Тайный обожатель. Господин Грей

Ольга недоумённо посмотрела на Демида. Тот ответил на немой вопрос:

– Я рассказал ей, кто ты. Бабуля не из болтливых, так что ей можно доверять.

Хас сидел в инвалидном кресле, склонив голову и спрятав руки в рукава. Он решил не здороваться с очередным ненавистным человеком.

– Давайте, проходите, чего топчетесь в прихожей? – махнула рукой Ирина Сергеевна и зашаркала тапками в сторону кухни.

Демид довольно улыбнулся. Давно он не видел бабулю настолько оживлённой.

После инсульта Ирина Сергеевна сильно сдала, стала хромать на правую ногу и заперлась у себя дома. То, что она позвала гостей пить чай – знак наивысшего гостеприимства с её стороны.

***

С той ночи началась новая глава в жизни Ольги и Хаса.

Демид официально оформил Ольгу как сиделку для престарелого человека. Жалование назначил минимальное, ибо Ольга и без того в неоплатном долгу перед ним.

О том, что Демид заработал гору денег на истории великана и человеческой девушки, Ольга не знала. Разбитая горем, она не интересовалась чужими делами.

Демид и не распространялся о себе. Даже его фамилию Ольга узнала случайно, когда тот подписывал на своём ультрабуке договор. Демид Высоцкий. Звучит неплохо. Но для такой фамилии ему не хватает благородства. Хотя…Кто его знает, чем он живёт.

***

Спустя месяц относительно покойной жизни у Ирины Сергеевны случился второй инсульт. В её семьдесят восемь лет это было ожидаемо, но Ольга всё равно почувствовала себя виноватой, что недосмотрела.

После инсульта бабушка повредилась рассудком. На Олю посыпались обвинения, что она подсыпает в суп яд, что она заодно с пришельцами и готовит мировой переворот. Абсурдные вещи. И, что самое болезненное, Ольга обязана всё это терпеть, чтобы ни в коем случае не обидеть и не расстроить старушку.

Временами здравомыслие возвращалось к Ирине Сергеевне. Она плакала, просила у своей сиделки прощения и повторяла, как мантру, что хочет умереть.

Ходить и самостоятельно обслуживать себя бабушка уже не могла. На плечи Ольги лёг уход за двумя беспомощными инвалидами.

***

Единственным бегством от реальности были странные сны Ольги. В них её навещал Хастад. Кто знает, может, их связь была настолько крепкой, что он и после смерти тянется к ней? Или это она всей душой стремится к нему?

После вымотавшего все нервы дня Ольге приснилось, как её ласкает Хастад. Его грубая шершавая ладонь, едва касаясь кожи, скользит по её животу ниже, ещё ниже… Оля сладко стонет и тянется к великану за поцелуем, ей не терпится перейти от прелюдий к занятию любовью. И почему Хастад столько внимания уделяет предварительным ласкам? Знает ведь, что она заводится с пол-оборота.

«Вж-ж-ж», – завибрировал будильник на запястье.

Ольга открывает глаза и видит пожелтевший от времени натяжной потолок, слышит навязчивый запах лекарств, которым в квартире пропитались даже стены.

Кошмар.

Она снова проснулась в этот кошмар. Хастада больше нет. Зря тело ждёт мужских ласк.

Перед глазами у Оли возник образ великана. Момент прощания.

Вот Хастад целует ее. Потом вздрагивает, как от удара сзади. Торопливо отстраняется и толкает Олю вниз, в подполье. На его губах выступает кровь. Люк подполья с хлопком закрывается. Темнота.

Оля с иронией подумала, что их с Хасом жизнь до сих пор протекает в кромешной тьме.

***

Хас старался вести себя тихо, но в душе лелеял мечту о смерти. Хоть мама и не упрекала его, что он сдался, Хас знал: он – обуза для неё. Без него она сможет начать новую жизнь, сбежать от этого противного Демида.

Особенно неловко Хас чувствовал себя во время ванных процедур. Раньше его всегда мыл папа, а показываться голым перед мамой он стеснялся. Он ведь уже большой, а помыть себя не в состоянии. Скорее бы избавиться от этих неловкостей.

***

В момент, когда Ольга уже готова была сложить с себя обязанности сиделки и сбежать в никуда, у Ирины Сергеевны случился третий, последний инсульт. Накануне она перенервничала из-за призраков, которых видела у себя над постелью. Она сказала, что бестелесные сущности всю ночь стояли у неё над душой и не давали спать.

Утром, во время завтрака, бабушке стало плохо, и Ольга вызвала скорую. По дороге в больницу Ирина Сергеевна скончалась.

После полугода кошмара Ольга почувствовала облегчение. Больше не будет старушачьего ворчания, обвинений, вонючих подгузников и лекарств по часам.

Хотя бабушка умерла в больнице, в квартиру, где она жила, приехали Демид и его мама, которую Ольга до этого дня не видела.

Маму звали Илона Дмитриевна, и она всё ещё служила в армии. С Ириной Сергеевной за все полгода, что Ольга жила здесь, Илона разговаривала только раз, и то по видеосвязи. Такие порядки у служивых: минимум эмоций и привязанностей. Удивительно, что Демид хотя бы раз в месяц навещал бабушку.

Ольгу подробно расспросили о последних месяцах жизни Ирины Сергеевны, затем помянули усопшую крепкой настойкой и переключились на организацию похорон.

***

Демид разрешил Ольге остаться жить в квартире бабушки и даже устроил её на новую работу: менеджером в ритуальных услугах.

Сама Ольга хотела работать удалённо, чтобы всё время находиться с Хасом, но Демид недвусмысленно намекнул ей, что в этой квартире она живёт на его условиях.

Хозяином ритуального бюро оказался очередной приятель Демида. Нетрудно догадаться, что оклад на новой работе тоже был минимальный.

– Но как я буду платить аренду с такой зарплатой? – возмутилась Ольга.

– Можешь платить только за коммуналку, – великодушно разрешил Демид.

– Я не понимаю, зачем ты это делаешь. Совсем не понимаю… – огорчённо склонила она голову. – Моего оклада едва хватает на еду. У Хаса нет даже зимней обуви, потому что у меня банально не хватает денег.

– Он инвалид, да к тому же ещё наполовину великан. Пусть сидит дома и не привлекает к себе внимания, – ничуть не усовестился Демид.

– В том-то и дело, что инвалид! Ему нужен постоянный уход и ежегодные курсы реабилитации, а на это у меня теперь нет ни времени, ни денег.

– Как раз с лечением я могу помочь. Отдай мальчика в интернат. Это специальное учреждение для таких, как он.

Ольга побагровела от злости.

– Нет, – сквозь зубы процедила она.

– Вот видишь, ты сама противишься, – почти пропел он. – А могла бы освободиться от этого бремени.

– Чего ты добиваешься своими условиями? – спросила Ольга.