– Что – наоборот?
Ваня слегка повернул чашку в руках и тихо ответил, дивясь своей откровенности:
– Слишком люблю. Так люблю, что запретил себе в этом году. Музыка отвлекает от занятий, а мне нужно поступать.
– Понятно, – тихо сказала Яна, после чего продолжила более бодрым тоном: – Я тоже обожаю гитару! Сама когда-то музыкальную школу окончила.
– На чём играли?
– Фортепиано.
Ваня поднял край губ:
– Мог бы и не спрашивать.
– Почему?
– Потому что фортепиано вам подходит. Не могу вас представить с гитарой или за ударной установкой.
– Да, фортепиано – это романтично и нежно, мне нравится. Точнее, нравилось. Я уже давно не играю.
– Почему?
Яна повела плечами:
– Да всё как-то некогда. Или вдохновение растеряла. Не играла лет семь. Как окончила школу, так и не садилась больше. А сейчас уже и не вспомню ничего.
Ваня быстро сделал в уме подсчёт:
– Получается, вам двадцать два?
Яна хлопнула глазами:
– Почему ты так решил?
– Ну, вы окончили музыкальную школу и семь лет не играли. Если предположить, что вы, как большинство, окончили музыкалку лет в пятнадцать, получается, что вам двадцать два. – Ваня пожал плечами: – Математика – наука точная.
– Может, я окончила музыкалку в двадцать. Или в тридцать.
Ваня хмыкнул:
– Ну нет, вам точно не может быть тридцать семь.
Яна легонько провела пальцами под подбородком:
– Пластическая хирургия, Иван, творит чудеса.
Ваня с улыбкой покачал головой и одним глотком допил всё, что было в чашке. Затем он встал и протянул руку:
– Давайте вашу, схожу помою.
Яна, тоже уже допившая свой кофе, подняла на него удивлённый взгляд и молча отдала чашку.
– Вы так смотрите, как будто никогда не видели вежливых парней.
– Вежливых парней, предлагающих помыть чашку, точно не видела.
– Не везло вам, значит, с парнями.
Яна подняла бровь:
– Довольно дерзко говорить такое учительнице, Низовцев.
Ваня усмехнулся и притворно вздохнул:
– И вот я уже не вежливый Ваня, а дерзкий Низовцев.
– Одно другому не мешает, полагаю, – Яна сказала это с улыбкой и с какой-то новой ноткой в голосе.
Ваня довольно кивнул:
– Очень надеюсь, что так.
С чашками в руках он дошёл до туалета и, споласкивая посуду, стал думать о том, как странно начался сегодняшний день. Странно, но приятно. Мог ли он, выходя утром из дома, представить, что будет пить с Яной кофе, вот так просто, поедая жутко невкусные вафли и болтая о пустяках. Ваня осознал, что, несмотря на разницу в возрасте, пусть и очевидно небольшую, находиться рядом с Яной было удивительно легко. И комфортно. И не только Ване – весь класс отзывался о ней очень доброжелательно. Ребят подкупало, что она вела себя совсем не по-учительски – без напускной строгости и отчуждённости, общалась с ребятами на равных. Постоянно с ними шутила, задавала вопросы и внимательно слушала ответы. Интересовалась ими. А иногда она выглядела до смешного наивной, и эта её наивность, этот свет и доброта чертовски притягивали Ваню. По какой-то необъяснимой причине рядом с ней он чувствовал себя старше. Взрослее. И ему это нравилось.
Когда Ваня вернулся с чистой посудой, Яна уже сидела за своим столом и проверяла тетради.
– Спасибо большое! Поставь, пожалуйста, на нижнюю полку, – она махнула в сторону одного из шкафов.
Ваня поставил чашки на место, подошёл к своей парте и осторожно опустил чехол с гитарой на пол, прислонив к столу.
– Ты так весь день и собираешься с ней ходить? – Яна показала взглядом на чехол.
– Придётся. – Ваня слегка поправил гитару, чтобы она точно не упала кому-нибудь на ноги. – В гардеробе не рискнул оставить.
– У меня есть отличная идея: ты можешь оставить её здесь. Закинь на шкаф, там её никто не потревожит, – сказала Яна и, перехватив взгляд сомневающегося Вани, добавила: – Если кто-то рискнёт, будет потом исправлять вагон двоек до самого нового года.
Ваня рассмеялся:
– Какая охрана! Я польщён.
Ваня аккуратно положил чехол на книжные шкафы и вернулся к своему месту напротив учительского стола.
– Пока ты не сел, открой, пожалуйста, окно, – попросила Яна, не отрываясь от тетради, которую проверяла.
Он приоткрыл окно, и через минуту кабинет заполнил прохладный утренний воздух. Ваня сидел за своей партой, смотрел, как Яна то и дело оставляет красные пометки на полях в тетради какого-то незадачливого ученика, слушал пение птиц за окном, медленно, размеренно дышал и чувствовал странное умиротворение. Но это чувство продлилось недолго – через несколько минут кабинет начал заполняться одноклассниками, и Ваня уткнулся в телефон. Рядом с ним отодвинулся стул.
– Привет.