Связь

«Интересно. Их заставляют делать пластические операции? Грудь тоже одного размера? Сколько же здесь уборщиц? Этажей всего пятнадцать, плюс ресторан, это штук сто. Штук? Люди же не вещи.» Она вздохнула.

– Ксения, – голос матери вывел ее из мыслей. – Ты меня не провожай. Предлагаю завтра пообедать вместе.

– Я не могу, можем поужинать.

– У меня занят вечер, – Маргарита посмотрела на шикарные часы. – Знаешь, тогда созвонимся. И сделай что—то с волосами.

– Ага, – сказала девушка и чмокнув мать в щеку пошла к выходу. Вообще—то она собиралась как раз в парикмахерскую, по совету Лизы, решила осветлить немного пряди, но после слов матери, ей захотелось отменить все это.

Женщина смотрела на прямую спину уходящей дочери. Ксения выросла совсем другой, не карьеристка, не домашняя девочка, всегда в ней был некий вызов. Маргарита не помнила ее истерик, дочь доставляла минимум неприятностей, курение, прогулы в одиннадцатом классе, не желание поступать в университет – вот, пожалуй, и всё. По сравнению с другими детьми, она была почти идеальна.

Ксюша села в автомобиль, откинувшись на спинку кресла, пару раз глубоко вздохнула. Этот извечный страх не оправдать маминых надежд, соответствовать ее статусу, жажда похвалы, нахлынули снова. Как бы она не стремилась от этого избавиться получалось с трудом.

Заведя мотор, она тронулась аккуратно с парковки, и достав сигарету закурила. Так как отпросилась до конца дня, то не смотря на юношеский протест против матери, поехала в парикмахерскую.

Ей страстно захотелось стать немного красивее, абсолютно нормальное желание девушки, у которой появился парень. Хотя, Ксения не знала в каком статусе у них отношения. С утра они не созванивались и не пересекались, что ее не смущало, оба работали, были самодостаточными, да и не кидались словами любви, что, кстати, автоматически вас обязывает слать утренние сообщения, с тонной милых сердечек. При мысли о сердечках в сообщении, Ксюша скривилась.

В какой—то момент девушка поняла, что мама даже не обратила внимание на ее слова о сексе, она ухмыльнулась. Никогда в жизни мать не лезла в ее отношения, она могла дать совет о работе, выборе профессии, внешнем виде, машине, даже о маникюре, но никогда о парнях, казалось, эта тема была закрыта. Многие подростки были бы благодарны за такое, но не Ксюша. Девушка вздохнула, сворачивая на парковку салона красоты.

Маргарита Сергеевна вошла в просторный номер, и первым делом, разулась, ее ноги жутко болели от этих туфель, но женщина не могла позволить себе выглядеть плохо. Она годами воспитывала в себе чувство стиля, элегантность, умение сочетать вещи, даже любовь к искусству. К своим почти пятидесяти годам, женщина добилась многого, ее уважали, кто—то боялся, с ее мнением считались. Проработав ни один год в министерстве иностранных дел, она научилась фальшиво улыбаться, идти по головам, лицемерить при этом оставаясь равнодушной. Поставив аккуратно туфли в сторону, она босиком прошлась до гостиной номера, почувствовав под ногами мягкий ковер она блаженно застонала, пройдя по нему, женщина остановилась у панорамного окна.

Маргарита ненавидела этот город. Он принес ей разочарование в людях, а самое главное, в себе. Сейчас она смотрела на него свысока, она не сломалась, смогла пройти высоко подняв голову, горькая усмешка пересекла ее красивые губы. Постояв еще минут пятнадцать, женщина сняла платье, заказала в номер шампанское и фрукты, наполнила ванну; уже погружаясь в ароматную пену, она вспомнила о дочери. Ксения казалась еще более отстраненной и сдержанной, вся в отца. Отвращение к Вячеславу не утихло с годами, а дочь удивительно на него походила, высокая, статная, спокойная, всегда уравновешенная, от нее ей достались только глаза и волосы. Только вот в отличие от нее, девочка не стремилась чего—то добиться, и это расстраивало Риту еще несколько лет назад; но девочка не горела желанием выйти замуж, не ухаживала за собой с собой тщательностью, как делают это все молодые девушки, она просто жила так как считала нужным.

Маргарита воспринимала Ксюшу скорее, как партнера, со стороны могла показаться, что женщина желает вырастить лучшую версию себя, но она просто хотела, чтобы дочь не наступала на ее же грабли. Она воспринимала ее всегда как отдельную личность, со своими желаниями, и вкусами, что не мешало ей прививать свои какие—то предпочтения. Наверное, поэтому Ксения бунтовала до сих пор, покупая подержанные автомобили, ходя с телефонами не самом последней модели, и с ужасными волосами, яркими вычурными украшениями.

Женщина вздохнула, протянула руку к бокальчику с шампанским, сделав пару глотков, блаженно закрыла глаза, представляя, как завтра встретиться с Владимиром. Мужчина – любовь к которому была с ней долго. Маргарита будет рада его встретить, они не общались многие годы, и буквально несколько месяцев назад, волей случая снова пересеклись в Крокус Экспо, посвященной интеграции молодежи в политическую жизнь страны. Обменявшись контактами и парой фраз, она позвонила ему лишь спустя пару месяцев, когда Ксения объявила, что возвращается в этот город, и была бы благодарная за рекомендации для нового начальства.

Женщина сделала еще один глоток, вспоминая прошлые годы, с улыбкой глядя на розовый кафель ванной комнаты. Красивый нежный цвет его не впечатлил ее, она всегда не любила такие постельные цвета, хотя обязательно носила, они ей подходили. Сам розовый цвет Маргарита воспринимала как нечто мягкое и бесхребетное, в голове возник образ Елены, жены Владимира, она всегда была какой—то воздушной, мягкой, отличной женой, и насколько Маргарита помнила, прекрасной матерью.

Укутавшись в махровый банный халат, женщина все так же с шампанским переместилась в кресло напротив окна, задумчиво глядя на улицу, она отправила два сообщения.

31

Алексей стоял около той же самой колонны, что и несколькими часами ранее стояла Ксюша, и ожидал сестру. Он приехал в аэропорт достаточно быстро, несмотря на пробки, успел даже купить воздушный шарик сестре, ей он их покупал всегда с самого раннего ее детства. Вглядываясь в толпу, он увидел Нику, она шла в ярко розовом спортивном костюме, таща за собой огромный чемодан, на голове у девушки было два хвоста, такие обычно делают девочкам в детском саду. Леша улыбнулся. Сестру он сильно любил, она была самым родным его человеком, и пусть моложе на десяток лет, он точно знал, что девочка всегда поможет и подскажет.

Весь вид Ники выражал счастье, улыбаясь во все свои зубы, она бодро шагала к нему.

– Урррааа! – с визгом бросив чемодан и рюкзак, она запрыгнула на брата как в детстве.

– Братюничека мой! – пищала она и смачно чмокнула его в щеку. – А вот и я!

– Ты стала еще на десяток килограмм тяжелее, – ответил Леша и поставил ее на пол.

– О таких вещах не говорят! – Ника шутливо толкнула его в бок. – А ты что—то похудел, побледнел…

– Это от радости, – молодой человек подхватил ее чемодан, рюкзак и они пошли к выходу.

Ника так и не выросла до приличного роста и доставала парню до плеча, поэтому ей приходилось все время задирать голову, глядя на брата, своими ярко голубыми глазами, она отметила, что у него между бровей пролегла морщинка, он казался чем—то обеспокоен, а может и кем—то. Девушка решила оставить личные вопросы до вечера, возможно даже до завтра, и трещала о все подряд.

– Ля… да у вас такая тачка серьезная, – с восторгом сказала Ника, садясь в машину. – Что—то на богатом.

– А ты у нас в США на трамвае ездишь? – ухмыльнулся Леша.

– Нет, конечно, но мерсы могут позволить себе очень богатые люди, как и тут в принципе. В Америке вообще с общественным транспортом беда, если это не Нью—Йорк, конечно.

– Как с учебой? – спросил Алексей, выезжая с парковки.

– Твоя сестра глуповата, но я стараюсь не показывать этого, – засмеялась девушка, с широко раскрытыми глазами глядя на родной город.

– Соскучилась по городу?

– И да и нет, – пожала она плечами, и завидев Макдональдс, заорала на ухо брату. – хочу в Мак!

– Куда? Серьезно?

– Я хочу гамбургер, родненький, вкусный, жирный, – она молитвенно сжала руки и смотрела на брата.

– Ладно, дома все равно из еды только ничего, моя домработница не успела приготовить.

– Слушай, а сколько ты зарабатываешь, если и дом работница есть и машина клевая, и хата огонь?! Как ты не женился еще? Такой бриллиант и один.

– Спокойно, – затрагивать сторону личных отношений Леша не был готов сегодня.

Они заехали в общепит и набрав кучу не самой полезной еды, весело погрузились в машину, Ника уплетала картофель фри, макая его в сырный соус, успевая запивать всё колой. Алексей пил только кофе.

– Слушай, брателло, чего у тебя с Алисой—крысой? – жуя спросила девушка, внимательно глядя на дорогу. Алису она не переносила на подкожном уровне. Ника не могла понять, что брат в ней нашел, глупая красивая эгоистичная кукла, которая причиняет только боль.

– Ничего, она звонила, даже виделись с ней, но не более. – Леша следил за дорогой.

– А что за девушка, которая у тебя была, когда я звонила? – Любопытство не порок.

– Одна…подруга, – ушел от прямого ответа парень, и чуть сильнее сжал руль.

– Хм.. ладно. Как наши предки? – Ника покосилась на брата, что—то в ее смутило в его поведении, но затуманенный перелетами мозг, отказывался воспринимать информацию.

– Как обычно, мама завтра тебя ждет, как выспишься можешь сразу ей звонить.

– Да, мы созванивались в Москве, – зевая сказала девушка. – Я хочу выспаться, искупаться, доесть бургер, честно говоря, мне даже порядок действий не важен.

–В машине не смей есть! – грозно сказал Леша, глядя как сестра потянулась к пакету. – Ты достаточно разлила соуса уже здесь.

– Фу, Леша, как был чистюлей, так и остался! – она высунула язык, и присосалась к банке с газировкой. – Две капельки соуса капнула, всего—то.

– И хватит, тем более мы почти приехали, – с этими словами парень свернул во двор жилого комплекса. Здесь, как всегда, было тихо, на детской площадке стояли два подростка, тихо болтая, из соседнего подъезда вышел мужчина почтенного возраста с собакой. Покой этого места мог нарушить разве что вой серены.

Паркуясь, Леша заметил, что машина Ксюши уже стояла на месте, от этой мысли ему стало приятно, значит она дома. Захотелось ее увидеть, прижаться, познакомить с сестрой, рассказать обо всем. Он вздохнул. Сложно признаваться себе в каких—то чувствах, врать гораздо проще. Обманывать себя можно сколько угодно, это только посторонние скорее всего быстро о нем забудут, сами же мы начнем в этот обман верить, а в какой—то момент сильно огорчимся, узнав правду, которые скрывали от себя же. Алексей понимал, что его тянет к Ксении, ему с ней хорошо, но признаться в том, что это не просто уже любопытство, жажда попробовать дочь той—самой—женщины, и это уже не желание отмстить, или что—то про нее узнать. Это стремление уснуть с ней снова и проснуться.

– Эй, на барже? – перед лицом Леши мелькнула рука. – Очнись! Хватит смотреть по сторонам, я вообще—то спать хочу, у меня жуткий джетлаг.