Форточница

***

Жизнь била ключом, и мне не давали ни времени, ни повода, чтобы задуматься о побеге. Я никогда не чувствовала себя такой занятой.

А ещё меня отправили на секцию скалолазания. Вот уж не знаю, кто и откуда узнал о моём увлечении, но скалодром – это лучшее, что случалось со мной за всю мою жизнь.

В тренеры мне досталась Саша – девушка года на четыре старше меня. Такая красивая, что я, увидев её в первый раз, залюбовалась и напрочь выпала из реальности. Вот идеал, к которому я хочу и буду стремиться! И дело вовсе не в идеальной внешности, точёной фигурке и потрясной спортивной форме. Саша – человек-гармония. Она занимается любимым делом, тренирует деток, сама заряжается от них и счастлива, потому что чувствует себя на своём месте. Вот бы и мне так же!

Саша выбрала меня сама. Когда я впервые пришла на скалодром и опробовала стенки разной сложности, Саша, посмотрев на меня, практически висящую под потолком, крикнула:

– Я тебя забираю!

– Чего? – не совсем поняла я и, так как дальше ползти было некуда, отпустила руки и начала спускаться вниз на верёвочной страховке.

– Ты точно раньше не занималась скалолазанием? – спросила она.

– Эм… – зависла я, не зная, что ответить.

Сказать ей, что до недавнего времени занималась домолазанием? Что я – воровка-форточница и суровая охотница за конфетами? Или наплести, что люблю ползать по деревьям? В конце концов я просто покачала головой: мол, нет, скалолазанием точно не занималась. И ведь не соврала.

– Тогда ты просто бриллиант! – просияла Саша и на радостях обняла меня.

«Ух ты! – Сашин восторг передался и мне. – Меня только что назвали бриллиантом!»

В тот же день выяснилось, что у меня прекрасная растяжка, и что на поперечный и продольный шпагаты я сажусь без труда.

Саша посмотрела на меня совсем уж плотоядно и заявила:

– Значит, так! Ты ходишь и не пропускаешь ни единого занятия! Хоть землетрясение, хоть ураган – ты приходишь! Ясно? Будешь филонить – зароешь талант в землю!

– Ясно… – активно закивала я, счастливая, что я теперь бриллиант, да ещё и талантливая.

В детдом я возвращалась окрылённая. По сути, что ещё нужно для полного счастья? Сытая, довольная, и вместо форточек, теперь буду лазать по стенкам. Теперь и воровать ничего не нужно. У меня всё есть. Даже конфеты.

А если серьёзно, то мне сказочно повезло, что и с соседкой по комнате мы поладили, и с тренером по скалолазанию… Новая жизнь мне определённо пришлась по вкусу.

***

Недаром Саша смотрела на меня плотоядно. Со второй тренировки она начала отрываться на мне так, что к концу занятия я становилась похожа на инвалида, у которого тремор по всему телу. Пальцы не могли удержать даже пластиковый стаканчик с водой. А уж как я шла домой… Уговаривала каждую свою ногу сделать ещё и ещё шажочек. Эх, такого коварства от скалолазания я не ожидала.

На кухне я не смогла отрезать себе ломоть хлеба с колбасой. Даже дотянуться до пакета с конфетами, который лежал на верхней полке, я смогла только из всеобъемлющей любви к сладкому.

Нина Алексеевна, наша воспитательница, думала, что это младшие бессовестно тырят сладости, и прятала их повыше. Но я ползала за вкусняшками и на восьмой этаж. Что мне какой-то шкаф? Так что план воспитательницы провалился.

К отдельному виду издевательства над искусством можно отнести мою писанину в тетради после тренировок… Наскальные рисунки древних людей отдыхают. Бедные учителя. Даже я не смогла бы прочесть свои каракули контуженной однолапой курицы.

***

После тренировок, отдохнув часок, я вместе с Таней ходила в дом малютки.

Малышка-Аришка одновременно отталкивала и притягивала меня к себе. В третью встречу я пересилила себя и взяла её на руки. Что-то перевернулось во мне в этот момент. Я прижимала к себе кроху и плакала. Ничего не могла с собой поделать.

А малышка спала, не подозревая ещё, какими увечьями «наградила» её судьба. Я решила, что буду её любить. Может, моя забота хоть немного скрасит ей жизнь.

С того дня, как взяла Аришку на руки, я поняла: если брошу её, никогда себе этого не прощу. Смешно, конечно. Что я могу ей дать? Поводиться с ней пару часов, спеть песенку, не попадая в ноты, покормить из бутылочки… А мне бы хотелось собрать денег ей на операцию.

И тут меня осенило: я обращусь к директрисе, скажу, что готова работать уборщицей, чтобы заработать на операцию Аришке. Или пойду к директору школы и пройдусь по классам. Авось, сколько-нибудь да насобираю.

***

Мои благородные предложения оскорбили Эверест, ой, то есть Эвелину Захаровну. Её массивная фигура заколыхалась от моих слов и ещё больше набухла.

– Чтобы нас всех засудили за использование детского физического труда и подталкивание к попрошайничеству? – её пухлые губы шевелились так, будто она вот-вот раззявит пасть, чтобы откусить мне голову.

Ну а что я хотела? Эвелина Захаровна с первого дня меня невзлюбила. Хорошо, что я с ней почти не встречалась.

Странно только, что мне предложили ходить на скалолазание. Щедро с их стороны, между прочим.

Может, Эверест в душе добрая, а снаружи злая? Может, ей просто всегда тяжело и она плохо себя чувствует? Если бы на меня повесили пятидесятикилограммовую гирю, я бы тоже ходила хмурая. Встала – устала. Шаг – землетрясение. Второй – извержение… Кошмар!

Как бы то ни было, а все мои предложения по поводу операции для Аришки отклонили. Даже то, что мне уже шестнадцать, и я имею право работать неполный рабочий день, Эверест не убедило.

«Скала, а не женщина, – сделала я вывод. – Ну а я-то будущий скалолаз, так что мы ещё посмотрим!» – с этой мыслью я покинула её кабинет и… отправилась советоваться с более понимающей и менее грозной Ниной Алексеевной.

Воспитательница крепко призадумалась. Может, конечно, она думала, а не добавить ли ещё лаврового листа в суп, так как своей тирадой я отвлекла её от приготовления обеда. Спустя где-то минут пять, когда я уже отчаялась получить ответ, Нина Алексеевна отмерла:

– То, что ты готова заработать на операцию ребёнку, это конечно, похвально. Но, во-первых, здесь нужна не одна операция, а две или даже три. Во-вторых, тебе учёбу надо наверстывать, ты и так пропустила два года. В-третьих, у нашего детского дома есть спонсорская поддержка. Можно направить запрос в администрацию и ждать ответа оттуда.

– Странно, почему Эвелина Захаровна не сказала мне об этом? Ведь можно было уже написать запрос и отправить! – взволнованно сказала я.

– Тут всё не так просто. Заячья губа не является показанием к неотложному лечению. Когда я работала в другом детском доме, у нас был семилетний мальчик с таким же диагнозом. Когда я увольнялась, его ещё не прооперировали и не собирались. Здесь же есть шанс на успех. Благодаря спонсорской поддержке у нас хороший ремонт, мебель и даже пять компьютеров в читальном зале. Но официально дом малютки – это другое учреждение. А спонсорская поддержка одна на две организации. Вот они и тянут одеяло друг на друга, – рассказала Нина Алексеевна.

– Так, значит, мне надо было подойти к директору дома малютки? – дошло до меня.

– Попробуй, если уж очень хочешь помочь, – улыбнулась мне воспитательница.

Чем-то она напомнила мне Нинка… Не только именем, а вот этой спокойной неконфликтной натурой. Эх, надо бы проведать своих бывших соседей по гнёздышку.

***

Директор дома малютки, Галина Николаевна, внешне полная противоположность нашей Эверест, посетовала, что у них скудное финансирование и сейчас приходится «затягивать пояса», но, как только появятся свободные средства, Аришкиной заячьей губой займутся.

Вроде бы прозвучало обнадёживающе, но ничего определённого. Чутьё подсказало мне, что замнут вопрос. Как пить дать, замнут.

Галина Николаевна для пущей убедительности показала мне на своём компьютере папку с запросами на обеспечение. В запросе на следующий месяц были заказы на питание, расходники, средства гигиены, ещё куча статей. Сумма получилась приличная. Только вот по квоте почти не оставалось средств на операцию для Аришки.

«Ну неужели не сэкономить на чём-нибудь другом? – недоумевала я. – Что они, совсем равнодушны что ли к чужому горю? Тут на кону судьба ребёнка!»

И вот стою я перед директрисиным компьютером, гляжу на папку с файлами и понимаю: Аришкиной операции – быть! Всего-то надо пробраться сюда вечером, когда Галина Николаевна уйдёт домой, залезть в компьютер и отправить новый запрос. А там уж он уйдёт в администрацию и его увидят влиятельные дяди и тёти. Хоть кто-нибудь проникнется к Аришке состраданием и поможет.