того, как он узнает. До того, как кто-нибудь узнает.

Но ей некуда было идти. У нее не было постоянного места жительства. В отпуске она путешествовала, а во время редких дней отдыха оставалась в расположении части и добровольно брала на себя дополнительные обязанности. Так куда же ей идти?..

Стелла снова взглянула на пожилого человека, который старательно игнорировал ее все с тем же безучастным видом. Она попыталась упросить его:

– Сэр…

– Вы уволены.

Теперь оставалось только умолять:

– Отец…

Генерал Карлос Замбрано, командующий вооруженными силами Сан-Фелипе и родитель Стеллы, не отвечал. Он убирал документы в тонкую бумажную папку, которая была всем, что осталось от военной карьеры, которую Стелла так долго выстраивала.

Поражение сокрушило Стеллу, и она бросила попытки достучаться до генерала. Страдая от нестерпимой душевной боли, она повернулась и направилась к двери. Она еще надеялась, что отец окликнет ее. Остановит. Захочет ей помочь.

Но он никогда не делал этого прежде, вот и сегодня повисло обычное молчание, выражавшее разочарование.

Обоюдное разочарование.

Закрывая за собой дверь, Стелла оглянулась. Отец все так же отводил взгляд, не желая признавать ее.

Она снова его подвела. Она никогда не сможет искупить свою вину в его глазах. Она потеряла все, ради чего так упорно работала.

Стелла помедлила, держась за дверную ручку, чтобы удержаться на ногах. Она понятия не имела, что делать и куда идти.

Постепенно до нее стал доходить смысл полных подозрений взглядов сослуживцев. Обычно военных ее звания в штаб-квартиру генерала не вызывали.

А что, если все уже знают? Эта мысль приводила ее в ужас.

И отец действительно воспользовался служебным положением. Ее следовало с позором уволить со службы или, в лучшем случае, вынести ей предупреждение и понизить в звании. Вместо этого отец устроил так, что ее увольнение прошло тайно.

– Мне приказано отвезти вас обратно в казарму, – перед ней материализовался все тот же сержант.

– Спасибо, – еле слышно отозвалась Стелла.