Перо Ворона

Глава 1: Крыло, принятое за руку

Посёлок Сосновый Бор тонул в золоте осени. Таня Крылова, маленькая, худенькая, с двумя торчащими в разные стороны косичками, брела из школы домой, не спеша. Её ранец, помимо учебников, всегда хранил пару сухариков для бездомных кошек у пекарни и горсть орехов для бурундуков в лесу. Дорога домой шла по опушке, и это было её любимое время: можно было послушать пересвист птиц и, если повезёт, увидеть кого-нибудь из лесных жителей.

Вот только сегодня звуки леса были иными. Резкий, злой лай собак прорезал спокойный воздух. Таня насторожилась и, прислушавшись, свернула с тропинки в гущу подлеска. За старым валежником она увидела их: двух крупных деревенских псов, с ощетинившимися холками, яростно облаивавших что-то в клубке корней старой сосны. А в центре этого клубка, прижавшись к земле, трепетало маленькое, угольно-чёрное существо с беззащитно раскрытым клювиком. Воронёнок.

Сердце Тани замерло, а потом забилось с такой силой, что, казалось, заглушит лай. Страха за себя не было – только яростная, жгучая жалость к птенцу. Не думая, она схватила первую попавшуюся под руку палку, потяжелее, и с криком: «Уходите! Пошли вон!» – бросилась между собаками и их добычей. Она размахивала палкой, топая ногами, и в её голосе было столько неподдельной, дикой решимости, что псы, удивлённые и обалдевшие, отступили с недоверчивым ворчанием и скрылись в кустах.

Стало тихо. Таня, тяжело дыша, опустила палку и осторожно подошла к птенцу. Он смотрел на неё круглыми, блестящими от ужаса глазами-бусинами. Одно его крылышко неестественно оттопыривалось.

– Не бойся, – прошептала она, снимая свой школьный пиджак. – Я тебе не сделаю плохо.

Осторожно, как учила мама с найдёнышами, она завернула воронёнка в пиджак, оставив снаружи только голову, и прижала к груди. Он бился, но слабо, его сердце стучало, как крошечный барабан. «Мама с папой помогут», – решительно подумала Таня и почти бегом понеслась к своему дому на краю посёлка.

Родители, Алена и Игорь, не удивились. Для их дочери принести в дом очередного пациента было делом обычным. Они осмотрели малыша, папа аккуратно поправил крыло – оно, к счастью, было лишь вывихнуто, а не сломано.

– Он учился летать, – заключил Игорь, глядя на крепкие, уже почти сформировавшиеся перья. – Свалился из гнезда, что на высокой сосне за оврагом, наверное. Родители его ищут, слышишь?

Из леса доносился тревожный, протяжный крик воронов.

– Мы поможем им его забрать, – сказала мама.

Папа приставил лестницу к сараю, Таня, замирая от волнения, поднялась по ней и устроила свой свёрток с птенцом на самой макушке крыши, которую когда-то смастерил дед.

– Теперь твои тебя найдут, – сказала она, легонько погладив воронёнка по головке. Тот кольнул её палец клювом, но уже без силы, скорее из любопытства. Его чёрные глаза смотрели на неё, и в этом взгляде, казалось Тане, был не просто животный страх, а понимание.

Они слезли вниз и ушли в дом, наблюдая из окна. Вскоре в небе появились два огромных, мудрых ворона. Они с карканьем опустились на конёк крыши, обследовали птенца, а затем один из них, тот, что был крупнее, повернул голову и посмотрел прямо на окно, за которым стояла Таня. Смотрел долго и пристально. Потом семейство вспорхнуло и скрылось в багряной осенней листве.

На месте, где лежал воронёнок, на краю скворечника, осталось лежать одно перо. Иссиня-чёрное, с едва уловимым стальным отливом. Таня забралась на крышу и взяла его. Перо было тёплым на ощупь. Она спрятала его в свою самую дорогую шкатулку, где хранились морские стеклышки и красивые пуговицы. Это была память. Она и подумать не могла, что это – первое обещание. Первый знак.

А знаков в её жизни с тех пор будет много. И каждый раз они будут приходить в виде чёрного пера, оставленного там, где маленькую Таню Крылову спасала от беды какая-то невидимая и стремительная сила.

Глава 2: Шепот в водовороте

Иногда спасение приходит не в облике героя, а в виде порыва ветра, уводящего в сторону, или внезапной ветки, оказавшейся под рукой. Таня начала догадываться: её берегут.

Прошло пять лет. Таня из щуплой девчонки превратилась в худенькую, серьезную девочку-подростка с всё такими же внимательными глазами цвета лесной топи. Животных она любила не меньше, а даже больше – теперь она не просто носила им угощения, а читала книги по зоологии и мечтала стать ветеринаром. А ещё у неё была тайна – небольшая деревянная шкатулка, где лежала странная коллекция. Пять чёрных вороньих перьев. Каждое – с того места, где с ней случалось чудо.

Первое – с крыши сарая. Второе – нашла в кустах у обочины дороги, когда её, засмотревшись на бегущего через путь ёжика, чуть не сбил мотоцикл. Какая-то сила буквально отшвырнула её в сторону, на мягкую траву. Третье – на ветке под своим окном после того, как ночью в дом пытался забраться пьяный бродяга, но с диким криком слетел с крыльца, будто его оттуда столкнули. Утром на подоконнике лежало перо, запорошенное инеем.

Четвёртое и пятое были связаны с лесом. Однажды она провалилась в старый волчий окоп, замаскированный снегом, и не могла выбраться. Начинало темнеть, холод сковывал руки. И вдруг сверху, с кромки оврага, посыпались комья снега и сухие ветки, сложившись в подобие неровной лестницы. Она выбралась. На краю ямы, на чистом снегу, как чернильная клякса, лежало перо.

Родители говорили о «счастливой случайности» и об ангеле-хранителе. Таня же всё чаще ловила себя на мысли, что её хранитель – не ангельского рода. Она видела краем глаза чёрную тень, скользящую по верхушкам сосен, слышала необъяснимый шелест крыльев в безветренный день. И перья были слишком… реальными. Материальными. Земными.

Но самое яркое, самое страшное и самое чудесное спасение случилось тем летом, когда Тане исполнилось тринадцать.

Она с подругой Катей отправилась на речку, на дальний, глухой плес, где любила рыбачить её дед. День был жаркий, вода казалась тёплой и ласковой. Катя, осторожная, плескалась у берега. Таня, уже неплохо плававшая, решила доплыть до старой ольхи, росшей на середине реки, корни которой подмыло течением.

– Тань, не заплывай далеко, там течение! – крикнула Катя.

– Я на пять минут! – ответила Тани и уверенно заскользила по воде.

Она доплыла до дерева, ухватилась за скользкий корень, передохнула. И тут ногу свела судорога. Острая, молниеносная боль пронзила икру. Таня вскрикнула, выпустила корень и, скрючившись, начала тонуть. Вода, тёплая сверху, оказалась ледяной у дна. Она захлёбывалась, пыталась крикнуть, но в лёгкие хлестала вода. Паника, абсолютная и всепоглощающая, сковала её сильнее судороги. Мысли путались: «Мама… папа… я не хочу…»

И в этот момент, в зеленоватой, мутной мгле, она увидела это. Тень. Большую, стремительную. Она пронеслась снизу, и что-то твёрдое и цепкое обхватило её под руки. Не руками. Скорее, словно огромные когтистые лапы, но не причиняя боли. Её с огромной силой вытолкнуло к поверхности, к солнцу, к воздуху.

Таня отчаянно вдохнула, закашлялась. Течение уже несло её вниз по реке, но судорога отпустила. Она инстинктивно заработала руками, пытаясь удержаться на плаву. И тут её спина снова коснулась чего-то твёрдого. Не дна. Это было словно бревно, внезапно подставленное под спину, давшее опору. Оно помогло ей перевернуться на спину и отдышаться. Постепенно, отталкиваясь ногами, она смогла доплыть до пологого берега, где её, в слезах, ждала перепуганная Катя.

– Таня! Ты как?! Я видела, как ты скрылась под водой и думала всё! Потом ты вынырнула и как будто… как будто на чём-то плыла!

Таня, дрожа всем телом, лишь покачала головой. Она не могла говорить. Она сидела на песке, обхватив колени руками, и смотрела на реку. На том месте, где она тонула, вода кружилась в странной, неестественной воронке, будто что-то огромное нырнуло в глубину.

Когда силы вернулись, и девчонки побрели домой, Таня на секунду отстала. Она подошла к самой кромке воды, туда, куда её вынесло. И увидела. На мокром песке, полузанесённое прибоем, лежало оно. Перо. Самое большое и красивое из всех. Оно было не просто чёрным. При свете заходящего солнца оно переливалось всеми оттенками синего, фиолетового и изумрудного, как масляная плёнка. Оно было влажным и тяжёлым. Перо ворона, побывавшее в речной глубине.

Таня подняла его, и дрожь, на этот раз не от холода, пробежала по её спине. Это не было случайностью. Это была защита. Целенаправленная, мощная, разумная.

«Спасибо, – прошептала она в пустоту, сжимая перо в ладони. – Кто бы ты ни был».

Из-за дальнего леса, в багровеющем небе, донёсся протяжный, одинокий крик ворона. Звук был полным тоски и… обещания.

В ту ночь Таня впервые представила своего спасителя не как абстрактную силу, а как существо. Существо с тёмными, мудрыми глазами и крыльями, способными заслонить солнце.

Глава 3: Человек с глазами из другой жизни

Академия ветеринарной медицины в губернском городе была для Тани храмом науки и тихим адом одиночества. Она была «серой мышкой» – так думали другие. Но мыши видят и слышат то, чего не замечают яркие птицы.

Городской шум был для Тани Крыловой чужой и неприятной музыкой. Она скучала по шепоту сосен и крикам коршунов. Академия стала её убежищем, местом, где она могла говорить на понятном ей языке – языке анатомии, физиологии и безграничной любви к живым существам. Она училась прилежно, жила в общежитии, а выходные проводила на конюшне или в приюте для бездомных животных. Подруг у неё почти не было – её считали странной, замкнутой, слишком погружённой в себя.

Всё изменилось в один осенний день на третьем курсе, когда на лекцию по орнитологии вошёл Он.

Он появился в дверях аудитории не с началом пары, а на пятой минуте, когда лектор уже начал речь. Высокий, почти до косяка, с прямой, гордой осанкой. Волосы – густые, иссиня-чёрные, падавшие на лоб непослушной прядью, которую он машинально откинул пальцами. Лицо с резкими, словно высеченными скульптором чертами: высокие скулы, прямой нос, тёмные брови. Но главное – глаза. Они были такого тёмного, глубокого карего цвета, что казались чёрными, как спелая черника, и в них, при ярком свете, угадывался тот же стальной, скользящий отлив, что и на пере в её шкатулке.

Он молча кивнул лектору, извинившись за опоздание, и прошёл в конец аудитории, сев на свободное место у окна. Весь курс, особенно женская его половина, замер. Шёпот, как ветер, пронёсся по рядам: «Кто это?», «Новый? Откуда?», «Боже, какой…».

Его звали Ярослав. Ярослав Чёрный. Он был на их потоке, но учился по какой-то индивидуальной программе, появляясь выборочно на лекциях и практиках. Он был невероятно умён, отвечал точно и лаконично, но с какой-то древней, интуитивной мудростью, особенно когда речь заходила о птицах и диких животных. Преподаватели слушали его, затаив дыхание. Девушки вздыхали, строили планы, приглашали на вечеринки. Он вежливо отказывал всем. Его называли «неприступным вороном» за цвет волос и замкнутый характер.

И этот «неприступный ворон»… смотрел на Таню.

Сначала она думала, что ей показалось. Но нет. Во время семинаров его взгляд часто находил её в толпе, он слушал её скромные, но выверенные ответы, и в уголках его губ появлялась едва заметная тень улыбки. Однажды, в библиотеке, он сам подошёл к её столу, где она корпела над атласом птичьих болезней.

– Простите, – его голос был низким, немного хрипловатым, словно привыкшим к ветру. – Вы Крылова? Мне говорили, вы разбираетесь в рационах для хищных птиц. Мне нужен совет.

Таня, покраснев до корней волос, что-то пробормотала. Они проговорили полчаса. Он не просто слушал – он понимал. Говорил о повадках, о взгляде, о том, как чувствуешь страх или доверие животного кожей.

С этого началось. Их случайные встречи в библиотеке переросли в совместные походы в зоопарк для наблюдений, потом – в долгие прогулки по городскому парку. С ним она не чувствовала себя «серой мышкой». С ним она могла молчать, и это молчание было комфортным, наполненным пониманием. Он спрашивал о её детстве, о лесе, и слушал так внимательно, будто ловил каждое слово, каждую интонацию. А однажды, когда она, увлёкшись, рассказывала о случае на реке, его лицо на мгновение стало каменным, а в глазах промелькнула такая первобытная тревога, что она запнулась.

– Что-то не так? – спросила она.

– Нет, – он выдохнул, и его взгляд снова стал мягким. – Просто… я рад, что с тобой всё в порядке. Что тогда всё обошлось.

Он был странным. Он мог исчезнуть на несколько дней, не отвечая на сообщения, а потом появиться с каким-нибудь редким подарочным изданием по ветеринарии или просто сидеть с ней на скамейке, наблюдая за воронами на деревьях.

– Смотри, – сказал он как-то раз, указывая на стаю. – Они всё помнят. И благодарность, и обиду. Они хранят верность до конца жизни.

Девушки в академии не понимали. Что он нашел в этой тихой, невзрачной Крыловой? Она не носилa яркой одежды, не ходила на тусовки, говорила в основном о болезнях и животных. Но когда Ярослав шёл по коридору, он искал глазами именно её. И когда находил, его строгое лицо озарялось светом, которого не видел больше никто.

Таня тоже не понимала. Но её сердце, то самое, что всегда чутко откликалось на искренность, билось чаще в его присутствии. Она ловила себя на мысли, что его тёмные глаза кажутся ей до боли знакомыми. Будто она смотрела в них когда-то давно, в другой жизни, полной страха, тепла пиджака и шелеста огромных крыльев на крыше сарая.

Однажды, поздней осенью, они шли по пустынному ботаническому саду. Листва шуршала под ногами. Ярослав вдруг остановился.

– Таня, – произнёс он с непривычной серьёзностью. – Ты когда-нибудь задумывалась, что у всего в этом мире есть своя цена? Что спасти кого-то – это не просто поступок. Это… создание связи. Нерушимой.

Она посмотрела на него, и в её памяти всплыли чёрные перья в шкатулке.

– Задумывалась, – тихо ответила она. – Иногда кажется, что кто-то эту цену за меня заплатил. Или… всё ещё платит.

Он долго смотрел на неё, а потом медленно, как бы не решаясь, протянул руку и смахнул с её плеча упавший кленовый лист. Его пальцы едва коснулись ткани её куртки.

– Никто не платит против своей воли, – сказал он загадочно. – Иногда долг – это единственное, ради чего стоит жить. А потом он превращается во что-то большее.

Он не стал объяснять эти слова. Но в тот вечер, провожая её до общежития, он неожиданно взял её за руку. Его ладонь была тёплой, сильной и удивительно родной.

А на следующее утро, на её подоконнике, лежало свежее, блестящее чёрное перо. Никогда ещё они не появлялись так близко к ней в городе. И никогда ещё её сердце не билось так, словно предчувствуя, что тайна вот-вот перестанет быть тайной.

Глава 4: Истина, спрятанная в перьях

Любовь – это тоже форма доверия. Но как довериться тому, чья сущность скрыта пеленой невозможного?

Их отношения уже не были просто дружбой. Это было молчаливое соглашение двух одиноких душ, нашедших друг друга в шумном, чуждом мире. Ярослав стал её тихой гаванью. С ним она чувствовала себя не «странной», а собой – Таней, которая понимает язык ветра и шепот зверей лучше, чем язык светских бесед.

Но чем ближе они становились, тем больше загадок в нём проявлялось. Он мог часами неподвижно наблюдать за небом. Его реакция была неестественно быстрой, а слух – невероятно острым. Он никогда не болел. И однажды, когда они гуляли в лесу за городом, на тропу выскочил разъярённый кабан. Прежде чем Таня успела вскрикнуть, Ярослав оказался между ней и зверем. Он не сделал ни шага назад, просто издал низкий, гортанный звук, похожий на предупреждающее карканье, но в десять раз мощнее. Кабан, фыркнув, отступил и скрылся в чащобе.

– Как ты это сделал? – выдохнула Таня.

– Он почувствовал, что я опаснее, – уклончиво ответил Ярослав, но в его глазах читалась тревога. Он понимал, что маскировка даёт трещины.

Переломный момент наступил весной, на последнем курсе. Они отправились в поход с ночёвкой в национальный парк – якобы для наблюдения за ночными птицами. Ночь была тёплой, звёздной. Они сидели у потухающего костра, и Таня, набравшись смелости, рассказывала ему свою самую большую тайну. Не просто о спасениях, а о перьях. О том, как она их коллекционировала и как чувствовала, что за ними стоит разумная сила.

– Иногда мне кажется, я схожу с ума, – говорила она, не глядя на него, а вглядываясь в угли. – Но я верю в это. Я верю в него. В своего чёрного хранителя.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.