Конец света

Викки с детства была уравновешенным, рассудительным и очень общительным ребёнком, она всегда знала, как постоять за себя и за других. Она не терпела несправедливости, никому не позволяла себя обижать, а за своих близких она стояла горой. Это было её кредо. У неё было своё мнение и не было страха его озвучивать. По сути, эта черта одновременно была её силой и ахиллесовой пятой. Ей всегда казалось, что надо просто жить по своим правилам, однако общество всегда безжалостно истребляет всех непослушных. Иногда физически. Иногда морально. Будучи частью этого общества, человек, сам того не замечая, порой даже не дожидается приговора от этого общества и уничтожает себя по собственной инициативе. Воля к самоуничтожению у многих появляется с малых лет. Не всякой жертве хотелось, чтобы её спасали. Не всякая жертва считала себя жертвой. Некоторым нравится барахтаться в своём болоте, это их наркотик, удобная спираль, как максимальная зона комфорта. Викки же не могла с этим смириться.

Родной человек, каким бы он ни был, остаётся родным. За родных надо стоять горой. Биться до последнего. Как иначе? А иначе этот человек неродной. Боже, может, мои очки и вправду чересчур розовые? С другой стороны, если я для кого-то родная, то я бы хотела, чтобы за меня тоже боролись. Какой-бы ни была я, в каком бы состоянии ни была я. Может, поэтому я так топлю за этот подход?

Кристина, как бы прочитав её мысли, с какой-то смесью горечи и наслаждения от своей правоты констатировала:

– Всё-таки тебе пора спуститься на нашу землю обетованную. Иначе будет слишком больно падать. Не все думают, как ты. Не всё придут тебе на помощь, когда ты будешь в этом нуждаться. Если ты сейчас это не поймёшь, то уже никогда не поймёшь. Кроме того, ты мне определённо нравишься, и я дам тебе совет – не решай судьбу других, разберись со своей для начала.

– Я хочу помочь, а не лезть к кому-либо.

– Иногда это одно и то же. Помогать не надо никому. Это неблагодарное дело. Скоро увидишь сама.

Немного погодя, после непродолжительной тяжелой паузы диалог перерос в обсуждение рабочих моментов.

– А что написано в той дальней папке? Вставать неохота. Ты видишь? Можешь прочитать?

– Ой нет, моё зрение ухудшилось ещё в детстве после сотрясения. Я лучше встану… – Викки, кряхтя, неуверенно привстала, поймав себя на мысли, что на протяжении всего разговора её не покидало чувство тревоги. Она приняла его вначале за чувство досады или даже волнения за подругу, но теперь чётко осознавала, что это всё было не то. Это чувство нарастало с каждой минутой. Что-то её беспокоило. Но что?

– Возьми мои очки. Под твоим ракурсом будет видно. – Кристина протянула очки. Тыльная сторона её ладони, казалось, состарилась в считанные секунды. Рука тряслась, как у алкоголика в момент ломки.

– Да нет, спасибо. Я лучше встану и возьму папку, мне не в лом. Серьёзно. – Викки не могла оторвать взгляд от трясущихся рук начальницы.

– Бери очки говорю! День и так сложный. Ты с самого раннего утра на ногах. Полениться можно. Зачем заставлять себя делать то, что не хочется. Бери.

Почему-то желание протянуть руку в ответ напрочь отсутствовало. Будто кто-то отключил такую функцию в её голове. Внутреннюю часть ладони жгло.

– Бери. Не пожалеешь, – злобным тоном прошипела Кристина. Викки покосилась назад в полном недоумении.

Тут дверная ручка повернулась несколько раз, затем опять, но уже более настойчиво. Затем постучали в дверь. По инерции Викки быстро поднялась и открыла дверь. Перед ней стояла Кристина.

Кристина никогда не носила очков…

У Викки подкосились колени и спёрло дыхание. В голове полыхал огонь. Она тут же оглянулась и увидела нечто, похожее на Кристину, сбоку от себя, прямо за дверью. Та одной рукой протягивала свои очки, а указательный палец другой держала возле губ, беззвучно бормоча себе что-то под нос.

Господи! Закрыть глаза! Здесь никого нет!

– Что с тобой? Ты зачем закрыла дверь в мой кабинет. У тебя всё в порядке? – раздражённо произнесла Кристина. – Прости. Я немного не в настроении. Пошла в столовую. Там очередь. Спустилась в кафе – там очередь. Начала подниматься сюда, позвонил мой… Вынес мне мозг: «Ты где? Почему не звонишь? Ты должна! Ты обязана». Устала я. Так зачем ты закрыла дверь? От Мирры прячешься?

Викки пришлось быстро взять себя в руки. При этом всё тело её тряслось то ли от страха, то ли от непредвиденности ситуации. Продолжая стоять в двери, не пропуская Кристину в кабинет, Викки боковым зрением следила за той, которая всё ещё бормотала себе что-то под нос. Также беззвучно. Только ещё более зловеще. Затем затряслась и медленно поплыла в сторону Викки, всё так же протягивая очки. Затем остановилась по левую сторону от Кристины. Теперь отчётливо виделись различия между ними. Девушка не могла понять, как она могла их перепутать.

Викки зажмурилась. Встряхнула головой. Жалкая копия Кристина исчезла.

– Да нет. Просто я… Здесь такое… Я пойду, наверное…

– Ты бледная как поганка. Останься. Поговори со мной. Мне сейчас очень нужны уши.

Тут раздался стук в дверь. Мирра робко заглянула в кабинет:

– Викки, Жанна хотела с тобой поговорить. Кристин, я тут хотела обсудить свои отпускные. Со следующего понедельника я уйду на целую неделю в отпуск и так переживаю! Как вы тут без меня справитесь! А как вам Илья? Красавец мужчина, все при нём, не женат, детей нет, но я узнала, что он от них просто без ума. Но с лицом ему всё-таки не повезло, я вам скажу. – Викки и Кристина недоумённо переглянулись. – Ну как вы не понимаете, он же красивый, а красивый мужчина… Ну?.. – она выждала пару секунд для драматической паузы и снова затараторила: – Чужой мужчина! Вы что, не слышали эту истину? У него ж на лбу написано – бабник! Ах да! Викки! Он всё про тебя спрашивал. Какие у тебя здесь обязанности. Любопытничал. Хотел о чём-то порасспрашивать.

Кристина сделала глубокий вдох, взяла подругу за руку и умоляюще посмотрела неё. Кричащий взгляд указывал на неотвратимость нервного срыва. Будучи в постоянном стрессе, Кристина всё ближе и ближе подходила к пропасти ямы, из которой обычно мало кто выбирается. Викки же безумно сильно захотелось уйти, и та предпочла мягко высвободить свою руку и быстрее ретироваться.

– Так вот об отпускных… – Мирра всё тараторила и тараторила.

Кристина прищурила глаза, провожая свою подчинённую взглядом ровно до того момента, пока Викки плавно, но спешно не закрыла за собой дверь. После чего она выждала некоторое время, неподвижно стоя на одном месте. Её плечи опустились вместе с руками, она примерила на себя фальшивую улыбку и тихой походкой двинулась в сторону своего кресла. В конечном итоге ей в одночасье стало просто всё равно.

Глава 10

– Жанна, ты не видела…

– Ой, Викусь, слушай…

– Викки! Ты же знаешь, мне всегда так больше нравилось, – сказала Викки резким тоном. – Знаешь, некоторые Лены хотят, чтобы их называли Алёнами, Олеси – Лесями, а Луиза Чиккона – Мадонной, – взяв себя в руки, уже более мягким тоном объяснила свою позицию коллега Жанны.

– А! Усекла! Будет сделано. Без обид, – произнесла с таинственной насмешкой и небольшим прищуром Жанна. – Хоть монашка Франческа Антуаннета. У каждого есть право на то имя, которое импонирует именно ему. Тебя тут Илья искал, но Ева, наша стажёрка, за которую ты должна отвечать, кстати, опять напортачила, и он, как истинный джентльмен, решил помочь разгрести этот… Неважно короче! Так вот у меня вопрос к тебе: ты выглядишь просто сногсшибательно в этом костюме, где брала?

– А-а-а. Ну я-я-я… – она оторопела от изумления, щёки её покраснели. Укол ревности пронзил её сердце и заблокировал весь поток её мыслей. Пытаясь подобрать нужные слова, Викки начала наклонять голову то в одну сторону, то в другую, пытаясь собрать все мысли в кучу, но они, как бараны без пастуха, разбегались в разные стороны. – В общем я наткнулась на этот костюмчик на… в одном клёвом магазине… Он находится… – она снова запнулась и замялась и потупила взгляд, щёки совсем побагровели, и она снова погрузилась в свои мысли…

Что ж за день сегодня такой!Илья хотел со мной переговорить о чём? Именно сейчас? Зачем ему эта Ева? Что со мной сегодня? Мямля. Кристина была такой… Но это была не она. Я точно схожу с ума. Кстати, Жанна уж перебарщивает с дружелюбностью. В чём подвох?

– Харэ! Колись! Не боись, я не стану забирать лучшие костюмчики прямо у тебя из-под носа. Мне и вправду любопытно. Ты мне поведаешь о своих тайных местах, а я тебе о своих. Я тут в своё время пыталась Мирру приобщить к прекрасному с её непонятными балахонами, а она всё никак. Одевается даже летом так, что тело всё закрыто. Вроде всего полтинник ей. Иль чуть больше. Не понимаю. Отныне буду пытаться тебя перетянуть на тёмную сторону. Если ты не против конечно. Так что?

– Да не помню я! – выпалила Викки, воздев руки в небо, приподняв немного плечи, затем попыталась спрятать руки в карманы и нечаянно задела стоящую кружку с кофе, вылив содержимое на свой костюм. – Вот так и никак по-другому! Серьёзно? Чёрт.

– Это мы исправим. Тут есть небольшой бутик прямо неподалеку, сходим туда, приоденем тебя. Вселенная тебе подкидывает повод обновиться как внутренне, так и внешне.

– Внутренне?

– Что внутренне? Я говорю, тебе нужны новые вещички. Вселенная направляет…

– Вселенная издевается.

– Ну это не нам решать. В любом случае твоё положение теперь тебя обязывает менять шмотки ежедневно, как трусы, твоя внешность – залог успеха нашей компании. – Жанна становилась всё более болтливой. Впервые Викки ощутила ореол беспомощности вокруг Жанны. Только откуда он шёл, было непонятно. Это же Жанна.

Что-то произошло или что-то произойдёт. Нет, скорее всего что-то уже случилось. Зачем ей я? Бред сивой кобылы. Я всё преувеличиваю, вот и всё. Судя по всему, Жанне просто нужна компания. Усталость меня доконает. Кристина была права насчёт неё.

– Послушай, у меня времени нет, вон сколько надо доделать, – из последних сил сдерживала своё раздражение Викки.

– Выдумщица! Ладно, тогда на выхах пойдём вместе по магазам, я как раз собиралась что-нибудь для себя прикупить. Даже не вздумай говорить нет! В одном бутике есть таки-и-и-е сногсшибательные туфельки, все от зависти лопнут, а рядом местечко, там затоваримся вещичкам из настоящего шёлка! Кукушку снесёт просто. Затем…

– Жанна, обсудим всё чуть позже. – Ей жутко хотелось вернуться к работе, от такого ненужного потока информации у неё начиналась мигрень.

– Ладно. – Жанна пожала плечами, всем своим видом показывая, что ей всё равно. Но ей было не всё равно. Она расстроилась. Она растерялась. Побыстрее ретироваться – отчётливая мысль, которую Викки тут же считала с её лица, она моментально прочувствовала всё, что чувствовала в тот самый момент Жанна, и поняла, что совершила опрометчивую ошибку.

Постой. Зачем ты так? Что ты делаешь? Да, ты в плохом настроении. Да, явно не твой день. Нельзя вот так срываться. Никогда. Ни на ком. Пойду. Зато отвлекусь от проблем насущных. Попробую подружиться с ней. Она не сделала мне ничего плохого. Теперь я буду полагаться на мнение другого человека, чтобы выстроить с кем-то отношения? Я должна понять сама, кто такая Жанна. К тому же, насколько мне известно, она никогда никому ничего подобного не предлагала. Всегда себе на уме. Это первый раз, когда она приоткрыла завесу тайны своих привычек, а там, возможно, дойдёт и до своей жизни, своей истории. Не так уж и страшно сходить за покупками с ней. Она остаётся для меня загадкой, и я готова профукать такой шанс с ней наконец-то познакомиться поближе? Такая ли она, как описывает её Кристина? А может, такая, как характеризуют её Мирра и Вовчик? Кто такая Жанна? Я должна определить для себя сама.

Помощница гендиректора была невысокой тридцатиоднолетней немного пухленькой оторвой с короткими пышными рыжеватыми волосами. Взгляд у неё всегда был таким проницательным, она всё подмечала, как бы мотала на ус, но старалась этого не выдавать. Она не скрывала, что любит кутить, но только вне работы. Не чуралась показывать своё отношение к сексу, свободным отношениям, на первом месте у неё была она сама. Дерзка, немного нахальна, Викки почему-то к ней и тянуло, и одновременно что-то отталкивало, в ней был какой-то стержень, сила, очарование. Естественно, Викки хотелось узнать всю подноготную своей коллеги. Анализ человеческого характера её неимоверно увлекал, ведь для неё все поступки определяются опытом.

– Постой! Я погорячилась, переборщила, согласна, ничего не отрицаю, не сопротивляюсь. Это всё из-за грёбанного пятна. Я хочу пойти с тобой за покупками, если ты ещё не передумала, конечно. – Викки протянула ей оливковую ветвь, та её приняла, кивнула и двинулась в сторону своего стола.