Апельсин

Та отвернулась к окну, пытаясь не разреветься. Карина не стала расспрашивать дальше, а просто взяла подругу за руку и легонько сжала.

– Потом поговорим, – шепнула она. Доехали они в молчании.

Квартиру на Крестовском острове в клубном жилом комплексе Юрий Александрович купил, когда Алиса в первый раз решила начать на него работать. Он удивился, узнав, что целый месяц законных летних каникул дочь собиралась провести в душном офисе, сказал, что «чем бы дитя ни тешилось, лишь бы своих не наделало», но в целом одобрил. Как и мама, которая даже оставила дела в Москве и переехала на время в Питер, чтобы присматривать за Алисой и помогать советами.

Родителями Алиса гордилась. О Юрии Голденберге много писали в СМИ. Ему не было и тридцати, когда он стал финансовым директором большого металлургического комбината «Русская Сталь», а во время приватизации приобрёл контрольный пакет акций компании. Как утверждали газетчики – обманным путём, облапошив тогдашнего генерального директора. Алиса в это не верила, ведь её папа был не только очень умным, но ещё порядочным и добрым. Жёлтая пресса писала, что он бросил своего сына от первого брака и никак не помогал, но Илья уже третий год после окончания юридического работал в головном офисе.

Мамой Алиса тоже гордилась – Юлия Владимировна была одной из очень немногих жён богатых бизнесменов, которые, выйдя замуж, продолжили работать. «Дизайнерская студия Юлии Голденберг уверенно заняла пустующую нишу услуг офисного и промышленного дизайна», – писали СМИ.

Чёрный «Мерседес» заехал на закрытую охраняемую территорию, и Сергей Николаевич сначала открыл заднюю дверь, помог девушкам выйти, а потом достал чемодан.

– С обедом чуть позже, – с порога объявила Карина встречавшей их Светлане Петровне. – Мы пока не голодны. Где-нибудь через полчаса.

– Через час, – сказала Алиса, опасаясь, что и этого времени ей может не хватить. – Добрый день.

– Хорошо, как скажете. Добрый день, Алиса. С приездом.

– Спасибо…

Подруги поднялись на верхний этаж и, не сговариваясь, направились в комнату Алисы.

– Ну, рассказывай, – не успев положить сумочку, сказала Карина. – Что произошло?

– Юра бросил меня. – Теперь она уже могла не сдерживать слёзы, хотя думала, что выплакала все накануне.

– Как?! – Карина упала в кресло и приготовилась слушать.

Всхлипывая, Алиса забралась на кровать с ногами.

– Сказал, что я ещё маленькая и глупая, что слишком много болтаю… и всё говорю невпопад… и в постели ничего не умею, – попыталась она на одном дыхании перечислить все претензии любимого парня.

– Ничего не поняла… То есть спать с тобой можно, для этого ты не маленькая, а… – Карина растерялась. – Ля, он что, так и сказал – глупая?

– Сказал, что я глупышка ещё… что мне нужно общаться со своими ровесниками, а взрослым мужчинам со мной неинтересно, потому что… в постели я бревно. – Тут Алиса не выдержала и заревела в голос.

– Это он-то взрослый?! Да он старше тебя всего на четыре года, и от этого он вдруг заделался взрослым? – хмыкнула Карина. Она имела право высокомерно хмыкать – Кириллу, с которым они встречались уже три месяца, недавно исполнилось двадцать пять, вот он был действительно взрослый. Карина подскочила и бросилась на кровать к подруге. – Какое такое бревно?! – дошёл до неё смысл её последней фразы.

– Юра так сказал. Что я фригидная. Моя жизнь кончена… – От жалости к себе Алиса уже икала.

– Не говори ерунды, – нахмурилась Карина. – Может, вы ещё помиритесь. Вот поедем на днюху к Маринке, попроси её поговорить с Юркой. Он ведь её слушает. А в августе у него самого день рождения… Маринка говорила, отец снова снимет отель на Мальдивах. Купи новый купальник, я у Феррагамо видела, миленький такой… Ты чего, эй?

Услышав о дне рождения Юры, Алиса взвыла.

– Кара, – хлюпала она, размазывая по лицу тушь и сопли, – я ведь и правда полная дура. Это ведь ещё не всё… Знаешь, что я ему сказала? Когда… когда он сказал, что взрослым мужчинам со мной неинтересно? Сказала, что легко влюблю в себя любого старикана, вот! Сказала – спорим? А он знаешь что сказал? Сказал, что все мужики России поклянутся мне в любви. И полмира тоже… сразу… как только узнают, чья я дочь… а просто так – нет. Вот. И что он принимает пари… и если я проиграю, то на его днюхе станцую топлес. Ты можешь в это поверить?!

– Во что? – ошарашенно спросила Карина. – Ты сейчас слишком много чего сказала.

– В то, что он козёл! И что я так его люблю!

– А, ну это да. В это верю. – Карина не стала уточнять, в какое именно из двух утверждений верит, встала, вытащила из сумочки упаковку бумажных носовых платков и подала подруге. Потом снова села рядом, дождалась, пока та высморкается и вытрет лицо, положила её голову себе на плечо и обняла. – Хватит плакать, у тебя голова разболится. Мы что-нибудь придумаем. Он не мог сказать такое всерьёз. Это просто, чтобы тебя позлить. И тебе необязательно говорить правду… Юрка же не будет спрашивать подробности. Соврёшь ему, и дело с концом.

– А вдруг он прав? – Алиса высвободилась из объятий, чтобы видеть лицо подруги. – Вдруг в меня и правда нельзя влюбиться, если не знать, кто я? И со мной правда неинтересно?.. Я правда утомляю своей болтовнёй?.. Я сама хочу проверить это, Кара… – Безумная идея уже не казалась ей такой безумной. – И ещё… есть кое-что ещё… Я хочу влюбить в себя кого-нибудь, а потом бросить его! Чтобы ему тоже было больно, чтобы его сердце тоже было разбито… как моё… Вот. Ты думаешь, я гадина?

– Ты просто обижена и расстроена… но это неважно. Важно, что у тебя почти нет времени. До дня рождения Юрки чуть больше месяца, а это мало. Или у тебя есть кто-нибудь на примете?

Конструктивный подход подруги приободрил Алису.

– У нас в офисе есть один парень, – всё ещё всхлипывая, попыталась она тоже мыслить рационально. – Ну, как парень… он уже после института, ему, наверное, двадцать четыре-двадцать пять… Айтишник. Симпатичный. Рыжий, правда.

– Кто-нибудь ещё? Нужны запасные варианты.

– В юридическом департаменте есть один старичок, ему к пятидесяти… Очень умный. В прошлом году я помогала ему распечатывать договоры для налоговой проверки. Но он вечно потеет и волосы на плешь начёсывает.

– Фу, какая мерзость… Нет, такие нам не нужны. Вдруг тебе целоваться с ним придётся?

Алису передёрнуло.

– А как думаешь, если Сергей Николаевич? – нерешительно предложила она, хватаясь за соломинку. – Он ничего так, спортивный, подтянутый… и хорошо ко мне относится. Хотя нет, он уже совсем древний, ему пятьдесят шесть. И мне не нравятся его усы…

– Да и не выйдет у тебя с ним, – сказала Карина так уверенно, что Алиса чуть не обиделась. Но не успела, потому что последовало пояснение: – У них роман со Светланой Петровной.

Алиса приоткрыла рот:

– Но у него семья, дети… и вроде даже внуки… А ты откуда знаешь?

– Да тут как-то ночью спускалась за водой, так из спальни такие охи доносились! Так что водитель твой – не вариант. Ну и старый он совсем, ты права. Ладно, пошли обедать, а то я сейчас умру с голода. Я уверена, мы что-нибудь придумаем. На сытый желудок мне всегда лучше думается.

Однако обед не помог, ничего дельного им в голову так и не пришло. И после того, как Алиса разобрала чемодан, повесила одежду в гардероб и очередной раз позвонила родителям, подруги решили съездить в центр и погулять.

– Пройдёмся с тобой по Невскому, развеемся, – предложила Карина. – Я соскучилась по Питеру, но, ты не поверишь, мы с Кириллом почти не гуляли. Пару раз только на машине катались. Нечего дома сидеть и реветь, нужно двигаться!

Алиса не возражала – энтузиазм подруги её всегда воодушевлял.

– Но сначала забежим в нашу тренажёрку, – добавила Карина. – У Макса сегодня днюха. Кирилл перед отъездом оставил для него маленький презентик. Кстати, присмотрись к Максу! Возьми с ним несколько занятий. Да и вообще, там же классных парней валом! И старпёры тоже есть. Вот где надо искать, а не у вас в офисе… где все знают, кто ты.

У фитнес-клуба Plastilin, куда подруги ходили только летом, было одно важное преимущество – он располагался в соседнем здании. Пока Карина искала инструктора-именинника, Алиса немного поболтала с менеджером на ресепшн, после чего принялась наблюдать за тренировками в основном зале, отгороженном от коридора стеклянной стеной.

Беговые дорожки и велотренажёры здесь всегда пользовались большим спросом – вот и сегодня из десяти пустовали лишь два. Обливаясь потом, немолодая дама в ярких тайтсах рвано дёргала рукоятки орбитрека. На «бабочке» пыхтел мужчина в майке-борцовке – но, разводя руки в стороны, он не забывал поглядывать на девушку, работающую на ножном тренажёре лицом вниз. Её рельефные икры и ягодицы красиво напрягались, когда ноги поднимали противовес; короткие шорты задрались вверх, врезались в тело, и выглядели уже, как трусы. Но объёмная грудь девушки, которую с трудом удерживал спортивный топ-бра, интересовала мужчину гораздо сильнее – его неестественно синие глаза довольно щурились, а губы кривились в одобрительной усмешке.

Из-за двери по другую сторону коридора раздавались громкие команды инструктора, ведущего групповое занятие: «Раз! Два! Стоим! Стоим!!! Три! Стоим!» Алиса хихикнула, вспомнив, сколько раз занимающиеся на тренажёрах просили Наташу считать потише. Та обещала, но держала обещания недолго – и в залах снова звенели стёкла от её выкриков: «Встали! Сели! Вверх! Вниз!»

Когда прокачивающая ноги девушка закончила и немного отдышалась, вытерла полотенцем вспотевшие лоб и шею, мужчина с «бабочки» подошёл к ней. Он белозубо скалился, что-то говорил, поднимая большой палец вверх, но стеклянная стена не позволяла разобрать слова. Девушка улыбалась, не скрывая удовлетворения, задорно отвечала, а потом хлопнула мужчину ладонью по руке. Расхохотавшись, он отступил, развернулся к стойке с штангой, и стала видна часть яркой, во всю широкую спину татуировки – в глубоких вырезах борцовки можно было рассмотреть грудные плавники, хвост и морду двух красно-жёлтых рыбин.

– Соскучилась? – Карина неслышно подошла сзади, и Алиса вздрогнула от неожиданности. – Ничего, с понедельника начнёшь. – Затем проследила за её взглядом и хмыкнула: – То есть вняла моему совету? Присматриваешь себе не слишком трухлявого старичка? Не, ну а что? Бицухи у него что надо! И сиськи больше, чем у меня…

Алиса помотала головой – Юра занимался боксом и был худощавым, аристократично-изящным. Ей нравилось, что он похож на фотомодель.

– Я не люблю качков.