Петарда в винегрете

– Игрушки есть, на чердаке. Ваня покажет где, он у нас тот ещё пострел. Везде поспел, где надо, и где… – и дед многозначительно замолчал.

Отец сдержался, но было видно, что фраза ему не понравилась. Ольга Викторовна притворилась, что не услышала намека и занялась готовкой. Ужинать решили в зале, там стоял огромный старинный стол и такой же буфет красного дерева. Пока старшее поколение обсуждало меню для новогоднего стола, молодежь отправили за ёлочными украшениями.

С чердака Ника спустилась через полчаса. Там, под крышей, была уйма интереснейших вещей – детские игрушки, принадлежавшие отцу Ивана Владимировича, подшивки старых газет, телевизор середины прошлого века и швейная машинка, как из музея. Три коробки елочных игрушек были подписаны химическим карандашом и стояли в древнем шифоньере. Пожалуй, они были постарше мебели, в которой хранились, минимум на четверть века.

Украшать ёлку неожиданно стали все вместе. Даже прадед с внуком подключились к процессу. Юрий Петрович повеселел, но не забывал отпускать в адрес «Ванюши» колкие замечания. Правда, причину давней ссоры никто так и не понял, а спрашивать побоялись, чтобы не нарушить хрупкое перемирие.

Когда была развешена последняя мишура, зажгли гирлянду. Ника выключила свет и комната погрузилась в новогоднюю сказку. Мужчины открыли коньяк, дамам предложили мартини. Дед достал машинку для самокруток и свернул себе две папиросы. Устроился рядом с камином, в котором тихонько потрескивало огромное полено, закурил и дымок стал утекать в каминную трубу.

– Завтра 30-е декабря. Днём делайте, что хотите, а вечером баня, – сказал Юрий Петрович. – Веники есть, мыло тоже. А шампуней и прочего баловства в сельской лавке на любой вкус.

– Баня это то, чем уже несколько веков пугают иностранцев? – поинтересовался Федерико.

– Она самая. Но ты не боись, в снег тебя никто нырять не заставит. Да и парить до обморока тоже не будет, – пообещал дед.

– Ну, раз на вечер планы есть, предлагаю с утра сходить на зимнюю рыбалку, озеро буквально в трех шагах от забора, – Иван Владимирович тоже решил поучаствовать в разговоре. – Федерико, дам тебе свою лучшую удочку. Раньше тут отлично щуки ловились и окуни, лещи попадались. Уверен, с ней ты без улова не останешься.

За разговором дед оттаял, но ровно до того момента, пока Ника не спросила про изящную шкатулку, стоявшую за стеклом в буфете. Трогать её она не решилась, а заметила вещицу, когда вместе с мамой накрывала на стол. Юрий Петрович моментально набычился, но рассказал, что шкатулка принадлежала его жене.

– Она тоже вроде вашего графа, из дворян была. Уж не знаю, что там хранила, мне не показывала. Драгоценностей там нет, её родители от революции из Петербурга босиком бежали, с детьми подмышкой. Успели прихватить что-то вроде памятных вещиц, как эту шкатулку. Я-то из простых, родители в оружейных мастерских трудились, а Варенька голубых кровей была. Уже когда на пенсию оба вышли, стала говорить, что в шкатулке спрятано утешение, если она первой уйдёт. Только вот не могу я утешится, – и дед зло зыркнул на Ивана Владимировича. – Нет ключика от этой шкатулки.

– Можно же в мастерскую отнести, там любой замок откроют, – Ника удивилась, что прадед не додумался до такого простого решения.

– Носил. Шкатулка с секретом. Начнешь ломать замок и все, что внутри, будет испорчено. Молодой пацан хотел её раскурочить, хорошо старый мастер остановил, – Юрий Петрович помолчал и добавил, – так и помру, без утешения.

Иван Владимирович внезапно подскочил на стуле, словно что-то вспомнил или понял.

– Так ты думаешь, что я этот ключ взял?!

– А кому ещё его бабушка давала? Только любимому внучеку, в Буратину играть.

Иван Владимирович запунцовел, но не сдался.

– Но это не значит, что я его украл!

Юрий Петрович ничего не ответил. Он вытащил шкатулку из буфета и, шаркая тапочками, пошел к себе в комнату.

За два дня до Нового года

Ника проснулась в мансарде одна. Накануне ей было не уснуть, она пыталась придумать, как открыть шкатулку. И даже разбудила мужа, который, перепробовав несколько способов отвлечь любимую от провальной идеи, достал телефон и нашел статью итальянского реставратора с подробным рассказом, что бывает, когда антикварные вещи попадают в руки дилетантов. Да, неожиданным бонусом мансарды оказался хороший интернет.

– Ника, ты сумасшедшая. Чем я занимаюсь в постели с прекрасной полуголой девушкой? Я читаю научные статьи про шкатулки с секретом. В четыре часа утра. Иди сюда, я раскрою тебе одну итальянскую тайну.Не про шкатулки, а про другие древности. В Италии очень много старинных скрипучих кроватей, даже старше этой, на которой мы сейчас лежим…

После показанного на полу «секрета» Ника наконец-то угомонилась и заснула.

Разбудил её запах кофе, просочившийся в спальню. На часах был полдень и зверски хотелось есть. Ника спустилась на первый этаж и застала всю семью на кухне.В центре стола лежал улов – два здоровенных леща и средних размеров окунь. Рядом с кислыми лицами стояли рыбаки. Ольга Викторовна, с трудом сдерживая смех, сбежала пить кофе в «залу», сказав, что хочет почитать газету.

– Маааам! Жареная рыба будет на обед? – Ника высунулась за дверь, но родительница знаками показала, что сейчас она не может говорить и давясь смехом закрылась в комнате.

– Что случилось? – следующий вопрос девушка адресовала мужу, но отвечать стал отец.

– Я забыл, какой здесь любопытный народ. С нами рыбу ловило пол деревни. Сначала в кустах открыли тотализатор мальчишки лет десяти-двенадцати, но как только я вытащил первого леща, им стало неинтересно и они ушли. Потом приперся дед Саша, он полчаса морочил голову лекцией о наживке и намекал на «сугрев».

– Налили дедусе?

– Да ни за что! Он бы от нас вообще тогда не отстал. И так чуть не отнял удочку у Федерико, пытаясь показать, как надо наживлять мотыля. Он нам и мотыля показывал. Ника, ничего смешного! Я сначала думал, что у старика спину прихватило, а у меня как раз начался клев. Потом пришла его невестка, типа стирать в полынье. Господи, кто в двадцать первом веке зимой стирает на озере? Да дураку ясно, что она примчалась следить за свекром, чтобы он не накукурузился в хлам. Намочила какие-то половики, начала лупить по ним поленом, распугала всю рыбу и заманила на бесплатный спектакль вторую половину деревни…

В этот момент на кухню вернулась Ольга Викторовна.

– Ванюш, ты бы шарабан свой разобрал. В прошлый раз петарды забыл вытащить, они отсырели, да и если с воблеров краска опять облезет, ты себе этого не простишь. А рыбу, я так и быть, почищу.

И Иван Владимирович, продолжая бубнить, пошел разбирать свой рыболовный ящик. В результате, крючки, воблеры и петарды были любовно разложены на столе рядом с ёлкой.

Вечером, после бани, все собрались у камина и Юрий Петрович принес три толстых фотоальбома. Ника рассматривала старые снимки, на которых были ещё молодые прабабушка и прадедушка на майской демонстрации, дедушка от года и до преклонных лет, папа, в костюме Буратино с золотым ключом на шее. Про шкатулку больше никто не вспоминал.

31 декабря

Семейной традицией у Александровых было вместе готовить новогодний стол. Ранним утром мама, встававшая первой, варила овощи для салатов и делала завтрак – горячие бутерброды. После кофе начинали чистить картошку, резать морковку, свеклу, маринованные домашние огурчики. Оливье в большой кастрюле и селедку под шубой на особенном, праздничном блюде, убирали в холодильник, а на обед доставали первую тарелку холодца и открывали бутылочку полусладкого шампанского. Студень с игристым тоже были традицией. Мама рассказывала, что появилась она в их первый семейный Новый год.

Александровы поженились в 90-ом. Оба были студентами, жили в общаге, экономили на всем и отчаянно пытались подзаработать. Мама занималась репетиторством по иностранным языкам, папа неофициально устроился грузчиком в магазин. Отмечать наступающий 1991 год планировали очень скромно. Килограмм мандаринов, отварная картошка, банка маринованных помидор, шпроты – вот и все застолье. За пару дней до праздника Ольге Викторовне, тогда ещё просто Оле, родители одного из учеников презентовали коробку дорогущих шоколадных конфет и бутылку шампанского «Moet & Chandon». Конфеты они съели в тот же вечер, а вот вино было припрятано до курантов. Тарелку наваристого холодца 31 декабря получил в подарок от заведующей магазином молодой муж. Она была тёткой не злой, не придирчивой и жалела молодого, вечно голодного студента. Тот Новый год запомнился везением, какой-то смешной удачей, так что на следующее 31 декабря Оля и Ваня суеверно поставили на стол такую же бутылку и сварили холодец.

Ника рассказывала эту историю мужу, раскладывая заветное блюдо по тарелкам. Предвкушающее выражение лица Федерико сменилось на растерянное, когда он понял, чем его сейчас будут кормить.

– Любовь моя, а из чего это приготовлено?

– Из мяса, – Ника вилкой, как указкой, ткнула в толстый слой говядины со свининой.

– А сверху что?

– Типа желе.

– Сладкое?!

– Нет, конечно, – синьора Коллальто воззрилась на супруга с недоумением.

– Как интересно, – Федерико сделал очень вежливое лицо. Попытки тещи уговорить зятя продегустировать холодец с настоящей горчицей привели к тому, что итальянец загадочным образом переместился вместе с табуреткой поближе к выходу из кухни. Стало понятно, что Федерико так и не познакомится с некоторыми традиционными кушаньями русской кухни.

Резать салаты решили прямо в зале, благо большой стол позволял работать сразу нескольким поварам. Юрий Петрович пришел с банкой квашеной капусты и кастрюлей, полной отварных овощей. Неодобрительно посмотрел на невестку, взял доску, ножик и принялся за готовку.

– Решили угостить нас чем-то особенным? – Ольга Викторовна улыбнулась старику.

– Ну, судя по всему, на столе будет только всякая новомодная ерунда. А я хочу основательно подкрепиться. Винегрет – вот настоящая русская еда и кладезь витаминов. На горячее будет кролик, тушеный в сметане с белыми грибами, – и Юрий Петрович принялся чистить свёклу. Правда, получалось у него это так медленно, что Ника не выдержала и предложила свою помощь. Прадед повеселел и взял на себя руководство процессом.

– Нет-нет-нет, не надо солить! Сейчас надо заправить свеклу растительным маслом, вон тем, ароматным, чтобы пахло семечками. Теперь высыпай сверху остальные овощи и пусть винегрет немного постоит. А я выпью чаю и покурю, – он похлопал себя по карманам в поисках огонька. Коробок нашелся в брюках и дед, взяв со стола папиросу, чиркнул спичкой.

– Nonno! Uffa! Дедушка, нет! Нет! Твою же мать! – Федерико выхватил у Юрия Петровича из рук что-то похожее на сигарету и швырнул в противоположный угол комнаты. Ироничная фраза дедуси, что вред курения в его возрасте сильно преувеличен, утонула в грохоте разорвавшейся петарды. Два килограмма отборных, мелконарезанных овощей разлетелись, равномерно усыпав всю мебель и пол в радиусе двух метров от стола.

В этот момент странный звук донесся откуда-то из-под потолка – фрррррш…Словно по верху буфета медленно покатилась каменная лавина. Фррршшрррршшррршш… Лавина ускорилась, и из-за резной филенки наверху буфета показалось выщербленное пушечное ядро, доехало до края и со свистом полетело вниз. «Хрусь!», – сказала доска.