Закрытое сердце

Пожалуй, с такой я бы встретился пару раз. Но нет.

– Привет, я Тая. Я раньше тебя не видела, новенький?

– Глеб. Я временно.

– М-м-м, – как-то разом сникла девушка. – Мешок! – опомнилась она и, сняв рюкзак с плеч, стала рыться в его содержимом.

– Вот, держи: мусорные мешки. Если что-то будет нужно, обращайся. Я с радостью помогу.

– Так! Хватит стоять, работаем! – к нам подлетела шмель и отстранила от меня милую девушку. – Ты направо, она налево!

– Надолго мы тут? – раздражённо спросил я.

– Пока весь мусор не соберём.

Первое время я озирался по сторонам. Мне казалось, что все наблюдают за тем, как я подбираю с земли грязные обертки и окурки, но в мою сторону никто не смотрел. Даже редкие случайные прохожие вели себя спокойно. Никто не смеялся и не тыкал в меня пальцем.

Я нагнулся и присел раз пятьсот, а грёбаные бутылки не желали заканчиваться. Неприятным открытием стало то, что к седьмому мешку мусора икры ног стали ныть. А я считал себя спортивным человеком, регулярно посещающим спортзал.

Перчатки ужасно сдавливали руки, не мой размер. Я не понимал, чего мне хотелось больше: сделать глоток ледяной воды или затянуться сигаретой.

Сука, разве трудно выкинуть в урну?

Меня заполняло настойчивое желание настучать по голове всем тем, кто мусорит. Я вспомнил, как сам два года назад выкинул в открытое окно бутылку газировки и получил этой же бутылкой по голове от бешеного шмеля. А сейчас был вынужден собирать в её ненормальной компании мусор. Азалия бы сказала, что это карма.

Я рассмеялся.

– Веселишься? – перед глазами возникли жёлтые сапоги. Вот, чёрт! Как у неё, получается, так бесшумно подкрадываться?

– Нет. Сошёл с ума от количества мусора. Теперь я, кажется, понимаю, почему ты такая.

– Давай заканчивай и тащи мешки к мульдам, – распорядилась ведьма.

Расстояние до мусорных баков было метров двести. И когда, совершая третий заход, я приволок остатки мусора, мои руки ныли, а состояние было такое, словно я пару часов занимался в спортзале.

Осмотрелся вокруг в поисках шмеля и увидел, как эта пигалица с каким-то парнем катила тележку, нагруженную мешками с мусором. Воздуха стало мало, к лицу прилила кровь. Я сжал кулаки.

Дышать, Азалия говорила дышать, чтобы успокоиться. Считать до десяти.

Один, два, три…

Когда тележка со шмелём поравнялась со мной, я угрожающе прошипел:

– Какого хрена!? Если у вас была тележка, почему я ходил туда-сюда десять раз и тягал мешки с мусором на себе. Посмотри на мою одежду! На кого я похож?

– Упс! – Шмель пожала плечами и довольно улыбнулась.

– Сука!

– Олень!

– За базаром следи! – вступился за неё паренек, который катил тележку.

– А то что? – усмехнулся я. По моей крови заструился адреналин, требуя выхода.

– То! – огрызнулся он. Парень уступал мне в весовой категории, да и ростом был ниже. Прокатить его скалящуюся рожу по прошлогодним листьям не составило бы мне труда. Но нет. Нельзя, даже если очень хочется.

Вокруг нас стали собираться остальные ребята, с любопытством наблюдая за происходящим.

Я снял перчатки и швырнул в шмеля, намереваясь уйти, пока ещё мог контролировать свою злость.

– Ну ты и урод! – возмутился смертник с тележкой.

Я подался ему навстречу, ведомый лишь одним желанием: заткнуть. Как вдруг мне наперерез кинулась Шмель и заключила в крепкие объятия. Да что там заключила, кажется, она полностью на мне повисла. Я опешил от её поступка.

– Отцепись! – рявкнул я.

– Ага, сейчас!

Попытался её стряхнуть, но она лишь крепче в меня вцепилась, закинув ноги мне за спину. Руками цепко обвила мою шею. Старательно изображая обезьяну, повисшую на пальме.

– Пиз**ц ты ненормальная! – выругался я.

Вокруг нас послышались несмелые смешки ребят.

– Тронешь его! Я тебя… Я тебя… Понял?!

Честно говоря, я ничего не понял. Все мои ощущения переключились на то, как она вжималась в меня, стараясь крепче ухватиться. Ощущал её тёплое, женское тело. Моя злость стала приобретать окраски острого желания.

– Да отцепись ты от меня, сумасшедшая! Не буду я его трогать!

– Даёшь слово?

– Даю!

Она спрыгнула с меня, наши взгляды схлестнулись. С такой злостью и разочарованием на меня смотрел только один человек: мой отец. Напоминание о нём задело кровоточащую рану, которая ещё не зажила, и, честно говоря, я не знал, заживёт ли когда-нибудь.

Я развернулся и зашагал прочь под нерешительные смешки ребят.

Замахнулся и ударил ствол крепкого дерева, отчего на костяшках выступили капельки крови. Боль слегка заглушила эмоции.

Ненавижу собирать мусор! Ненавижу Шмеля. Я так долго приходил к состоянию равновесия, а у неё за пару часов получилось вывести меня из себя.

Я запустил руку в карман и достал пачку, которую надеялся больше никогда не использовать по назначению. Щелчок зажигалки и желанный дым заполнил мои лёгкие, даря обманчивое спокойствие.

Все практики, всё обнулилось, и теперь предстояло начинать сначала.

А может бросить всё на хрен? – в голове билась заманчивая и желанная мысль, которая посещала меня всё чаще и чаще.