Эйваз

Я грызлась за свои права, словно львица за львят!

– Тая, я что-то не пойму… – он поднял вверх указательный палец и нарисовал им в воздухе несколько кругов, импровизируя нимб. – Это многолетнее пребывание в Тибете отразилось так на тебе? Или монастырское воспитание прошло стороной?

– Лео, монастырь – благодаря тебе – научил меня трем вещам: самостоятельно мыслить; отстаивать свои убеждения в свободной дискуссии; искать, находить и использовать для защиты своих убеждений самые весомые аргументы. А Тибет научил еще одной, но самой важной – никогда не сдаваться!

– Это вместо нравственности и отречения? – он развел руками и вымученно улыбнулся.

Я бросила на него неприязненный взгляд.

– Значит, вот какого пути ты мне желал! Созерцания в затворе?

– Тая, не переворачивай все с ног на голову… Я же знаю, каким разносторонним было твое обучение: тебе были доступны даже танцы и светские науки, именно я был инициатором, чтобы подобные навыки тебе преподавались здесь… И после этого ты говоришь, что я желал для тебя затворничества?

– Но это же просто смешно! – я смерила его взглядом. – В какой момент ты предполагал, что мне это пригодится? Я должна была закружиться в танце с горным вихрем или изящно поглощать канапе среди монахинь, воображая себя на светском приеме в Лос-Анджелесе?

– Тая, я тебя умоляю, – устало протянул Лео.

– Не надо меня умолять, – отчеканила я, желая уже поскорее закончить разговор. – Чтобы ты понимал: я ни в чем тебя не упрекаю – всего лишь хочу пойти своей дорогой, вот и все. И благодарна тебе за то, что тогда ты забрал меня и привез сюда. Но теперь – пришло время идти дальше.

Лео покачал головой в недоумении.

– Раньше ты не была такой.

– Время и обстоятельства меняют людей, – пожала я плечами в ответ.

– Вот как? – обеспокоенно переспросил он. – И в какую же сторону?

– А это – смотря какой ветер благоволит… – пришлось хитро сощуриться, давая понять, что не устану парировать каждый его вопрос.

– Тая, знаешь, что я тебе скажу… Жизнь – это не черновик, который можно будет переписать набело. В силу своей молодости ты не принимаешь во внимание то обстоятельство, что жизнь – только одна, а годы летят со страшной скоростью, и растрачивать их на самоистязание глупо. Подумай об этом на досуге.

Я не перебивала его, давая возможность выговориться, но произнеся последнюю фразу, Лео замолчал, будто его заклинило.

Самой мне нечего было добавить, я видела – понимание между нами так и не наступало. К тому же мои мысли были далеки отсюда, я спешила скорее отправиться в путь, а не сражаться с Лео в бестолковых словесных баталиях.

– Понимаю, тебе все надоело – здесь твой ум постоянно занят молитвой, приходится быть сдержанной и кроткой. А что скажешь, если тебе отправиться на острова… Бора-Бора… Фиджи… А? Что скажешь? Тая, ведь ты никогда не видела океана! Только представь… – Лео словно сдавал экзамен перед комиссией в театральный институт. – Безбрежная морская гладь сливается с небом, ты лежишь в гамаке… Шелест страниц увлекательного романа… Тебе то и дело подносят вкусные коктейли… Ну как тебе? Или, скажем…

– Остановись! – по моему взгляду Лео понял, что в данный момент его слова выглядят глупо.

– Тая, но…

– Лео, – вздохнула я, сцепляя руки в замок и переводя взгляд на заснеженные вершины, словно они могли мне помочь в этом затянувшемся разговоре. – Пойми, я не хочу, чтобы ты кололся об меня при каждой нашей встрече, но хочу, чтоб понял: я пойду своим путем, чего бы мне это ни стоило. И если ты не желаешь дать мне в дорогу золотую колесницу и красавца кучера… – шутливо подмигнула я. – То хотя бы не стой на пути, – я вернулась к нему взглядом и покачала головой. – Не нужно строить преграды. Ни к чему это. Ты же знаешь, что все равно перелезу, перепрыгну, пройду сквозь них и пойду туда, куда будет нужно, просто это займет время и окончательно отдалит наши души.

– Тая, послушай… Тебе просто необходимо пережить этап внутреннего противоборства… Вот и все… Это пройдет, вот увидишь, не торопись, – Лео умоляюще смотрел на меня.

– Хочу тебя попросить кое о чем, – я опустила взгляд, понимая, что после такой дискуссии – не самое лучшее время просить об услуге, но у меня не было выбора.

– Говори, – поджал он губы.

– Мне нужен паспорт. Знаю, что это – в твоих возможностях, и… очень надеюсь, что ты мне не откажешь.

Лео не отвечал, буравя меня взглядом.

И я запереживала, что необдуманно дала ему сильный козырь, с помощью которого он теперь сможет манипулировать ситуацией. Правда, у меня в запасе тоже кое-что было припасено, но крайне не хотелось доводить дело до открытой войны, поэтому я поспешила добавить:

– Ты не сможешь заковать меня в кандалы здесь навсегда.

– А если смогу? – его вкрадчивый тон настораживал.

– Не-ет, – протянула самоуверенно я, хотя внутри все клокотало.

Вот и первые нотки войны, горн протрубил – «к бою!»

Как же быстро он забыл о нашем договоре!

Вот теперь я не жалела ни минуты, что рассказала однажды о своих способностях проникать в чужое сознание. Сейчас это было моим приоритетным оружием.

– Не посмеешь, – качнула я головой. – У нас – договор, если ты помнишь, – вот и мой джокер, неожиданно выложенный на стол.

Он резко изменился в лице.

– Для человека, просящего об услуге, ты ведешь себя нагло…

– Но я ничего у тебя не прошу, – бросила я.

– Мне что, показалось? – Лео приподнял бровь, он был зол.

– Договор, – напомнила я.

Лео как-то глубинно закряхтел, показывая всем видом, что, конечно, он помнит, но черт бы его побрал, этот договор…

– Я понял, Тая. И скажу тебе – к сожалению, ожидал, что скоро это может произойти.

Резкая смена в настроении ввела меня в ступор, но лишь на мгновение. Я не спешила расслабляться, прикидывая, что за этим может последовать.

– Неужели. И о чем ты? – удивленно хмыкнув, я внешне принимала обходной и хитрый путь Лео, им он планировал усыпить мою бдительность.

Но ответа не последовало. Обида шагала далеко впереди него, не давая здравому смыслу протиснуться вперед. Все шло не так, как ему бы хотелось. Это был заведомый проигрыш, а Лео привык только побеждать.

Я с трудом выдержала ледяной взгляд, пытаясь понять завуалированную фразу Лео. Но то, что произошло дальше – удивило меня не меньше, чем перемена в его настроении…

Его как будто бы подменили. Поразительно, он менялся на глазах!

Заставляя удивляться и настораживаться.

– Тебе – туда, – небрежно махнул он рукой на одну из отдаленных вершин. – Считай это моей золотой колесницей. На кучера – не рассчитывай, – отрезал он.

– Ух ты! Смотрю, переобуваешься на ходу, – шутливо заметила я, пытаясь сдерживаться, хотя моему внутреннему ликованию не было предела.