Наказаны любовью

Винсенте заставил Рафаэля пойти к главному. Тот скорее всего даст ему несколько дней прийти в себя. Как раз для Винсенте будет передышка, чтобы заняться решением проблемы с ребенком для Августы.

Кристина медленно открыла глаза. Она не понимала, где находится. Голова болела, нога ныла. Она постаралась сесть на кровати, но все поплыло перед глазами.

– На вашем месте я бы постарался не двигаться, – раздался незнакомый голос.

– Кто вы? Где я? – Кристина все-таки села в кровати, прижимая одело к груди.

– Меня зовут Бруно. И я к вам приставлен, чтобы охранять ваш покой, – и усмехнулся. Все-таки эта девушка была чертовски привлекательна. Жаль, что хозяин оставил ее для себя. Он бы с большим удовольствием с ней поигрался. – Вы вчера попали в аварию.

– Да, припоминаю, – Кристина нахмурила брови, даже этот жест придал ей изящности. – Можно мне одеться. Я хочу уехать домой, у меня сегодня… – она не успела договорить.

– Боюсь, что вашего дома больше нет. Он сгорел. И теперь, как я понимаю, вы будете жить здесь. Но больше мне нечего вам сказать, так как сеньор сам вам все объяснит.

– Как сгорел? Что объяснит? Кто? – Кристина по-настоящему испугалась, поняв, что попала в заложницы.

– Вы главное не делайте глупостей, этим только навредите себе. Я всегда буду подле вас, – ухмылка не сходила с его лица. – Вам не выбраться от сюда, – Бруно раскачивался на стуле.

– Вы не можете меня здесь держать. Да и с какой целью вам это нужно. Если вы беспокоитесь, что я обращусь в полицию, то ради бога, я никуда не буду обращаться, не волнуйтесь. Выпустите меня.

– Извини, дорогуша, но это невозможно, ты сама вышла на мою дорогу, – в комнату вошел Алехандро. – Ты дашь мне ребенка, а потом можешь идти куда угодно. Что мне твоя полиция?

– Какого ребенка? – Кристина испугалась по-настоящему. Страх парализовал ее.

– Моего. Ты родишь от меня ребенка, а потом я дам тебе денег, и можешь идти в куда хочешь, – Алехандро был доволен, что все так хорошо складывалось. – Тебе нужны деньги, так что советую не сопротивляться и смириться.

– Вы не имеете права требовать этого от меня. Мне не нужны ваши деньги. Отпустите меня. Найдите ту, которая с радостью и за деньги согласится это сделать.

– И предать дело огласке? Ты наивная дурочка, если думаешь, что все можно так решать. Порой мы просто играем роли, определенные нам, и от этого никуда не деться.

– Я не позволю вам к себе прикоснуться, – Кристина хотела встать, но нога в гипсе не слушалась, превозмогая боль, она встала на ногу. – Ваши слова нелепы.

– И что же ты сделаешь? – Алехандро смотрел на девушку с явным интересом. Она поражала его своим желанием жить, бороться. Не то, что его жена, не имела ни воли, ни своего мнения. Просто амеба. Но эта девушка, в ней чувствовался стрежень. Желание жить. Так непривычно все это было видеть Алехандро.

– Я буду бороться. Буду драться если потребуется, – Крис понимала, как тщетны ее попытки запугать этого холодного и равнодушного человека.

– Попробуй, но, если надо я свяжу тебя. Мне поможет Бруно, – он махнул в его сторону рукой, отчего глаза Бруно заблестели в предвкушении. – Ты хочешь доставить ему такое удовольствие? Прими как есть. Ты родишь мне ребенка – моя жена бесплодна. А ты сможешь выносить и родить. Вечером я приду. Так что отдыхай, – Алехандро отмахнулся от попытки Кристины возразить ему, остановить, убедить. Он вышел и запер дверь на ключ.

Кристина, прыгая на одной ноге добралась до окна, но выглянув, увидела решетку, да и была она на третьем этаже. Из окна Крис увидела лес. Она слышала, как щелкнул замок, но все же прыгая на одной ноге, добралась до двери. Попыталась открыть, дергала ручку. Молотила кулачками, пока не осталась без сил. От испуга у нее пропал голос, и кричать, позвать на помощь она не могла. Только беззвучно открывала рот, как рыба, хватая ртом воздух. Все ее попытки были бесполезны.

Роберто стоял у пепелища. Его глаза не верили в то, что открылось его взору. Даже мама, которая в жизни сюда бы не приехала, попроси он ее, сейчас находилась рядом с ним. Рамона стояла чуть позади сына, положив руку ему на плечо. Порой она немного сжимала его плечо, но заговорить с ним она боялась. Она не знала, что может произойти потом. Она не знала, опасаясь его реакции. Она не знала, как его успокоить, но верила, что это просто увлечение, что он сейчас просто напуган. Растерян. Но это же все несерьезно. Сколько еще женщин будет в его жизни. И эта не первая и не последняя. Ну пострадает несколько дней и забудет. Тем более, что она все контролирует. Это ее триумф, и не важно какой ценой.

– Роберто, поехали домой, – с хрипотой в голосе попросила Рамона, решившись заговорить.

– Мой дом сгорел, – это первые слова, которые произнес молодой человек, после того как сел в машину, не дождавшись Кристины дома. Прождав час, он решил поехать за ней. Он верил, что должна быть причина, по которой Кристина задерживается. Ведь не могла же она его бросить, отменить свадьбу.

– Роберто, сынок, ну что ты такое говоришь? Это дом Кристины, – Рамона наконец-то выговорила ее имя.

И тут подбежал паренек, и бросил к ногам Роберто конверт.

– Это вам, сеньор, – выкрикнул мальчишка и бросился прочь.

– Дорогой, не поднимай, – Рамона поморщилась, спрятав улыбку. Ведь сын не мог видеть ее. Все идет по ее плану. Сейчас раз и навсегда будет покончено с этой паршивкой.

Роберто медленно поднял конверт. Открыл, там были фотографии. Увидев их, он похолодел. Его Кристина в объятиях другого мужчины, лица которого было не видно. И маленькая записка, всего несколько слов.

«Она не достойна ни тебя, ни меня»

Роберто медленно положил фотографии назад в конверт. Посмотрел на руины, оставшиеся после пепелища. Но он не видел их, перед его глазами стояла Кристина на пороге своего дома, шепча слова «Люблю тебя». Как же это все можно принять и понять. Эти фото, ее слова. Разве могла Кристина такое сделать? Его милая Крис?

И в нем начал закипать гнев, граничивший с безумной болью от потери, осколка измены, вонзившегося в его сердце и засевшего там навсегда. Ему нужен был выхлоп. Разрядка.

– Подержи, но не открывай, – Роберто отдал конверт матери. Осмотрелся вокруг. Увидел какую-то палку. Поднял ее и направился к своей машине.

– Роберто, что ты хочешь сделать? Милый, ты что, о боже, – Рамона уже зажимала рот ладошкой, сдерживая крик.

Ее сын стал крушить свою машину, нанося удары по ней, как будто хотел разбить свое сердце, которое болело от предательства любви и женского коварства. Смех Кристины, удар. Ее улыбка, удар. Он бил по машине, пока палка не разлетелась на цепки. Тогда Роберто берет камень и опускает его со всей силы на капот. Любовь. А была ли любовь? Теперь Роберто уже ничего не понимал. Боль терзала каждую клеточку его тела. Она засела у него в груди, не позволяя вздохнуть.

Рамона впервые в жизни испугалась, что потеряет сына. Она ожидала чего угодно, только не этого приступа ярости, смешанного с болью потери. Она не понимала, причем здесь машина.

– Зачем познавать любовь, если потом от нее уже никогда не избавиться? – Сын подошел к матери. – Никогда больше я не поверю в любовь женщины. Это наказание. Это не радость, не дар с небес, – он прошептал эти слова, забрал конверт из рук матери. – Это проклятие. – Он поднял голову к небу. – Вы довольны? Радуйтесь, но не ликуйте. Вы преподали мне хороший урок. Благодарю, – и он поклонился до земли.

Он зашагал прочь, подальше от этого места, но чем дальше он уходил, тем больше понимал, что теперь никогда не будет как раньше. Рамоне пришлось идти за ним. Она нелепо выглядела здесь, на окраине среди этих халуп в своем шикарном костюме и в туфлях на высоких каблуках. Но взять такси, она боялась, так как не хотела оставлять своего сына одного. Так и ковыляла она за ним на расстоянии, спотыкаясь и чуть не падая.

Роберто шел, не разбирая дороги. Слышал вздохи матери, но не реагировал на это. Он не просил ее ехать с ним. Не просил становиться участником этой сцены. Как и тех людей в парке. Он вспомнил вчерашнюю встречу в парке, и боль снова пронзила его. Ну почему всегда вокруг него собираются люди и наблюдают. Смотрят на его поведение. Сейчас ему смешной казалась ситуация в парке, – он стоял на коленях перед женщиной, в окружении зевак, которые еще потом хлопали. Почему же сейчас никто не аплодировал ему? А только молча переглядывались меж собой и с испугом следили за ним. Никогда в жизни ни перед одной женщиной он больше не будет стоять на коленях. Никогда.

Через минут пять такой ходьбы Рамоне пришлось снять обувь и идти босиком. Она – и босиком.

– Роберто, остановись. Я больше не могу. Я уже все ноги в кровь истерла. Иду за тобой босиком, – Рамона решила давить на жалость сына, укоряя его.

– Езжай домой. Я не прошу, не ходи за мной, – и тут же остановил машину, усадил Рамону в нее, кинул водителю купюру, – этого будет достаточно, чтобы вы доставили мою мать домой, – захлопнул дверь машины, не дав сказать ей ни слова. Отвернулся и пошел в никуда, держа в руке конверт…

Алехандро смотрел на свою жену пустым взглядом.

– Я решил проблему с ребенком. Нашел женщину. Она выносит и родит. А ты будешь беременной для вида. Так что будь готова в любой момент наложить себе пузо, Августа, раз уж свое ты не в состоянии вырастить.

– О чем ты говоришь, – Августа говорила тихо, она боялась поднять голос, да и за чем.

– Ты что совсем перестала дружить с головой? – Алехандро начал злиться. – Я решил вопрос с наследником. Осталось только ждать. Но через 9 месяцев у нас будет ребенок. Уж я постараюсь. – Он уже почти выходил из комнаты, но остановился у порога. – Ну что ты как рыба? Хотя бы как-то отреагировала, что я решил твою проблему. Не попадайся мне на глаза эти дни. Не хватало еще слушать твои слезы и причитания.

Августа молча заплакала. Она уже привыкла к такому обращению. Да и что ей было выбирать в то время, когда все решили их отцы. Противиться воле отца – у нее даже мысли такой не было. Она с раннего детства привыкла, чтобы все решали за нее. Отец знал, что умирает. Ему просто необходимо было пристроить свою дочку. Результат – она молча существовала рядом с человеком, которого не выбирала и не любила. Лишь один день был счастливым у нее, и тот, который стал для нее проклятьем – день, когда она познакомилась с Винсенте, провела с ним ночь, последствием чего оказалась беременность, неудачный аборт. Она просто принимала то, что происходило вокруг. Даже когда Винсенте сказал, что надо сделать аборт. Она не стала ему перечить, так как не могла признаться отцу в своем положении, и тем более, было это все накануне свадьбы…

Винсенте метался по своему небольшому кабинету. Руководителем больницы стал Рафаэль. Главный врач сложил с себя полномочия, он решил, что так Рафаэль соберется с силами. Отвлечется от своих проблем и займется работой. Этого он совсем не ожидал. Его план не сработал. Теперь он будет под руководством своего напарника. Но не долго. Винсенте постарается выбить почву у него из-под ног. Ведь смог же он подменить снимки, значит и дальше сможет что-то придумать. Ведь эта должность предназначена ему, а не этому выскочке, без году врачу.

Рамона приняла ванную и теперь сидела в гостиной и ждала сына. Она понимала, что идти ему некуда. Но опускались сумерки, а его все не было. Теперь уже здесь, находясь в тепле своего дома, Рамона уверилась в правильности содеянного. Ничего страшного не произошло. Ну вспылил Роберто. На то он и мужчина, чтобы спустить немного пыл. А у камина было тепло и уютно.

Полуобнаженный Роберто лежал на кровати, рядом находилась женщина.

– Я хочу, чтобы ты сделала все так, как на этих фото. Медленно от одного, переходи к другому, доставляя мне удовольствие, – он это сказал вслух, может раньше, он бы не позволил бы так себе говорить с женщиной, но сейчас ему было все равно. Ведь какая разница, кто – это ведь не имеет значения. Все пустое. И если мужчине нужен секс, он его всегда найдет. Потому, как другого ничего нет. Была иллюзия, а иллюзии порой легко утратить. Остается только пустота и физическая разрядка. Он мужчина. А мужчине нужен секс. И теперь он будет брать только это.