Враг моего врага. «Ийон Тихий»

– Я спросил: тебе понятно? – Ларс грозно подался вперед. – Ты можешь играть в свои игры сколько угодно, и я дам тебе все возможности, которые координатор неосторожно посулила Церкви. Но лишь до тех пор, пока это не ставит под угрозу союз с Шшерским Раем. Тебе понятно, хренов отец?

Джеронимо Натта сглотнул. Он уже думал, что вредный старикан сдал позиции. Ссылка на слово координатора подавила в грешнике ершистость, он начал уступать и соглашаться… Но нет, рано Джеронимо обрадовался. Старый волчара соглашался лишь с тем, с чем действительно был согласен. А теперь он не согласен, и эту стену не проломить.

– Понятно, – нехотя ответил кардинал. – И хватит уже звать меня отцом!

– Хватит звать меня сыном, – отрезал Ларс. – Мы закончили? Вы говорили о каком-то списке. Когда вы его представите? Когда епископы прибудут на корабли?

– Список я пришлю завтра по электронной почте, господин главнокомандующий. График прибытия мы с вами согласуем. Кстати, на вашем флагмане представлять Церковь буду я.

– Да кто бы сомневался, – проворчал дед. – Надеюсь, ваше высокопреосвященство будет вести себя на корабле разумно. Крейсер – это не монастырь, знаете ли.

Миленькая блондиночка внесла поднос с реттихи и печеньем, поставила на столик. Пожилой шитанн поблагодарил ее кивком головы, не отрываясь от мониторов. Он ждал обратно Ортленну. И очень волновался.

Пять лет директором рудника был Беррейн Шшер. Хороший, сильный администратор, с двумя квалифицированными заместителями. Первый погиб год назад, второй – совсем недавно, при неудачном налете на базу гъдеан. Беррейн, который был для старого начальника охраны почти другом, сломался. Не вынес, ушел на иной план бытия. На огромном руднике осталось пятьдесят шесть человек – напуганных, отчаявшихся, растерянных. Много раненых, а убитых вчетверо больше. Некоторые бригады выбило чуть ли не целиком. Хаос и безнадега овладели уцелевшими.

Ортленна родилась из хаоса, словно звезда какая-нибудь. Риннк Цаххайн, будучи начальником охраны, конечно, знал ее и раньше: профессия такая – всех знать. Но Беррейн никогда не выделял ее, не говорил о ней. Ни хорошего, ни плохого. Ничем не выдающаяся женщина, волокущая свою инженерную рутину. В воцарившемся хаосе она продолжала все волочь. Переформировала бригады, перекроила смены – в то время, когда остальным инженерам было не до того, все зализывали раны и терзались переживаниями. Ходила по комнатам, утешала плачущих кетреййи, уговаривала шитанн, что конец света еще не наступил. Заново организовала добычу – не в тех масштабах, конечно, но кому они нужны, масштабы? Все равно траинит невозможно было вывезти. Начальник охраны догадывался, для чего она на самом деле поднимает людей на работу. Просто чтобы не сидели взаперти, не пережевывали свои мучительные воспоминания, не задумывались от безысходности о самоубийстве. Чтобы у них был какой-то смысл жизни, размеренный ритм, чтобы они чувствовали свое место в производственной цепочке, свою нужность.

– Хирра Риннк, – жалобно проблеяла блондинка.

Он обернулся. Девушка все еще была здесь.

– Чего тебе, мышка?

– А хирра Ортленна скоро приедет?

– Скоро, милая, скоро, – откуда ему знать-то? Но пусть хоть она не беспокоится.

– А мы вернемся когда-нибудь домой, хирра Риннк?

Начальник охраны тяжело вздохнул.

– Когда-нибудь, милая – обязательно вернемся, – если бы у него впрямь было столько уверенности, сколько в голосе! – Так хирра Ортленна сказала, – добавил он.

Успокоенная кетреййи радостно улетела. Иногда Риннку хотелось стать кетреййи. Не думать о плохом, не знать о страшном – самому не догадаться, а шитанн пожалеют и не скажут. Не маяться сомнениями, получать готовые и – главное! – ободряющие ответы на все вопросы.

На одном из мониторов возникла точка. Вездеход возвращается. Риннк вздохнул с облегчением. Он не показывал этого Ортленне, но ему было страшно отпускать ее к землянам. Это же земляне! Да, в последнее время между Раем и Землей произошло много неожиданного, но Риннку не верилось в то, что кровожадные монстры могут одномоментно стать душками. Однако Ортленна каждый раз возвращалась. Каждый раз целая и невредимая. Он все еще волновался, но начал привыкать. А в первый раз – даже удивился.

Уезжая тогда, Ортленна сказала:

– Я постараюсь добиться, чтобы все остались живы, – постояла с минуту, глядя куда-то за облака, и прибавила: – Если не все, то хотя бы кетреййи.

Взгляд ее был твердым и решительным, но в глубине его прятался страх.

– Не езди туда, – сказал Риннк малодушно, но она посмотрела на него этим своим взглядом и покачала головой:

– Тогда они приедут сами. И уже не станут никого слушать.

Он тогда не знал, ждать ли ее вообще назад. Но она вернулась, пьяная и счастливая. Бросила на стол папку и объявила подошедшим бригадирам с таким выражением, которое могут воспроизвести только пьяные:

– Все будет хорошо!

Риннк следил, как вездеход подъезжает к лифту. За годы бомбардировок шшерцы приучились не оставлять технику на поверхности. Сейчас можно было бы, но привычка въелась в кровь и кости. В лифт и под землю, только так.

Она впорхнула, на ходу расстегивая куртку.

– Пришел ответ на мой запрос! Объявите всеобщий сбор, Риннк.

В зале, рассчитанном на сто пятьдесят человек, сидело всего пятьдесят с небольшим. И все, затаив дыхание, слушали женщину, которую месяц назад никто и не знал толком. Нынче ее слушали, потому что она дала им сперва цель, потом надежду, а теперь…

Ортленна не умела выступать перед публикой. Зачем это нужно простому инженеру? Но выступить было необходимо. Она сжала в руке свернутый в трубочку лист, вышла вперед и сказала без вступлений:

– Я посылала сообщение в Рай, и мне ответили. Я прочитаю, хорошо? – и, не дожидаясь согласия, развернула лист. – «В нлакисский филиал Объединенной горной компании Шшерского Рая – от координатора Криййхана Винта. Восхищаюсь вашим мужеством и стойкостью. Обещаю, что как только ГС-линкор «Райская молния» завершит ремонт, он немедленно прибудет к Нлакису, чтобы выполнить вашу заявку. Вы ждали долго, осталось подождать еще немного: месяц или два, и все желающие смогут вернуться домой. Благодарю вас за самоотверженный труд на благо Шшерского Рая, который не останется без награды, и скорблю о тех, кто не дожил до возвращения. Назначаю Ортленну Лис, – ее голос дрогнул, – директором нлакисского филиала и поручаю ей организацию полномасштабной добычи с теми работниками, кто прибудет на смену уезжающим домой».

Восторженный свист, радостные вопли. Магическое слово «домой» взбудоражило всех. Пусть не прямо сейчас, пусть через месяц или даже через два. Ортленна счастливо улыбалась сквозь слезы. Она поняла из ответа координатора главное: возвращение – не для нее. Директор не может покинуть рудник.

Капитан Гржельчик привык заботиться о своих людях. Пусть даже не совсем о своих. Он счел должным как-то устроить бывших пленников Ена Пирана в этом мире, коли уж добраться до Рая им пока не судьба. Он нашел для них источник денег, посоветовал гостиницу, помог оформить визы. Вроде бы более чем достаточно. Но об одном он забыл. Не потому, что был таким уж рассеянным, просто об этом ему никогда не приходилось думать. О том, где брать кровь.

– И нечего на меня так смотреть! – сказал Бен.

Сказал, между прочим, на шитанн. Чем дальше, тем лучше он овладевал этим языком. Вот только никак не мог понять, за счет чего происходит его обучение. Вечерами, возвращаясь после занятий с десантниками, Аддарекх пел ему бесконечные колыбельные, от которых при пробуждении почти физически распирало мозги, а днем заставлял разговаривать. Говори как можно больше, велел он. Нас нет – говори сам с собой, говори с котом, с фотографиями девушек из интернета. Говори о чем угодно. О чем угодно не получалось, в первый день Бен мог поддержать лишь самые примитивные темы: кто я есть, что делаю, где нахожусь. Во второй – уже больше; он почувствовал в себе силы описать картинку и целый день вещал воображаемому слушателю о пейзаже за окном, об интерьере гостиничного номера, об изображениях, найденных в компьютере. Сейчас он уже мог поддержать бытовое общение в разных ситуациях, начал понимать райские анекдоты и пытался переводить земные. Темпы освоения языка изумляли. А метод был совершенно непостижим. Аддарекх сам не мог объяснить: так мы учим детей разговаривать, вот и все, так родители учили меня и сестру, а я – своих дочерей. Традиция, освященная тысячелетиями.

– Только не жди чудес, – честно предупредил Аддарекх в самом начале – тогда еще по-хантски. – Словарный запас у тебя будет, как у ребенка. Или как у кетреййи. Никаких там «аутентичности» или «клаустрофобии». И грамматические конструкции самые простые. Потом придется самому добирать.

Но все равно это больше, чем мог ожидать Бен. Теперь они почти не говорили по-хантски. Вот и сейчас беседа шла на шитанн. Подчиненные Аддарекха пришли обсудить больной вопрос. Два Шшера заняли кресла, лохматый Зигленк Арранц захватил пуфик, Винк Трагг и Шшагил Хот уселись на кровать Аддарекха, по очереди тиская котенка. Бену остался подоконник.

На самом деле Бен был очень благодарен Аддарекху. Если бы тот попросил дать ему кровь, Бен не отказал бы сразу, а подумал. Может, даже и согласился бы. Для хорошего человека не жалко. Но узкоглазому Шшагилу он ничем не обязан. На каком основании этот нахал мечтательно прищурился, теребя свою крысиную косичку и задумчиво разглядывая Бена?

– А что, майор Райт, на вас уже и посмотреть нельзя? – с ленцой откликнулся вампир. – Я вот думаю, может, у вас какие-то идеи есть.

– У меня? – он фыркнул. – Я никогда с такой проблемой не сталкивался.

Сталкивался вообще-то. Бен был ранен в своей первой схватке, когда дрались с нарушителями периметра. А нужной крови на борту не оказалось. Отрицательный резус при первой группе – не самая большая удача для десантника, чья работа предполагает возможность крупной кровопотери. Так что проблема была, только решал ее не он. Он тупо валялся без сознания, пока для него искали донора по всей эскадре. Кстати, после этого боя он сделал себе татуировку на плече с группой крови. Чтобы, значится, доктора сразу понимали, с кем имеют дело. По поводу татуировки он уже успел наслушаться от вампиров разных ехидных замечаний, сводящихся в основном к тому, что этикетка у напитка – показатель качества.

– Договоритесь с проститутками, – посоветовал он. Девчонки все равно торгуют собой, почему бы не кровью заодно?

– Они не дают, – буркнул Каггер Шшер. – То есть дают, но не в том смысле.

– Аман сказал, если кого-нибудь укусим, натравит на нас безопасников, – добавил Зигленк.

– А кто такой Аман? – девушки Бена интересовали, но лишь бесплатные, вот и не был в курсе подробностей.

– Ну, этот их… мастер участка.

– И вы его испугались? – хмыкнул Бен.

– Не его, а Нагиева, – мрачно промолвил Аддарекх.

Начальник службы безопасности Байк-паркинга – это, конечно, серьезнее, чем какой-то сутенер. Но Бен помнил, что капитан Мрланк не шибко с ним считался, да и старпом с «баранкой» поплевывал.