Эйваз

– Ой, только не надо трагизма. Запомни: верить нельзя никому!

Господи, совсем недавно то же самое мне говорила Аглая…

Я все еще игнорировала предложенную помощь.

– Тая, не дури, давай вылезай, сказал. У нас еще впереди сегодня тренировка, если ты не забыла. Ведь я могу и передумать, – издевательски протянул он, пользуясь своим преимуществом.

– Да пошел ты! – в сердцах выкрикнула я, сама не осознавая, что произнесла это вслух.

– Ах, вот как! – прищурил он глаза и, склонив голову, бросил на меня цепкий взгляд. – Ну, как знаешь…

Учитель поднялся и, смотав веревку, как ни в чем не бывало ушел прочь…

Откровенно говоря, я понимала, что не совсем права, вернее, совсем не права – не сдержалась и надерзила, но ведь и он должен был понять мое состояние!

Ведь на доверие он ответил…

А чем он ответил, да и ответил ли вообще?

Ведь если посмотреть с другой стороны, то это – жесткий элемент обучения. Как еще можно такого человека, как я, заставить не только слушать, но и слышать?

Два человека, которым я совсем не безразлична, предостерегают меня, говоря одно и то же, а я…

Может, и правильно, что попала в эту яму – впредь будет наука. А когда вылезу, постараюсь найти в себе силы извиниться перед учителем…

Усевшись на гору веток, странным образом оказавшихся в яме, я стала ждать, когда вернется Сей-Ман. Наверняка он проанализирует ситуацию и поймет, что надо начинать спасательную операцию.

Но прошло несколько часов, а Сей-Ман так и не появился. Понятно – ему хочется преподать мне урок, но всему есть предел!

Уже вечерело, и я всерьез задумалась о том, что нужно подготовиться к ночевке, смутно надеясь, что учитель за мной все же вернется.

Неужели он оставит меня здесь на всю ночь?

Слишком холодно, да и волки могут прийти, у меня, правда, есть нож, но что он даст, если хищников окажется слишком много…

Я свернулась на ветках калачиком, а частью веток накрылась сверху, соорудив из них своеобразное природное одеяло. Как ни странно, но в яме было не так уж и холодно, ветер сюда не заглядывал, и мой ночлег не казался мне уже таким удручающим.

Подложив под голову руки, я уставилась в звездное небо. Сегодня оно было ясным, и многие созвездия были как на ладони.

Полное одиночество – один на один с пространством и природой. Потрясающие ощущения – никогда не испытывала такого раньше!

И несмотря на то, что сейчас я была ограничена в перемещении – яма владела мной, словно узником, – я впервые почувствовала себя полностью свободной. Внезапно захотелось воспарить к звездам и поболтать с забиякой Водолеем, «оседлавшим» небесный экватор, подергать за гриву лохматого Льва и, вскочив на спину красавцу Пегасу, помчаться в гости к Андромеде. А на обратном пути – весело скатиться по шее угрюмого Жирафа и мастерски удрать от ядовитого Скорпиона.

Мысли плавно перетекли в русло воспоминаний о наших ночных «космических путешествиях» с матушкой Аглаей. Это ведь она выводила меня ясными ночами под прекрасный купол, заполненный мириадами звезд, и все рассказывала, рассказывала и рассказывала…

Она показала мне массу созвездий и звезд, она же и научила по ним ориентироваться. Благодаря ей такие слова как «эклиптика», «галактический экватор», «Зодиак» или «Альтаир» стали мне знакомы с детства и не пугали своей космической родословной.

В одну из первых наших ночных вылазок, выяснив, когда я родилась, она с улыбкой сказала мне:

– Наш с тобой знак Зодиака называется Близнецы. Рожденные под этим знаком всегда помогают друг другу, как родные. Вон видишь те звездочки? Это – Кастор и Поллукс. Будем считать, что они – наши с тобой. Давай договоримся: когда будем смотреть на ночное небо – всегда отыщем их глазами, вспомним друг о друге и пожелаем удачи. Согласна?

Конечно, я была согласна, внесла только дополнение о «разделе имущества».

Аглая засмеялась и предложила мне самой выбрать ту, которая больше нравится. Так и порешили – моей звездой стал Поллукс, а матушке достался Кастор.

С той поры я всегда первым делом находила на небосклоне «наши звездочки», чтобы убедиться, что они по-прежнему не хуже других сияют на небе и в чистке или протирке не нуждаются, а значит – у нас с матушкой все в порядке…

Лежа в яме, я ощущала себя маленьким человечком в огромной Вселенной, размышляющим о других мирах, цивилизациях, галактиках, одновременно осознавая никчемность своих жизненных проблем в космических масштабах. Как будто и вправду я поднялась высоко к звездам – в далекое, тихое пространство – и в полудреме смотрела на планету Земля с расстояния бесчисленных километров, покачиваясь и замирая от восторга на остром рожке молодого месяца.

Фантастические ощущения захватили меня в момент, не дав опомниться. Это были странные и одновременно прекрасные чувства – мне казалось, что я сижу в самом удобном кресле открытого кинотеатра и просматриваю один из лучших фильмов всех времен и народов.

Вот это да!

Все чувства были обострены в разы…

В мои ноздри врезался запах горных трав, млечного пути, джунглей и соленого океана, и за эти ощущения я была мысленно благодарна Сей-Ману: «Ты хотел меня проучить? Что ж, спасибо, учитель, за эту сказочную ночь. Я рада, что эта яма оказалась на моем пути, я словно прикоснулась к великой тайне и за одну ночь подружилась с волшебством всей планеты…»

Наверняка что-то подобное испытывают люди в космосе или посреди огромного ночного океана…

Интересно, что бы почувствовала я, окажись действительно одна на планете?

Ужас? Торжество? Уныние? Или, может быть, эйфорию?

До моих ушей донесся отдаленный зов совы и невнятный шорох.

Кто может здесь бродить среди ночи?

Волки?

Я насторожилась и на всякий случай переложила нож из кармана под голову. Хотя, волки наверняка не станут прыгать в глубокую яму, даже если там сидит сытный ужин, ведь они – не дураки.

Шорох стих, и я снова расслабилась, скорее всего, это был какой-то грызун…

Было бы неплохо сейчас отведать жареного суслика…

Веки начинали слипаться, и уже привычный силуэт заполнял мое сознание. Я пыталась вытеснить ненавистного гостя мыслями о том, как завтра буду отсюда выбираться. Последнее, что помню, была идея прокопать в мягком и сыром грунте стен что-то наподобие ступеней…

После этого меня сморил сон…

Мне снилось призрачное будущее, которое никогда уже не сможет стать действительностью…

Мой младший брат Антошка – он стал совсем большим, ему было уже примерно шесть лет. Они сидели вместе с отцом за столом и собирали модельку деревянного самолета. Маленькие ловкие пальчики брата умело состыковывали деталь с деталью, а отец размешивал в баночке лак для финального покрытия воздушного судна…

Из кухни тянуло пирогами и оливье…

Я зависла под потолком, наблюдая за всем сверху – это было странно, словно я мертва, а они – живы. Запах пирогов манил меня в кухню, я пролетела через гостиную, заметив в углу наряженную елку.

Ну конечно же – Новый год!