Лидия. Головная боль академии. Книга 2

Недаром же профессор де Грасс настоятельно просила не «топить» девчонку и её подружку на вступительном экзамене. Впрочем, и тянуть за уши до минимальной планки Лию не пришлось. Что ещё любопытнее: профессор Грю Фенек взял Лию под своё крыло, а это значит, что у девчонки талант в зельеварении.

За всё время, что Эдриан знает Фенека, тот выделил лишь троих любимчиков: адепта Гаэля аль Фоула, погибшего в подземелье рядом с Глазом Хаоса, адепта Мейо и Лию.

Гаэль был одним из единиц, знающих тайну Эдриана Дарса. Чистокровный эльф, лишённый присущей их народу спеси и высокомерия.

Это случилось четыре года назад, когда из Глаза Хаоса сквозь защиту прорвались инфернальные твари. Чёрные, похожие на дым, тени, живые сгустки плазмы, бесформенные слаймообразные монстры… Формы жизни, чуждые миру людей.

Трагедия произошла в момент обострения у Эдриана внутренней борьбы с тьмой. В тот страшный день Гаэль принёс ему в подземелье новую порцию зелья, потому что прошлая закончилась и, стоило Эдриану выпить его, как из Глаза полезли монстры.

Гаэль и проректор де Уолш отказались покидать подземелье и бок о бок с Эдрианом отправляли тварей в небытие. Казалось, вот-вот им удастся закрыть прорыв, как из колодца вылезла громадная лапища из жидкой лавы и погребла под собой Гаэля.

Успокаивает лишь то, что адепт аль Фоул умер сразу, не мучился. Помочь ему не смог ни мгновенно наложенный стазис, ни лучшие целители.

У погибшего адепта выпускного курса не было семьи, он рос сиротой, поэтому похоронили его на территории академии, в вечной мерзлоте.

И каково же было удивление господина Дарса, когда в начале следующего учебного года в Северную академию поступил Лессар Мейо, почти точная копия Гаэля аль Фоула, с той поправкой, что адепт Мейо – полукровка.

А теперь ещё Лия, напоминающая о погибшем по вине Эдриана адепте.

Пронзительно голубые глаза и густые вороные волосы.

Всё это несколько… выбивает из равновесия. Тут ещё проверка, чтоб её!

Но если к Гаэлю Эдриан относился с глубоким уважением, то адепту Мейо он ни за что не доверит варить зелье против тьмы. А вот Лии… По мнению профессора Фенека, Лия – ценнейший самородок и восходящая звезда зельеварения.

Звезда, которой надо взойти. И при этом не умереть, свалившись в Глаз Хаоса.

Кстати про Глаз!

– С какой целью вы проникли в подземелья? – спросил он, придав побольше суровости голосу.

Голубые глазищи вытаращились на него так, словно он только что с умным видом озвучил ахинею. И как только посмел?

Прекрасная актёрская игра! Умелая…

– Вообще-то я обедала в столовой после тренировки! – заявила деловито и настолько очаровательно, что Эдриан едва сдержал улыбку. – Можете проверить трекер, который я отдала Альфреду Грейтону. Все нормативы перевыполнены, и вам будет не к чему придраться.

Даже так…

– То есть вы, адептка Ферб, утверждаете, что это не вы с помощью призрака проникли в поздемелье и свалились в колодец?

– Если куда-то я и намеревалась свалиться, то исключительно в постель! – выдала Лия. – Вы знаете, после тренировки в принципе не возникает желания лишний раз куда-то идти.

– Как вам удалось выбраться из колодца? – очередная попытка расколоть.

– Я, по-вашему, похожа на самоубийцу? – девица явно юлила.

– Так всё-таки?

– Похожа? – на прекрасном личике отобразился ужас.

«Р-мяф!» – то ли тявкнул, то ли мяукнул её фамильяр непонятной породы. Затем пушистое чудо выпрыгнуло из хозяйских рук, прибежало к Эдриану и ласково потёрлось о его ногу.

– Дар… Барсик! – воскликнула теперь уже на самом деле обескураженная адептка, чем в очередной раз выдала себя.

И улыбка всё-таки тронула его губы. Богиня, неужели он до сих пор не утратил этот навык?

Эдриан непременно докопается до правды и узнает, что связывает адептку Ферб с Дарси. Эта девчонка определённо что-то скрывает.

_____________________

***

Лидия

Что я могу сказать? Яд мне не понадобился. Им меня щедро полил ректор, пока выпытывал, зачем я сиганула в колодец.

Зачем-зачем! Я не сигала – я УПАЛА! Так что признания от меня этот га… господин Дарс не получил.

Выползла я из ректорского кабинета не жива не мертва, даже несмотря на то, что допрашивали меня без угроз и ультиматумов. (Удивительно, с чего такая мягкость?)

Я смотрела на Эдриана Дарса и понимала, что… не могу. Не могу не смотреть. Не могу смириться с тем, что знаю про него. Не могу не вспоминать наши оголённые, как мои нервы, ночные рандеву. Не могу успокоить бешеное «тудух-тудух» в груди.

Мои зрачки расширились и, кажется, приняли форму сердечек. В прошлом году в столице была такая мода: незамужние барышни надевали линзы на бал и смотрели на кавалеров «влюблёнными» глазами.

Выглядело по-дурацки.

И теперь по-дурацки выгляжу я, и меня бесит, что ничего не могу с этим поделать.

«Ма-а-а-ать! – осознание бабахнуло по голове сорвавшимся с цепей гонгом. – Моя привязка завершилась. Это занавес. Я теперь, как собачонка, буду хвостиком следовать за ним и любить до гроба. Меня теперь только пожалеть да поплакать о моей горькой судьбине».

Да хрен там! Накося выкуси, как говорят конюхи в моём родовом замке. Я рождена не для того, чтобы страдать.

О методах избегания любви и сосуществовании в одной академии с Эдрианом Дарсом я подумаю завтра. А пока…

– Розочка, я уверена, наша с Кэт маленькая коморка тебе понравится.

«Я буду оберегать тебя», – уже не удивилась я чужой мысли в своей голове.

– Спасибо, моя хорошая, – улыбка далась мне с трудом, потому что мысли возвращались к фигуре ректора. Причём в прямом смысле. Фигура эта, я уверена, влюбила в себя немало девчачьих сердец. И моё, чтоб ему пусто было.

– С кем это вы разговариваете, адептка? – из-за угла вырулила та, про кого я совершенно забыла: прапорщик Элизабет Тули.

Ой, как вовремя!

Я огляделась по сторонам и озвучила очевидное:

– Наверное, с вами?