Соль змеи

– Вижу, не нравится, – сказал досточтимый. – Сам понимаешь, теперь в случае провала в наказание придется отнять то единственное, чем ты владеешь.

– Угу.

– Рад, что осознаешь. Следи за ней, как не следил за своим аидр-мулом. Отведи ей комнату, потом ее в комнату отведи, покажи инвентарь и объясни обязанности.

– Эй! – закричала я. – Того-этого, как его! А меня кто-нибудь спрашивал, хочу я здесь остаться или нет?

– Нет, – хором ответила парочка, а детина добавил: – Того этого, как его.

Хозяин спросил:

– А зачем?

– То есть как – зачем? Вы, как я понимаю, меня похитили. Это нарушение прав человека.

Досточтимый Руби поморщился, словно ему приходилось объяснять элементарные вещи:

– Это – нет. Женщина – не человек.

Я возмутилась:

– Как не человек? А кто же?

Порывисто шагнула к столу. Лицо Руби побагровело.

– Пошла вон с ковра! – рявкнул он. – Стой, где стоишь и не шевелись!

Я отшатнулась. Чего это он? Ну хорошо, отойду.

– Послушай, Кари, – Руби сдвинул брови и поиграл желваками, – почему я должен это терпеть? Бери ее и вон отсюда! Быстро!

Кари ухватил меня за руку и потянул к двери.

– Не-е-ет, – упиралась я. – Скажите, зачем меня похитили. У вас тут что, подпольный бордель? Вы проводите опыты над женщинами? Расчленяете на органы?

Тут я осеклась.

А вдруг и правда расчленяют? Или опыты проводят? Или бордель? Стало слегка нехорошо. Свободной рукой я поправила сумку, соскользнувшую с плеча, попыталась пнуть Кари под коленку и вырваться. Кари увернулся. Руки не выпустил. У-у-у, бугай здоровый!

– Досточтимый, – сказал он тихо, с опаской косясь на меня, – а вдруг она блажная?

– Сам блажной, – огрызнулась я. – Ладно, спрошу по-другому. Что я должна здесь делать?

– Убирайся, – сказал маг.

– Так я и хочу убраться. Это, можно сказать, мечта всей моей жизни на данный момент! Убраться немедленно и подальше.

– Иди и убирайся в комнатах! – взревел Руби. – Отныне ты – поломойка! Ясно? Кари, почему я слышу ее голос в своем кабинете? Почему вы еще здесь?!

Бедняга Кари аж затрясся от страха и выдернул-таки меня из кабинета.

***

– Отпусти, – я, наконец, вырвала руку из клешни Кари. – И не беги так быстро. Что за спешка? Куда торопимся? Думаешь, если начну убираться на две минуты позже, ваш замок разорвет от грязи?

Машинально глянув на каменный пол в коридоре, по которому мы с Кари почти летели, я содрогнулась от количества мусора.

Может, и разорвет.

Кари мгновенно сбавил темп почти до нуля, и я по инерции налетела на его спину. Хм, а мускулы-то у моего провожатого ничего так, накачанные. Становая тяга, жим лежа, жим стоя, все дела…

Тьфу ты, какая еще становая тяга.

Скорее, колка дров для камина, переноска тяжестей, копка огорода.

Черная роба Кари – просторная хлопчатобумажная рубаха с широким кушаком и такие же штаны плюс ботинки на толстой подошве – это одежда типичного батрака, занимающегося отнюдь не умственным трудом.

Хотя, кто его знает, может, Кари великий ученый, а одеваться в рубище тут не только модно, но и престижно…

– А вдруг я не согласна мыть полы? – спросила я у спины и постучала в нее согнутым пальцем.

– Спросить забыли, – буркнул Кари и дернул плечом, но не повернулся.

Ответ мне не понравился.

– Да, почему бы для начала не спросить? Может, я не хочу? Вот не буду убираться, и все.

В коридоре было еще холоднее, чем в кабинете. Мучительно захотелось на волю, в пампасы. На солнышко. А в этом длинном каменном коридоре даже окошка ни одного не было.

Что интересно, и дверей тоже.

– Будешь, – голос Кари посуровел.

– Откуда такая уверенность?

– Нет у тебя другого выхода. Нету. Зато у нас, короче, есть средства, чтобы заставить.

– И какие же?

– Кормить не станем.

– Ну и прекрасно! Я сама объявлю голодовку.

Он обернулся и посмотрел на меня, сердито шевеля кустистыми бровями.

– Голодовку? Какую голодовку? Девчонка, да ты, короче, должна благодарить досточтимого Руби за честь, которая, того-этого, тебе доверена.

Я хмыкнула и сложила руки на груди: