Преступные камни

А я помню: этот дед, как водочки выпьет, начинал хвастать, что в конце войны в настоящем дворце в Вене жил, принцессу австрийскую видел и даже на ее кровати как-то спал. Фотографию показывал, как он в 1945 году на ступеньках перед шикарной виллой стоит.

Ну Миша и поехал. Нашел гармошку старую, портсигар. И потертую большую коробочку с заколкой. Заколку привез мне показать. Я глянула: господи боже, это же бриллианты!

– Одна была заколка? – быстро спросила Машка.

– Миша привез одну. А сколько всего было, кто знает? Может, Пашка по пьянке другие кому-то загнал. Короче, вышли мы через знакомых на антиквара, специалиста по Австрии – Германии. Тот как увидел, аж затрясся: звезда Сиси, звезда Сиси!

Потом, правда, долго проверял, клеймо сличал, позвал второго эксперта для верности. И все подтвердилось! Я еще подумала: вот повезло нашему Пашке-алкоголику.

Тут Инна Львовна обвела нас взглядом мудрой училки и изрекла банальность:

– Но жизнь, девочки, непредсказуема. Миша решил сам купить звезду. Хотя я предупреждала… Антиквар позвонил какому-то своему клиенту. Тот примчался: говорит, я коллекционер, собираю все, что связано с императрицей Элизабет. А у самого лицо такое… не интеллигентное. И человек неприличный. Сразу видно. Предложил Мише и антиквару отступные. Чтобы звезду у Пашки купить по дешевке. Мол, все равно тот деньги пропьет. Сын, конечно, не согласился. У нас в семье так не делают. – Инна Львовна поджала бледные губы. Она явно относилась к тем людям, что с юности обрамляют картину своей жизни в жесткие рамки приличий. – Миша составил договор, поехал с Пашкой в банк, открыл ему счет, положил деньги. Не миллион, конечно. Но сумму солидную. А часть Пашка наличкой попросил. Купил тут же, дурачок, на радостях ящик водки. Ну и сгорел. В прямом смысле слова. Напился, сигарету не потушил, дом вспыхнул. Пожарные приехали, да поздно. Вот такое везение… Коллекционер этот начал требовать, чтобы Миша продал ему звезду. Угрожал. Сначала сам. Потом кто-то звонил. Мы потому и охрану наняли.

– Как он угрожал? Прямо убийством? – придвинулась к Ирине Львовне Машка. И со свойственной ей ловкостью опрокинула локтем стакан с остатками чая.

– Ой, извините! Сейчас я все вытру! – кинулась она в туалет.

Инна Львовна смутилась, приподнялась:

– Не надо. Я сама… Там запах…

И вдруг вознегодовала:

– Как здесь убирают! Мусор с утра не вынесли. Туалет моют каким-то дешевым средством – я его узнала!

– Ничего, ничего, – почти пропела Машка, выскочив с бумажной салфеткой. И, вытирая стол, продолжила:

– Как зовут коллекционера?

Но Инна Львовна во время паузы вдруг как-то затуманилась, насупилась.

– Не надо вам туда, девочки, соваться. Опасно. Пусть полиция разбирается. Потом еще вас убьют, а я переживай.

– Но мне только имя…

– Нет. Миша вообще запретил, я и так…

– Тогда только два слова. Вы охранников своих хорошо знаете?

Инна Львовна удивилась:

– Вообще не знаю. Миша попросил в агентстве надежных, но не сильно дорогих. Мы же не думали, что так обернется…

– Архип сегодня все время был здесь?

– Да. Врача привел. Лекарства мне давал. Михаила проведывал. Ты что, думаешь, это кто-то из них?

В глазах Инны Львовны заплескался страх.

– Не знаю. Может, вы вообще не устрицами отравились? Ничего подозрительного в ресторане не заметили?

Ирина Львовна, которая в этот момент поднесла ко рту стакан с водой, аж поперхнулась:

– Ты считаешь… Нас нарочно отравили?!

– Могли. Никто ж не знал, что вы нам билеты отдадите. Меньше народу в ложе было бы. Только кто это мог сделать? Гена? Сами-то вы что думаете?

Инна Львовна поставила стакан на столик. И твердо сказала:

– Я думаю, права была гид Катя. Про́клятые это звезды. Несчастливые. Хватит с меня Вены. Надо домой улетать. Раз в жизни захотела отдохнуть по-европейски. Чтобы все красиво, благородно. Подругам рассказать… И вот пожалуйста! Все, девочки, я устала.

Если честно, я тоже уже мечтала об одном: лечь в койку и забыться сном.

Мы пожелали Ирине Львовне спокойной ночи.

Но сами спокойствия не обрели.

Как только мы вошли в номер, к нам постучали.

Я открыла дверь. И замерла на пороге.

– Ты что, ждешь, что я сейчас об голову кирпич разобью? – пробурчал бывший десантник Гена. – Ну не вожу я с собой кирпичи!

И он сделал попытку просочиться в наш номер. Машка преградила ему путь грудью.

– Тебя разве не арестовали?

– За то, что ложу перепутал? Нет. Вы, вижу, тоже на свободе.

– Чего тебе надо?

– Маша, не тупи! Дай войти.

К моему удивлению, Машка отошла в сторону и пропустила в наш номер потенциального убийцу. Еще и дверь за ним закрыла.

– У вас выпить ничего нет? – прицельно-снайперски оглядел комнату Гена.

– Обалдел? – хмыкнула Машка.

– А пожрать? Я из-за их ментовки даже не обедал.

– Мы не едим на ночь, – сурово ответила подруга.

– Зря, – вздохнул Гена. – Это очень вкусно.

И плюхнулся на наш диван, отчего тот тоскливо крякнул.

– Что, Жанку кокнул, теперь к нам пришел выпить-закусить? – пошла в наступление Машка.

– Бомбическая логика. Я клиентов не убиваю и то, что охраняю, не краду, – отчеканил Гена. – Но полиция, нутром чую, хочет свалить все на меня. Прошлое им мое не нравится.

– А что у тебя в прошлом? Горы трупов?

Гена насупился:

– Помощь братским странам в защите рубежей.

– От нас чего надо?

Гена вздохнул.

– Ты девка башковитая. Лучше меня тут соображаешь. Я за границей только в Турции был. Ну, не считая… Эти арийцы что-то рокочут, а я ничего не понимаю. Могу ответить лишь хенде хох. Переводчик идиот. Вы хоть по-английски болтаете. Короче, нужно найти, какая сука это сделала.

– Думаешь, это женщина? – вскинулась Машка.

– Сука в широком смысле слова. Ты хвасталась, что хороший расследователь. Так расследуй!

– Что говорит Архип? – уже деловито спросила Машка.

– Сидит, глаза пучит. Желторотик. Говорит, все время при хозяевах был. Он по малолетству что-то на родине накосячил, не с теми парнями связался. И сейчас боится, что это дерьмо всплывет.

– Да, дерьма в истории многовато. Слить кому-то информацию твой желторотик мог?

– Вот. Уже соображаешь. Я спрашивал, он, конечно, в несознанке. Но теоретически – мог. Вопрос – кому? Что, выпить правда ничего нет?

Машка вздохнула, пошла к шкафу, достала начатую нами вчера бутылку дорогого вина. Налила Гене половину бокала. Потом глянула в его жадные глаза – и долила до верха.

– Небось кислое? – для вида поморщился он.

И опрокинул бокал французского бордо залпом.

Мы с Машкой переглянулись.

– Ффу! Полегчало. Что хочу сказать. Я человек военный. Всегда смотрю на часы. Зашел в здание в 12.31. Первые одуваны как раз стали выползать. Потом носился, как недоморенный таракан. Мишка в армии не служил, право-лево в ложах перепутал. К вам вошел в 12.46. Вот за эти пятнадцать минут кто-то Жанку того… Работал профи. Такой яд по рецепту в аптеке не купишь. Короче, я не слушал, когда Лена про того парня говорила. А теперь я бы его пощупал. Кто такой, откуда. Дуру эту на рецепции пытался расколоть, но она только глазками как прицелом рыскает и лыбится. Делает вид, что по-русски не понимает.

– Хорошо, попытаемся завтра узнать. А сейчас иди, мы хотим спать! И учти, мы с тебя подозрения не сняли, – строго сказала подруга.

– Маша, детка, выпей успокоительного. Кстати, есть отличный рецепт: десять капель валерьянки на стакан коньяка, – хмыкнул Гена. – И посмотри. – Он сунул ей под нос кулак размером с боксерскую перчатку. – Думаешь, я в десантуре уколы противнику ставил?

Когда за ним закрылась дверь, я с облегчением выдохнула.

Но Машка еще не успокоилась.

– Я там мусор в туалете у Инны Львовны сфоткала, – достала она, укладываясь в кровать, свой телефон. – Глянь!

– Зачем?!

– Там столько коробочек от лекарств! Вдруг упаковка от шприцев или от яда…

– Маша! – взмолилась я. – Ты сама сказала – она не похожа на идиотку. Можно я поразглядываю мусор в чужом туалете завтра? Как там в старой комедии говорится: а то переделаем все хорошее в один день!

Но завтра про мусор мы забыли.

Утром Машке надо было бежать на Конгресс пищепромышленников, отрабатывать дармовую поездку. Так что узнать о незнакомце на рецепции она поручила мне.

Увы, знание языков не спасло: дежурная мило улыбалась, но искать фамилию русскоязычного постояльца среднего роста и среднего телосложения отказалась. То ли берегла тайну клиента, то ли никого не опознала по моему красочному описанию.

Впереди у меня был свободный день. И я решила посвятить его Брейгелю. Ничто так не успокаивает, как вечная классика.

…На улице милый красивый снежок превратился в противный дождь со снегом. Так что по дороге к Историческому музею искусств я чуть не пала жертвой «Захера» – самого известного венского кафе с самым известным тортом. Только длинная очередь покорных китайцев перед входом вернула мне тягу к прекрасному. Но путь к нему я решила сократить, свернула со столбовой дороги в почти пустые узкие улочки, быстро заплутала между одинаково красивыми домами с нарядными рождественскими витринами закрытых магазинов. И тут мне почему-то не понравился звук слышащихся за спиной шагов. Раза два я резко обернулась, заметив только мелькание чьей-то тени. Свернула в совсем уж тихий переулочек. Как вдруг кто-то цепко схватил меня сзади за локоть. Я обернулась.

Что ж. Кто ищет, тот всегда найдет. Это был он. Незнакомец, которого я тщетно разыскивала в отеле. Правда, сейчас его появление меня не обрадовало.

– Что вам надо?! – неожиданым фальцетом вскрикнула я.

– Поговорить, – ответил он. А сам открыл ногой дверь в какой-то дом и сделал попытку втащить меня внутрь.

– Я вызову полицию! – начала кричать я, пытаясь вырвать руку.

Но незнакомец цыкнул: «Тихо!» Приставил к моему боку рыжую сумку, которая висела у него через плечо: очевидно, там был пистолет. И сказал:

– Я вам этого не советую.

После чего все же втащил меня за дверь.

Там оказался не подьезд, а длинный переход в какой-то дворик.

– Кто вы? Чего хотите? – продолжала трепыхаться я.

Незнакомец еще крепче прижал ко мне сумку. И выдохнул в самое ухо:

– Где она?

– Кто? Маша? – не поняла я.

– Какая Маша? Звезда где?

– Фу! – Я выдохнула. – Вы ненормальный? Считаете, что я украла звезду?

– Больше некому, – уставился на меня незнакомец прозрачно-голубыми глазами. – Украсть ее могли только четверо: охранник, вы, ваша подруга и я. Я не крал. Девицу не убивал. Значит, вы с подругой.

– Почему не охранник? – заинтересовалась я.

– Слишком туповат для убийства на концерте. Для этого надо иметь воображение. И потом – шприц, яд. Не оружие десантников. Я навел о нем справки. А вы врач.

– Железная логика, – сказала я. – Если врач, значит, убийца. Только мы с подругой вообще считали, что это бижутерия. И попали на концерт случайно. Считаете, настоящий врач всегда носит с собой скляночку с ядом?

– Все вы врете! – как-то неуверенно возразил мужик. Похоже, он играл роль бандита в первый раз, и премьера проваливалась на глазах.

– Спросите у Михаила. Он отдал нам свои билеты в последний момент. А вас нанял коллекционер, который охотится за сокровищами Сиси? – пошла я в ответную атаку. – Мама Миши нам все рассказала.

– Никто меня не нанимал, – обиделся незнакомец. – Это мой отец. Да, он коллекционирует драгоценности дома Габсбургов, особенно императрицы Елизаветы.

– И послал вас украсть звезду?

– Что вы несете! Он послал меня проверить, не купил ли Михаил эту звезду в ювелирном доме Кехертов. Только они могли сделать такую искусную подделку. Если это подделка.

– И?

– Нет. Им никто ничего подобного не заказывал.

– Так они и признались!

– Их фирму знает весь мир, ей больше двухсот лет. Нет смысла рисковать репутацией из-за сомнительной аферы.

– Но кто-то же Жанну убил. Да уберите вашу идиотскую сумку. Нет там у вас ничего. Одни интеллигентские понты.

Мужик аж расстроился:

– Почему вы так уверены?

– Я отличник кафедры психологии. Ни на психбольного, ни на убийцу вы не тянете. А вот вруном вполне можете быть. Пока из всех вы лучший подозреваемый: у вас есть сильный мотив. А убийство могли и заказать.

– Зачем бы я тогда перед вами комедию ломал? – невежливо спросил незнакомец.

– Чтобы я рассказала о ваших поисках убийцы в полиции. Это, кстати, умно.

– Угу. Я вообще умный. Результат моей поездки в Вену это блестяще доказывает. Папа будет доволен.

– А чего хочет ваш папа? Инна Львовна сказала, что он угрожал Михаилу…

– Мой папа? – изумился незнакомец. – Бред. Они поругались, это да. Из-за денег. Но чтобы папа угрожал. Зачем?

– Затем, что хотел купить звезду по дешевке.

– Это мать Михаила вам сказала? Ну если два миллиона долларов за каждую звезду – это по дешевке…

– Постойте. Что значит – за каждую? – изумилась я.

– Их же у Михаила было пять, – в свою очередь удивился незнакомец. И, заметив мою оторопь, хмыкнул: – Похоже, он рассказывает маме далеко не все.

– Странная какая-то история, – протянула я.

– И преступление дурацкое! – поддакнул незнакомец.

– Тут не соглашусь. Жанна убита, заколка пропала, убийца не найден. Вы были нашей последней надеждой…

– А вы – моей, – вздохнул незнакомец. – Может, и правда не так это и глупо. Все были заняты цветами. Даже я смотрел, как миллионеры их дерут…

И вдруг улыбнулся:

– Меня Денис зовут. А вас, я знаю, Елена.

– Откуда вы все знаете? – удивилась я.

– В промежутках между нападениями на женщин я занимаюсь компьютерами. Торговля на биржах, написание кодов… В виртуальном мире я ас. Не то что…

Он иронично кивнул на свою сумку.

– Извините, что мы встретились с вами так… Я бы с удовольствием пригласил вас на рюмочку чего-нибудь горячительного. Но увы. Пойду звонить папе.

– Он все еще думает купить у Михаила оставшиеся звезды? – спросила я, чувствуя, что во мне просыпается Машкин азарт.

– Папа со мной это не обсуждает, – суховато ответил Денис. – Мы занимаемся каждый своим делом. В Вене, поскольку сделка очень серьезная, я согласился ему помочь…

– Но если вам нужно было лишь узнать про подделку, зачем же вы за бешеные деньги пошли на этот концерт?

Я еще говорила, а у самой по животу пробежал ледяной холодок. Нехороший это был вопрос. Для пустой подворотни.

Мне показалось, лицо Дениса посуровело.

– Отец просил сфотографировать украшение на Жанне. Чтобы сличить с тем, которое ему приносил Михаил. Зачем, не знаю. Антиквары очень подозрительны.

– Поняла. Так я пойду? – тихо спросила я, отступая к двери.

Денис секунду помедлил. Потом опять улыбнулся:

– Конечно. Мне тоже надо идти. И еще раз простите. Я не хотел вас пугать.

– Ничего-ничего, – затараторила я. – Было даже интересно. За врача-убийцу меня еще никто не принимал…

И выскользнула из подворотни в переулок. Там громко галдела компания нетрезвых темнокожих подростков. Они очень удивились, когда я бросилась к ним как к родным. И не отставала, пока не вышла вслед за их стайкой на оживленную улицу.

Брейгеля мне уже не хотелось. Хотелось «Джека Дэниелса». Полный стакан.

– Вот это поворот! – Машка была впечатлена моими успехами в роли доктора Ватсона.

Мы встретились вечером, хотя названивать подруге я начала сразу же. Но на конгрессе Машка как абонент была недоступна.

Вместо виски я выпила прямо на улице две кружки горячего кисловатого глювайна. Заела страх брызжущей соком сосиской и бутербродом с мягким, как масло, салом со специями. Потом поняла, что к такой еде нужен грушевый шнапс…

Короче, на встречу в кафе, назначенную Машкой, я пришла тепленькой.

Оказалось, подруга тоже не теряла время зря: на сборище отечественных пищевиков она напилась французского коньяка с русской икрой. И между заседаниями позвонила в Москву одному своему другу – не будем называть, где он работает, – с просьбой пробить по базам участников нашей незабываемой поездки.

Выяснилось интересное: у Михаила действительно есть какая-то небольшая фирма. Но, судя по налоговым декларациям, большого дохода она не приносит. Инна Львовна уже два года как пенсионерка и внештатно преподает промышленный дизайн в одном из московских вузов. При этом Михаил ездит на «Мерседесе» и на «Ауди» – по крайней мере, на него зарегистрированы обе эти машины. Живет в элитном комплексе в тихом центре Москвы, а мама – в большой квартире на Соколе, очевидно, подаренной сыном.

– Точно, биткоины майнит, – сделала вывод Машка.

Хотя вообще-то источники невидимого богатства в нашей стране могут бить из самых неожиданных мест.

Сейчас подруга потягивала коктейль – как по мне, он был уже лишним. И пыталась рассуждать логически:

– Выходит, наш добрый мальчик Миша спрятал от мамы оставшиеся четыре звезды. Никому ничего не сказал. И надеется тихонечко их продать… Оп-па!

Последнее восклицание Машка издала так громко, что на нас обернулась парочка обнимающихся хипстеров.

– Ты поняла?! – оглянувшись, азартно зашипела она мне прямо в ухо. – Ищи, кому выгодно! А кому выгоден скандал на весь мир с неожиданно найденной звездой Сиси? Тому, кто хочет продать остальные звезды!

– Михаилу? – ахнула я.

– Пойдем! – решительно поднялась подруга с деревянной скамьи.

– Куда?

– К неудавшемуся жениху, конечно. Посмотрим, насколько сильно он скорбит.

Только коварно объединившиеся глювайн, пунш и коктейль объясняют то, что я тут же подскочила и безропотно зашагала за Машкой к нашему отелю – он был буквально в двух шагах.

Уже у самой двери я малодушно понадеялась, что в номере никого нет.

Но Михаил сразу же нам открыл. И замер в дверном проеме.

Судя по виду, он и правда скорбел.

Лицо бледно-зеленое. Глаза красные – то ли от слез, то ли от выпитого накануне, – и какие-то замученные.

– Здравствуйте, девочки, – сказал он вяло, не приглашая нас пройти.

– Миша, нам очень жаль. Приносим соболезнования, – начала Машка. – К тебе можно?

– Спасибо, но… Извините… Я сейчас не очень готов разговаривать. – Если Михаил и изображал несчастного, то делал это талантливо.

– А придется, – жестко сказала Машка. – На Лену сегодня напали на улице. И нападавший вас знает. Может, мы все-таки поговорим об этом не в коридоре?

Михаил отступил и сделал приглашающий жест. Лицо у него было растерянным.

– Лена, кто на вас напал?

– Денис. Он сын того коллекционера, который охотится за звездой.

– Откуда вы знаете про коллекционера? А, да. Мама разболтала. Просил же… Вы не пострадали? – заботливо заглянул он мне в лицо.

«Гораздо меньше, чем Жанна», – зло подумала я. И отрицательно мотнула головой.

– Чего он хотел?

– Чтобы я отдала звезду.

– Что-о?

– Он думал, это мы с Машей…

– Господи! – трагически выдохнул Михаил, но так и не предложил нам сесть на роскошные розовые кресла «из дворца». – Хотел как лучше. А получается, впутал вас в этот ужас. Извините. Вы еще долго здесь пробудете?

– Пока не найдем убийцу, – с вызовом ответила Машка.

Михаил резко посуровел.

– Не надо. Не впутывайтесь в это. Отец Дениса реально помешался на звезде Сиси. И я не знаю…

– Но Денис сказал – звезда не одна. У вас их пять. – Машка все еще была полна пьяной отваги.

Лицо Михаила вдруг дернулось, губы скривились.

– Что за бред! Он вам соврал. Маша, Лена. – Михаил уставился на нас больными, воспаленными глазами: – Никуда не лезьте! Хватит одной смерти. Этот человек опасен. О-па-сен! Вы меня поняли?!

Я вышла из его номера на дрожащих ногах. Но Машка уже неслась по коридору, будто вихрь. И через несколько секунд стучала в номер охранников.

Дверь открыл Архип.

– Гены нет, – равнодушно сказал он.

– Отлично. Мы как раз к тебе, – ввинтилась в комнату Машка.

– А я чё? – вытаращился на нас Архип диковатыми зелеными глазами.

– Ты – подозреваемый в убийстве. Нам следователь в полиции сказал: ты на родине накосячил. Короче, они тебя подозревают.

– Меня? Чего это? Я тут был. Инна Львовна и Михал Дмитрич могут подтвердить, – забубнил Архип.

– Во-от. Об этом я и хочу тебя спросить. Михал Дмитрич из отеля точно не выходил? Около 12.30? Может, на пару минут?

– Не-ет, – замотал головой Архип. – Полиция же спрашивала. Я как раз в это время у него был. Инна Львовна попросила лекарства ему передать. Михал Дмитрич еще рассердился, сказал, я не маленький. Позвонил Инне Львовне. Они долго разговаривали.

– А ты?

– Стоял, ждал.

– Про что разговаривали?

– Вроде бы про лекарства. Потом про какую-то дачу. Я не слушал.

– То есть вы все из отеля не отлучались?

– Не-а. Слушай, мне проблемы не нужны.

– А про Гену что скажешь?

Архип хмыкнул.

– Здоровый. Бычара.

– Мог он Жанну убить?

– Чё я-то должен за него отвечать? Нашли дурака с ним связываться! Сами его и спросите!

На этом замечательном совете мы закончили наш допрос.

– Это Михаил его убил!

Я проснулась от крика Машки. Честно говоря, даже звук московского будильника, призывающего собираться на работу, порадовал бы меня больше.

– Кого его? – пробурчала я, пытаясь накрыться одеялом с головой.

– Пашу. Напоил приятеля, украл звезды, дом поджег. И выдал это за несчастный случай.

Машка защелкала клавиатурой айпада, приговаривая:

– Где там справка про все их имущество? Вот, нашла. У них была дача в деревне Снегиревка.

Подруга еще потыкала в айпад. И задумчиво протянула:

– Ничего не понимаю. Дом в Снегиревке сгорел четыре года назад. Они что, так долго ждали? Ерунда какая-то.

– Маша, может, ты все же сосредоточишься на пищевой промышленности? Сама подумай: если бы Михаил грохнул друга детства, чтобы украсть звезды, зачем ему сейчас убивать невесту на виду у всего мира? Привлекать к себе внимание? Такие вещи продают тихо. А тут какой-то театр абсурда!

Машка вдруг замерла, как кобра перед прыжком. Уставилась на меня гипнотическим взглядом. И протянула:

– Как ты сказала? Театр? Блин, конечно! То-то я думаю, почему ничего не сходится! Быстро одевайся!

…Когда Машку осеняет какая-то важная идея, она держит ее в тайне. Поэтому я не знала, куда мы несемся по почти пустым утренним улицам, пока подруга не толкнула дверь в ювелирный магазин Кехертов.

– Могу я поговорить с хозяином? – спросила она с порога юного гламурного продавца. – Мне нужен господин Кехерт.

– Какой? – спросил продавец.

– А что, их несколько? Тогда любой.

– Это невозможно. Они уехали на отдых.

– Черт! Тогда мне нужен управляющий. Тот, кто давно здесь работает. Это вопрос жизни и смерти! – продолжала Машка атаку.

Парень посмотрел на нас с опаской. Куда-то позвонил. Через несколько минут в зал вышел высокий и худой как жердь седовласый австриец с костлявым жестким лицом, который прощупал нас рентгеновским взглядом. На богатых клиенток мы не тянули. И он холодно спросил по-английски:

– Что вам угодно?

– Нам надо узнать про звезды Сиси, – начала Машка. Но австриец тут же ее перебил:

– Я предупредил ваших коллег: я не комментирую эту ситуацию. Вы ведь журналистка?

– Нет, – ответила Машка, сощурившись. – Я подозреваемая в убийстве.

Парень за прилавком разинул от удивления рот.

Управляющий тоже уставился на нас в замешательстве.

– Мы сидели с убитой девушкой в одной ложе. Теперь полиция пытается нас обвинить. Я хочу знать: это действительно могла быть настоящая звезда Сиси?

– Не могу сказать, пока не увижу, – уже мягче ответил управляющий.

– Можно ли подделать звезду так, чтобы эксперты приняли ее за оригинал? – не отступала Машка.

Австриец улыбнулся одними губами, глаза остались настороженными.

– Теоретически все возможно. Мы сами делаем достаточно точные копии. – Он кивнул на витрину: я ни за что не отличила бы выставленные в ней звезды от той, что была на Жанне. – Но, конечно, специалист сразу увидит, что они новые.

– А если их состарить?

– Видите ли, сейчас другие технологии. В старых изделиях есть некоторые мелочи, детали. Которые знают только наши мастера.

– Но ваши мастера могли бы их повторить?

Мужик посмотрел на Машку еще холодней:

– Надеюсь, что нет. Тут нужна высочайшая квалификация. Хотя… У нас работали разные люди, я не могу дать гарантии…

– Из России у вас ювелиры были?

– Нет.

– Может, ученики, подмастерья… Несколько лет назад?

– Не было.

Машка вздохнула:

– Хорошо. Спасибо.

Мы уже двинулась к выходу. Как вдруг подруга резко обернулась.