Верность и все стороны ее измен. Месть прекрасна!

Очнулась я в каком-то непонятном помещении, в стене были два кольца, я привязана наручниками к этим кольцам, со стороны больше похоже было на распятие.

Руки ужасно болели, так как я безвольно висела на них. Я встала на ноги, удалось мне это с трудом. Почему-то я была разута. Голова гудела как пчелиный рой. Я подняла голову и пыталась сообразить, что это за помещение. Чем-то напоминало старую больничную палату. Совсем рядом была старая кровать с железными пружинами, поверх лежал старый дырявый матрас. Краска на стенах местами облупилась и лежала на полу кучками. Старый линолеум был в дырах и черных поджогах. Окно старое, деревянное, с решеткой с той стороны. Закрыто наглухо. Да, перспективы не радужные, подумала я, немного придя в себя. Пить хотелось ужасно, во рту пересохло, язык прилип к нёбу. Я встала, уперлась о стену, попробовала подвигать руками. Пристегнуты наглухо. Ноги мерзли от холодного пола. Однозначно тот, кто это сделал со мной, знал, как сломать человека. Если бы моя психика была слабее, то я бы сейчас билась в истерике. Но так как за последние несколько лет со мной случались вещи и похуже, я стала спокойно ждать, пробуя рукой, насколько я могу быть мобильна. Допустим ногами я смогу ухватить за шею и свернуть, а как освободиться? Хороший вопрос. Придется ждать развития событий и дождаться моего друга.

И он не заставил себя долго ждать.

– Очнулась, красавица! – в помещение зашел парень в кепке и очках, однозначно, водитель такси.

– Обещаю не убивать тебя, если отпустишь. И обещаю впредь заказывать такси только через официальное приложение, это уже себе, – ответила я, продрав горло от сухости.

– Сучка! Ты не выйдешь отсюда никогда! Я оставлю тебя здесь гнить! Но сначала разрежу тебя на полосочки! Такие ровненькие и розовые! – сказал парень и снял кепку и очки.

Я узнала парня, который тусовался у моей машины около больницы.

– Ты кто, придурок? – спросила я.

– Я придурок? – спросил он, в два шага подошел ко мне и ударил кулаком по лицу.

Во рту сразу стало горячо, челюсть хрустнула.

– Дебил, – пробормотала я, ощущая адскую боль и выплюнув один зуб.

Еще один удар. Еще один зуб. Я сплюнула кровь с зубом.

– Мне так придется всю челюсть заново делать? Ты быть хоть, мать твою, объяснил, за что и кто ты вообще? – сказала я.

– Ты за все ответишь. За все! Живешь, жируешь, ребенка родила! А он… он в земле… Ты убила его! Все из-за тебя! Все беды из-за тебя! – парень заходил по периметру помещения. Ходил и что-то еще бормотал подобное в этом роде.

Я поняла, что я влипла в этот раз по-крупному, потому что передо мной был психически больной человек, обвиняющий меня черт знает в чем. Он не мог быть братом или кем-то еще Николая.

– Эй, придурок! – позвала я парня, терять мне было нечего. Я уже понимала, что погибать буду мучительно и долго.

Он остановился, сфокусировал взгляд на мне, лицо его мгновенно поменялось с растерянного до яростного.

– Тебя как зовут, урод? – спросила я.

– Меня зовут Юра! И я пришел за тобой! Ты же хотела, чтобы я пришел, и я пришел, – заулыбался парень и начал медленно подходить ко мне. Остановился, посмотрел на свои руки, хлопнул себя по лбу и вытащил складной нож из кармана.

– Я совсем забыл, дорогая! Я приготовил для тебя подарок! – он расправил нож и подошел ко мне совсем близко. Прижал нож к коже на шее и провел вниз. Лезвие мягко разрезало кожу, кровь тонкой горячей струйкой потекла вниз.

– Как красиво, – прошептал парень, – настоящий шедевр! Знаешь, я нарисую картину из твоей крови и выставлю на продажу! А тебя похороню рядом с Юрой. Он ведь в меня вселился и направил меня за тобой! Ты не знала? Не знала? Теперь знаешь, – истерично засмеялся он.

– Ты брат Юры? Тот, который погиб в спецназе? – спросила я и посмотрела в глаза парню.

– Не смотри на меня, тварь! – закричал парень и ударил по лицу наотмашь ладонью. Моя голова мотнулась, и я ударилась головой о стену. – Глаза в пол! Глаза в пол, я сказал, – и снова ударил меня. На этот раз кулаком в солнечное плетение.

Воздуха резко перестало хватать, острая боль пронзила все тело. Я пыталась дышать, не поддаваясь панике. Потому что именно в этот момент мне стало вдруг очень страшно, потому что пришло осознание, что я не увижу больше никогда ни мужа, ни ребенка.

– Ладно, мне некогда с тобой возиться долго! Я же говорил, что все, кого ты любишь, погибнут на твоих глазах! А ты мне не поверила! Я буду приходить и показывать видео, как они умирают. Ты будешь на это смотреть! А потом, когда все будут мертвы, умрешь и ты! Но! Тебе не стоит волноваться, я похороню на этот раз тебя по-настоящему и рядом с Юрой!

Я получила еще один удар в бок. Сил больше не было, я потеряла сознание и повисла на руках.

Парень хохотнул и вышел из комнаты, плотно закрыв дверь.

Когда я пришла в себя, на улице начало темнеть. Хотелось пить ужасно, сил не было, и я прислонилась к холодной стене, закрыла глаза, пытаясь что-нибудь придумать. Не знаю, сколько времени прошло, я снова теряла силы, и все тяжелее было стоять на ногах. Холод от пола пробирался все выше и выше.

Снова открылась дверь, зашел парень с большим фонарем и ведром воды в руках. Он положил фонарь на кровать, светом в мою сторону и с размаха выплеснул на меня ледяную воду. Я захлебнулась от воды и холода. И хотя было жутко холодно, я сделала изрядный глоток холодной воды из крана. Хорошо, что не помои, подумала я. В голове прояснились мысли. Я попыталась твердо встать на ноги и, когда мне это почти удалось, почувствовала удар по ногам.

– Скоро ты будешь висеть, как безвольная тряпка. А чтобы тебе было веселее коротать время, я принес тебе подарок, – с этими словами парень вытащил из кармана предмет желтого цвета. Приглядевшись к нему, я почувствовала как волна паники, ужаса, отчаяния и ненависти прошлась по всему телу. Это была любимая желтая уточка моего сына, которая везде была с ним.

– Урод! – закричала я. – Я убью тебя! Я тебя из-под земли достану!

– Из-под земли ты меня не достанешь, потому что скоро сама там окажешься! Когда я закончу со всеми твоими нежно любимыми друзьями и семьей, – расхохотался парень.

– Я воскресну лишь для того, чтобы найти и убить тебя! – выдохнула я и рванулась к нему навстречу.

Резкая боль отдалась в руках и удержала меня на месте. Он стоял слишком далеко, чтобы я могла дотянуться до него. Я понимала бессмысленность данных действий, ведь именно этого он и добивался. Чтобы я впала в отчаяние, чтобы страдала, кричала и умоляла его пощадить.

Я дернула головой. Подняла голову и посмотрела ему в глаза.

– Ты больной! Я не убивала Юру! Я его любила! Я его боготворила! Да, он погиб, но не по моей вине! Не я его убила, его убил человек, которого я после этого пристрелила как собаку. Юра умер у меня на руках! Да что ты знаешь о любви? Ты, который умеет только убивать и издеваться над другими? Ты, который сейчас называется братом, где ты был, когда ему было плохо? Где ты был, когда он от боли и отчаяния ломал мебель и изводил себя тяжелыми тренировками, лишь бы от усталости вырубиться и не чувствовать ничего? А? Ты воевал? А с кем ты воевал? Тебя никогда не было рядом с ним! А я была! Я видела, что творилось с ним, и я пыталась ему помочь! И знаешь, что он сказал перед смертью? Он сказал, что он рад, потому что его мучения закончились, и он уходит замаливать грехи! – злобно высказалась я. – И теперь ты заявляешься ко мне, издеваешься надо мной, якобы месть за брата? Ни хрена это не месть! Это болезнь! У тебя потребность причинять боль! Ты не умеешь любить! И ты все время врешь!

– Закрой свой поганый рот! – заорал парень, стремительно подошел ко мне, и удар за ударом я получала по лицу, голове, бокам, животу, ногам.

Я задыхалась от боли, он задыхался от ярости. Когда он устал, я висела на руках безвольным мясом, всхлипывая от боли и выплевывая кровь и зубы. Кожа горела от ударов, и я знала, что через несколько часов появятся огромные синяки и лицо опухнет до неузнаваемости.

Ночь длилась бесконечно. Я то приходила в сознание, то проваливалась в забытье. Стоять было тяжело, руки болели, кожа на месте врезания наручников была синей, ноги затекали, спиной привалилась к стене, и холод пробрал все тело, мышцы сводило. Наступило утро. Никто не пришел. Наступил день. Никто не пришел. Наступил вечер. Никто не пришел. Глаза еле открывались, от синяков все лицо опухло. Наступила еще одна длинная ночь, полная боли, мыслей, отчаяния, страха и ненависти. Моя грудь разрывалась от силы эмоций, я выла и орала. Ерзала рукой, пытаясь вытащить ее, но ничего не получалось.

Утром, открыв глаза, я сфокусировала взгляд на кровати. Она стояла недалеко, и если сильно постараться, то можно достать ногами и попытаться притянуть к себе. Я долго примерялась, оценивая, насколько это возможно. Кровать выглядела огромной, и я все думала, хватит ли сил ног притянуть ее к себе. Хоть я и отжимала ногами в зале от ста килограммов, сейчас силы были на пределе. Подумав о том, что я собственно ничего не теряю, я медленно повернулась корпусом к кровати, вытянула правую ногу и прихватила за раму спинки кровати. Потянула на себя, через титанические усилия у меня получилось немного сдвинуть к себе. Но силы закончились. Через полчаса я повторила то же самое левой ногой, и притянула еще немного к себе. Снова отдых. И когда я отдышалась и силы понемногу вернулись к ногам, я подняла корпус, обхватила обеими ногами кровать и изо всех сил дернула на себя. С ужасным скрипом кровать поддалась под тяжестью и притянулась ко мне. Опустив ноги, я поняла, что с некоторым усилием могу забраться на кровать. Но пришла мысль как можно ближе притянуть к себе кровать и поставить у стены. Не знаю, сколько по времени я исполняла данный трюк, но через некоторое время я смогла забраться на кровать и вполне сносно сесть на дырявый матрас. Истинное блаженство! Никогда я не получала столько удовольствия от того, что я просто сижу на кровати! И, конечно же, я моментально уснула глубоким сном. Напряжение последних суток сказалось на мне сполна.

Я проснулась как от толчка. И увидела перед собой на другом конце кровати парня. Он прислонился к спинке кровати и вроде как спал. Голова опущена, глаза закрыты. Я тихо разглядывала его. Когда спит, даже не скажешь, что он псих. Разглядывая его, я не сразу заметила изменения в своем положении. Мои руки больше не были прикованы к стене, они были прикованы к спинке кровати на длинной цепи. Я подняла руки, чтобы посмотреть запястья.

Запястья были перевязаны бинтом, поверх них были снова наручники. Ну, хоть на этом спасибо.

– Я бываю добрым, – услышала я голос.

– Спасибо. Успокоился? – спросила я.

– Да. У меня бывают припадки. Извини. Моей целью вообще не было красть тебя. Я просто хотел узнать поближе тебя. Нет, конечно, возникали мысли в припадке о том, что неплохо бы тебя убить за брата. Но я всегда сдерживался. А потом ты якобы погибла. И я совсем успокоился. И вдруг такое! Я вижу тебя у торгового центра. Я сначала не поверил, ходил за тобой по пятам в торговых центрах, ехал медленно, когда ты шла.

– Отпусти меня, и мы все забудем! – сказала я с надеждой.

– Не могу. Ведь тогда ты не погибла. А я ведь обещал тебе, что всех вас убью. А тебя в последнюю очередь. Я не могу нарушить свое обещание! Я ведь хоть и бывший, но офицер, – спокойно ответил парень и, склонив голову, рассматривал меня.

– Тебя же Кирилл зовут? – спросила я.

– Вспомнила.

– Юра рассказывал о тебе. Но мало, и было это всего два раза, когда я его пьяного забирала из бара. Он говорил, что два брата, две жизни, и сломаны они по собственной глупости. Он переживал за тебя.