Дар предков. Том 1

Глава 3. Тайна усадьбы Голицыных.

Понедельник наступил, как всегда, стремительно. Вроде вот только что было воскресенье, а тут уже на работу надо ехать. Я с утра решила сделать зарядку, встала пораньше, вышла на балкон, включила радио Маяк, как в детстве и начала упражнения. В доме напротив, какой-то дядька, увидев меня, прихватил бинокль и принялся в него пялиться. Это так меня рассмешило, что я поехала на работу в приподнятом настроении.

Приехав в офис раньше всех, я даже успела встретить шефа. У него было такое хитрое выражение лица, что я немного напряглась, и не ошиблась. Прошёл час, Иваныч с важным видом ходил по офису, вздыхал и пил кофе и тут, как будто, между прочим, произнёс:

– Наталья, зайди ко мне. У меня к тебе будет партийное задание.

Вот тут я поняла, что попала. В прошлом году, когда он начинал разговор про партийное задание, это было продать квартиру, которая не могла продаться в принципе, так как расположена была на первом этаже в стареньком домике, что стоял внутри небольшого двора, со всех сторон окружённого многоэтажками, и служил когда-то временным жильём для дворников. Но это Иваныча не волновало, и он каждый понедельник, требовал отчёт о продвижении продажи, и всякий раз с таким выражением лица, как будто говорящим:

«Ну что же ты так плохо работаешь, это же элементарно…»

Поэтому, когда я зашла в кабинет, была готова к подставе.

– Вот посмотри, – он протянул мне толстую папку через стол, – что ты об этом думаешь?

На первой странице была фотография усадьбы в достаточно хорошем состоянии. На следующей странице был текст:

«Дом Усадьбы Петровское, был построен в 1803 – 1807 гг.»

Вначале шла история непосредственно усадьбы, которую я пробежала глазами, а затем задержалась на абзаце:

«В начале XIX века один из потомков Голицыных, князь Фёдор Николаевич, решил перестроить усадебный дом. Строительство проходило в 1803—1807 году. Новое двухэтажное здание возвели из кирпича. Оформлено оно было в стиле классицизма. Фронтоны венчали портики коринфского ордера: один располагался со стороны реки, другой у парадного входа. Крытые переходы между господским домом и флигелями разобрали. Последним владельцем имения был генерал от кавалерии князь Михаил Михайлович Голицын. Он устроил в Петровском амбулаторию и приют для неизлечимо больных. Интересовался историей и к 1912 году выпустил книгу обо всех владельцах этой территории, начиная с XVI века».

Были приложены фото усадебного дома, со всех ракурсах и так далее, также был приложен план самой усадьбы и оценка всей земли с чётко очерченными границами и выходом к реке. И примечание, что данная земля… принадлежит МВД.

Тут я крепко задумалась. Да уж шеф в своём стиле. Пусть не домик для дворников, но тоже неплохо!

– А при чём тут мы, Иван Иваныч?

– А при том, моя хорошая, что у меня договор с одним генералом. Нашёлся инвестор, что планирует выкупить её через государственный аукцион. И наше агентство получит вознаграждение, если сделка состоится.

– А как мы можем этому поспособствовать?

– Дело в том, что там меняется уже десятый сторож, всех сторожей отбирали из военных пенсионеров, то есть с заведомо устойчивой психикой. Но и они не выдерживали там и года! Все жаловались на ухудшение самочувствия, расстройств психики и появление галлюцинаций. Это я не говорю о тех, кто спился, или кто вообще на связь не выходит.

– А как мы можем помочь?

– Генерал, очень хороший друг Марии Васильевны. К той ты ездила на дачу, решать вопрос с её домом. Вот она и порекомендовала обратиться в наше агентство. Генерал не просто обратился, а пообещал нам хорошее вознаграждение. Я целиком и полностью тебе доверяю в этом вопросе и пообещал ему уложиться в неделю, так как потом приезжает с островов инвестор и хочет посмотреть усадьбу перед началом торгов.

– Иван Иваныч, я даже не знаю, что сказать…

– Я все сказал, возражения не принимаются, можешь уже приступать и забери с собой папку.

Вернулась я после разговора с шефом в недоумении. Вот ведь, не успеешь кому-нибудь помочь, как они тут же садятся на голову. С этой, не до конца оформленной мыслью, я взяла сумку и направилась на выход, предупредив коллег, что уже сегодня не вернусь, я на объекте.

Сев в машину, погнала в усадьбу. От нашего офиса она располагалась не так, чтобы далеко, каких-то сорок минут нормальной езды, но по пробкам вышло все полтора часа. Когда подъезжала к усадьбе, то подивилась живописности природы. Здесь было все: и лес, и река, и вековой дуб, одиноко стоящий на поле.

И вот я собираюсь открывать калитку. Она заперта, обойдя забор, натыкаюсь на церковь, явно что реставрируют не один год, но все никак до конца не доведут. Затем спускаюсь вниз к реке, и по тропинке захожу на территорию усадьбы. Тут сразу почувствовала то самое неприятное чувство, какое я уже ощущала, только не могу вспомнить – когда и при каких обстоятельствах. Решила осмотреть сам дом, начиная с парадного входа.

Дом, конечно, в плачевном состоянии, требует капитального ремонта. Но есть в этом, какое-то очарование запущенности, старины. Хоть и пострадала данная усадьба от времени и отсутствия ухода, но это наводит на меланхолический настрой. Так и хочется сесть на лавку и начать писать стихи:

«В тенистой чаще деревьях, сонным утром, стояли вековые срубы. И только лишь, как брошенная невеста стояла часовня»

Ну что-то потянуло меня на поэзию и странно это все. Не имею привычки писать стихи и тем более, приседать на грязных лавках в незнакомых местах, надо бы сосредоточиться. Вытащила из сумки фотоаппарат и начала снимать, предварительно посматривая в объектив. Пока ничего таинственного не наблюдалось, кроме ощущения, что не надо заходить внутрь дома. Решила перед тем, как зайти в дом, снять его с другого ракурса издалека, может здесь что-то увижу.

Вроде ничего такого, кроме того, что уж слишком ярким получился герб Голицыных, что был расположен под крышей. Я посмотрела в папке информацию:

«На гербе изображён прикрытый княжеской мантией щит, разделённый на три части. В верхней части, во всю ширину щита, мчащийся на коне рыцарь с поднятым мечом. Это эмблема Гедимина, основателя княжеского рода, имевшего обыкновение носить на правой руке для развития кисти железную перчатку – голицу. Отсюда и его прозвище – Голицын».

Вот как раз рыцарь и был не белым как на снимке, а ярко синим в объективе, вот что меня смутило. Значит дело в доме, а не в территории, поэтому мне как-то туда не хочется, но по всей видимости придётся.

Глубоко вздохнув, я уже собиралась решительным шагом направится на штурм дома, как зазвонил телефон. Глянула на номер, это моя соседка Таня. Та испуганным голосом проговорила:

– Привет, Наташ, ты где?

– На работе.

– Я вот так и подумала, так как машины твоей во дворе нет, значит ты не дома. А у тебя, случайно, никого в гостях нет?

– Нет

– Тут какие-то звуки из твоей квартиры доносятся, словно кто-то что-то двигает. У тебя же всегда тишина, я даже поднялась к тебе, следов взлома нет, дверь закрыта. Позвонила в дверь, тишина. Может участкового вызвать?

– Не надо вызывать, если следов взлома нет. Я выезжаю, разберёмся на месте. Буду через час примерно.

Я быстро побежала к машине и погнала домой. Доехала, несмотря на пробки, достаточно быстро, и не став беспокоить Таню, быстро поднялась к себе.

Признаться, открывала дверь с опаской, но ключ вошёл легко как обычно, никаких посторонних звуков не наблюдалось, а вот запах был обалденный, так пахло в квартире, когда жила с нами бабушка.

Лет двадцать назад, бабушка уехала в экспедицию и пропала без вести. Дедушка сильно горевал, переживал, даже ездил пару раз по её маршруту, она всегда оставляла план поездки, но приезжал ни с чем. Мы каждый год, в определённый день устраивали поминки, звали соседей и тихо сидели, вспоминали бабушку под её любимую музыку группы ABBA. Бабуля у меня была активная, позитивная, но часто ездила в экспедиции и привозила оттуда всякие интересные вещи: то старинный кувшин, то какое-то колесо небольшого размере из серебра, то восточные серьги с подвеской. С ней было интересно, она много рассказывала о своих находках, показывала старинные надписи на них, могла часами их чистить специальным раствором, чтобы натереть до блеска. Дедушка, в те немногие моменты, когда она была дома, словно расцветал изнутри.

Бабушка, к слову, готовила бесподобно и этот запах был такой же, так пахнут свежеиспечённые булочки, да точно и ещё что-то, не могу разобрать. Я не решалась зайти на кухню, боясь поверить. Сделав решительный вдох, я зашла на кухню, обвела глазами комнату и тихо сползла в проёме двери, усевшись на пол, так как ноги совсем не держали. У меня был шок. На кухне, как будто бы не было никаких двадцати лет, ни капли не изменившись, стояла моя бабушка, в своём фартуке, который раньше так и висел на кухонном крючке.

– Да ты проходи, Натуль, дай я тебя обниму, как выросла.

«Бог ты мой… что же такое случилось?» – подумала я и заревела навзрыд. А бабуля словно этого ждала и начала прессовать меня не на штуку:

– Да я это, я! Иди ко мне, не бойся. Мне пришлось вернуться чуть раньше положенного срока, не подготовив тебя заранее. Кто же знал, что ты полезешь в проклятую усадьбу совсем одна, неподготовленной. Пришлось срочно менять планы, чтобы вытащить тебя оттуда. Да вставай ты уже с пола, хватит реветь. Ну…

Тут она вытерла мне слезы фартуком и усадила на стул.

– Лучше давай, я тебе чаю с булочкой сейчас организую. А ты пока дух переведи.

Бабуля засуетилась на кухне, через пару минут уже была кружка ароматного травяного чая и тарелка с булочками, рядом ещё поставила вазочку с айвовым вареньем.

«Откуда она только его взяла», – машинально подумалось мне, – «ведь раньше только она делала, хотя…судя по всему и не прекращала делать. Так надо успокоится!»

Я прислушалась к себе, после булочек голова прояснилась, я успокоилась и готова была её выслушать.