Обрученные дважды

Зара хорошо помнила момент, когда Томас сказал ее дяде: «Я хочу вашу племянницу». И все, что было дальше. Чуть больше суток безумия, в которые затесалась настоящая свадьба.

Ей бы напомнить об этом Томасу с порога, но язык не повернулся. Зара целый год мечтала о встрече, потому что хотела исправить первое впечатление, доказать, что она больше не беспомощная рохля, которую нужно спасать. Она жила надеждой показаться ему в другом свете – сильной женщиной, способной принимать решения и добиваться своего.

Какими глупыми казались ей теперь эти фантазии!

Заре ничего не оставалось, кроме как бежать от Томаса, из его дома, немедленно и со всех ног. Она шагнула к двери, но Томас перекрыл ей путь к отступлению.

– Вы уедете завтра, когда погода станет лучше.

– А если не станет?

– По крайней мере, дневной свет позволит вам видеть дорогу.

– У меня яркие фары. Думаю, мне лучше отправиться в путь прямо сейчас.

– Нет. – Тон Томаса не предполагал возражений.

Год назад Зара успела понять, каким властным, решительным и безапелляционным может быть Томас. Он добивался своих целей, предвосхищая контрманевры и подавляя сопротивление. Кроме нежелания затевать заранее проигранный спор, от отъезда Зару удерживала сентиментальная часть души, которая еще надеялась, что Томас ее узнает.

– Если вы покажете, где кухня, я приготовлю ужин, – холодно сказала Зара.

И еще она планировала позвонить Джасперу сразу же, как останется одна.

– Я не хочу есть, а вы ни в чем себе не отказывайте. – В тоне Томаса тоже не было особой теплоты. – Вероятно, вы проголодались в дороге.

Зара негодовала. Томас слишком привык делать все по-своему. Он был настроен отвергать ее помощь и разворачивать ситуацию так, словно это она зависела от него и нуждалась в его содействии.

Ну ничего, настанет день, когда Томас научится принимать ее заботу. Не все же Заре быть слабым звеном!

Молодая женщина проследовала за Томасом по длинному коридору. При свете стало заметно, что он прихрамывает.

– Я работаю на втором этаже, а кухня – вот здесь, – объяснил он. – Откуда вы приехали, Зара?

– С северной стороны, – осторожно ответила она.

Зара остро чувствовала скрытую в его подтянутом теле силу. Томас выглядел более суровым, словно за год совсем разучился улыбаться, но все еще был сногсшибательно хорош. Она забыла, до какой степени восхищалась им, а Томас не замечал ее восторженного отношения тогда и уж точно не подозревал о нем сейчас. Зара вознесла хвалу небесам за то, что мужчина ее мечты оказался таким невнимательным.

– Простите, что доставила вам неудобства.

– Я приготовлю вам комнату. – И он оставил ее одну.

Зара посмотрела ему вслед. Похоже, вести светскую беседу он тоже разучился.

Кухня была красивой и безупречно чистой. Как только Зара отвлеклась от мыслей о Томасе, она поняла, что ей действительно нужно поесть. Горячая еда прояснит мысли, и тогда можно будет позвонить Джасперу.

В шкафах Зара не нашла почти ничего, зато морозилка оказалась забита пластиковыми контейнерами на одну порцию. На каждом было написано название блюда и две даты – когда приготовлено и когда его следует съесть. Кто-то наготовил Томасу еды на несколько дней, но кто? Джаспер утверждал, что домоправительница уволилась, бросив Томаса голодным в неубранном доме.

Холодильник озадачил ее еще больше. Кроме молока, там не нашлось продуктов для готовки, зато стояли еще два контейнера. В одном Зара обнаружила размороженный, но нетронутый вчерашний ужин, в другом согласно наклейке находился сегодняшний обед. Она осмотрела кухонный стол и мойку, которая оказалась сухой. Если Томас готовил или ел что-то еще, он не оставил следов.

Зара приказала себе не переживать, что Томас так долго не притрагивался к еде. Гораздо полезнее будет просто сделать себе – и ему – что-нибудь согревающее.

Она сняла куртку и выкопала из сумки плитку шоколада, которую, к счастью, не успела сгрызть по дороге. Нашла кастрюльку, согрела молоко и потерла в него шоколад. Размешивая, Зара невольно вернулась к воспоминаниям о дне знакомства с Томасом. Тем утром она сварила ему кофе и приготовила лимонный пирог – коронное блюдо, первое, которое ей когда-то удалось освоить.

– Один богатый парень хочет вложить деньги в казино, – сказал ей дядя. – Постарайся ничего не испортить и не попадайся лишний раз на глаза.

Искусством не попадаться на глаза Зара владела в совершенстве. Дядин характер становился хуже с каждым днем, а вымещать злость на племяннице было легче всего. Она старалась его избегать, но в тот день он нуждался в ее талантах.

Счастливое детство Зары закончилось в двенадцать лет после гибели родителей. Единственный родственник прилетел, чтобы позаботиться о сироте. Дядя Чарльз, владелец казино на Антигуа, продал дом, доставшийся Заре в наследство, и заверил ее, что ей понравится жить на роскошной яхте с ним и его молодой женой.

Жена сбежала десять месяцев спустя. Зара осталась одна – наблюдать, что с людьми делают пьянство, распущенность и жажда наживы. Дядя винил ее в бегстве жены – как и во всех остальных неудачах. Плавучий «дом» с его показной роскошью не стал для девочки-подростка убежищем от горя и одиночества, наоборот, она чувствовала себя чужой, ненужной, была так растеряна и напугана, что позволяла дяде помыкать собой.

Дядя не упускал случая назвать ее «обузой», упрекнуть в бездарности и бесполезности. Он посчитал лишним записывать Зару в местную школу или на заочное обучение. Местом ее обитания стали хозяйственные помещения яхты, а единственным другом – повар-шотландец Лен. Когда он научил Зару всему, что умел, дядя Чарльз уволил его и сказал, что отныне за кухню отвечает она. Тогда Зара приняла это за наказание, хотя теперь понимала, что дядя подошел к грани банкротства и решил сэкономить на прислуге.

К тому времени девушка потеряла связь со всеми, кого знала в прошлой жизни. Заре было не к кому обратиться за помощью и некуда бежать, тем более дядя отобрал у нее паспорт и растратил деньги, оставленные родителями. «Знаешь, как дорого обходится твое содержание? – говорил он Заре. – Ты должна быть мне благодарна!»

Дядя испытывал неловкость от того, что именно Заре предстояло обслуживать важных гостей. Никчемная серенькая племянница, которую ему навязали в нагрузку к наследству, была недостаточно хороша для гения инвестиций Томаса Галло и его адвоката Джаспера Данфорта. Но выбора не было – приготовить и подать кофе с выпечкой могла только Зара.

Когда она увидела Томаса в дядиной каюте, чуть не уронила поднос. Ей еще не доводилось встречать таких красивых мужчин. На ее счастье, гость не заметил, что часть кофе пролилась на блюдца, а лимонный пирог ему даже понравился, раз он съел два куска.

Потом Зара молча сидела в уголочке, безропотно выслушивая, как дядя упражняется в остроумии на ее счет. Прошло около часа, прежде чем Томас высказался по делу:

– Извини, Чарльз, я не думаю, что нам стоит вкладывать деньги в казино.

Потеря потенциального инвестора привела дядю в бешенство. По обыкновению, виноватой он назначил Зару. Пока наверху гости собирались уходить, Чарльз распекал племянницу на нижней палубе ядовитым хриплым шепотом:

– От тебя никакой пользы! Будь ты красоткой, могла бы соблазнить его, но разве хоть один мужчина тебя захочет? Ты даже кофе подать как следует не способна! Так и останешься ярмом на моей шее, неблагодарная ленивая корова!

Неожиданный удар обжег Заре щеку. Она нырнула в ближайшую дверь, побежала по коридору и со всего маху влетела в Томаса Галло.

Сильные руки держали ее за предплечья, а выражение лица мужчины было таким суровым, что Зара задрожала. Увлекая ее за собой, Томас шагнул в подсобку и закрыл дверь изнутри.

– Не надо бояться.

Зару это не успокоило. Накал гнева в глазах Томаса говорил ей, что он куда опаснее ее дяди. Сделав над собой усилие, Томас слегка расслабился и даже сумел изобразить улыбку. Только тогда Зара поняла, что он разозлился не на нее.

– Чарльз тебя ударил. – Мужчина приподнял лицо девушки за подбородок, чтобы разглядеть красный след на ее скуле.

– Не важно.

– Это всегда важно, – коротко сказал Томас, за один этот миг завоевав ее сердце.

Зара утерла слезы тыльной стороной ладони, от души желая, чтобы прекрасный принц сейчас же покинул яхту вместе со своим адвокатом, пока его участие не обернулось для нее еще большими неприятностями. Но Томас явно не собирался оставлять ее в покое, не докопавшись до сути проблемы.

– Сколько ты уже живешь здесь? – спросил он.

– Почти десять лет.

– У тебя есть деньги?