Новый Рассвет

После смены коллеги позвали меня в бар. По моим расчетам для таких посиделок было рановато, но их невозможно остановить, да и на набережной всегда шумно: и днем, и ночью народ не утихал, не давая ощутить одиночество. Бесчисленные огоньки, кафешки и магазинчики манили их, словно мотыльков. Бегали дети, медленно прогуливались семейные пары, обсуждая, что готовить на ужин, туристы с фотоаппаратами заглядывали в уголки каждой улицы. Здесь время шло своим особенным ходом.

Мы неторопливо прохаживались вдоль набережной, активно обсуждая последние новости с работы. Мой напарник и по совместительству лучший друг Алекс, как всегда больше всех делился впечатлениями о сегодняшнем дне. Он умел радоваться мелочам и даже печальные новости принимал с надеждой на новую жизненную главу. Это восхищало. Общаться, а тем более хорошо дружить с безнадежным оптимистом, – сложная задача, приходится видеть больше положительного в окружающем мире, но я ни разу не разочаровался в этом методе.

Разговоры лились рекой, эмоции товарищей заполняли пространство, но стоило отвести взгляд в сторону, и я тут же увидел ее.

На секунду показалось, будто это единственный человек на всем белом свете, мое внимание, все мысли и органы чувств сконцентрировались лишь на ней, окружающий гул ушел на задний план. Точно утренняя звезда, – прекрасная, завораживающая, она излучала неведомый свет, в котором хотелось находиться постоянно, не отрываясь.

«Каспер! – окликнул Алекс. – Ты чего? Идем! Вон в тот бар, – он указал на небольшое одноэтажное здание, распластавшееся на ближайшей поляне. – Хватит на девок пялиться!»

Не отводя взгляд, я кинул:

«Я догоню».

«Как хочешь, пропустишь все самое интересное», – он хитро подмигнул и отправился догонять компанию.

***

Когда тетушка Ида говорила, что скоро заканчивает – это означало прямо противоположное, и Реин это знала. Долго гадать не приходится: человек, практически живущий на работе, будет там настолько долго, насколько это потребуется и, конечно же, никакие семейные дела не остановят этот процесс. Своеобразная золотая клетка манит, обнадеживает обеспеченностью, уверенностью в завтрашнем дне, а после ловит тебя и запечатывает все двери наружу, заточает в темницу без друзей, отношений, семьи – света. И единственный выход, оставленный ею, – это надежда на счастливое будущее детей и внуков, которое ты якобы создаешь, даже не зная, кто они и чего по-настоящему хотят.

Реин это понимала, поэтому за все время, проведенное с тетушкой, никогда не спрашивала ее о работе, не упрекала в отсутствии на «важных» датах, никогда не упрашивала куда-то вместе сходить. Она знала: спокойный ужин вдвоем – уже награда.

Ждать в офисе не хотелось, поэтому прогулка по набережной показалось отличной идеей. Свежий морской воздух воодушевлял, шумный поток людей наполнял вечер красками, мерцающие огоньки кафе, баров и ресторанов – все это было «свежим глотком», после «душного» прежнего города.

«Интересно, как там Фонзи, – мысли неспеша наполняли голову. – Наверное собирает вещи, обещал же через пару дней прилететь. Скорее бы. Без него тут тяжело будет…». Тревоги переплетались с надеждами: жизнь в другом городе сулила новые знакомства, впечатления, «новую главу», которую с нетерпением хотелось прочитать.

К тихому потоку беспечных мечтаний подкрадывалось непонятное чувство, оно нарастало, окутывая, путая ветви мыслей. Как только Реин смогла осознать, что происходит, было поздно: теплый, нежный солнечный свет снова начал жечь, все вокруг загорелось, заполыхало, внутри девушки разгорался пожар, языки пламени чуть ли не вырывались наружу. Она не могла поверить, все казалось нереальным, неправильным, простыми галлюцинациями на фоне стресса. Оглянувшись вокруг стало понятно, – стихийное бедствие не только у нее в голове: все замерло. Щурясь от безграничного света, смахивая капли пота со лба, Реин видела, как время остановилось. Дети замерли, не закончив игры, воркующие парочки на скамейках замокли, не дорассказав друг другу секреты, даже птицы замерли в воздухе. Единственной движимой фигурой на фоне этого безумия оказался тот самый парень, которого она видела у аэропорта. И он тоже «тонул». Казавшись спасением в этом «омуте», единственным ответом на все вопросы, он смотрел на нее, не отрывая взгляда, щурясь, задыхаясь, но не отворачиваясь ни на секунду, он тоже видел в ней спасение. Заметив в агонии тоненький стебелек помощи, он двинулся к Реин, словно воин, не видевший преград перед целью – целью выжить, спасти и победить. С каждым шагом друг к другу свет заливал все больше пространства, мешая каждому движению, преграждая путь, всеми силами отталкивая их друг от друга. Однако желание закончить битву было слишком велико: пробираясь практически наугад в ослепляющей темноте, они встретились.

Стоя в шаге друг от друга, никто не понимал, что делать дальше. Надежды на ответы развеялись, разрушились как кропотливо построенный песочный замок после беспощадной волны прибоя. Смесь отчаяния, боли и горечи давила на горло. Каспер не мог смириться: война проиграна? Он вытянул руку в бездумном жесте, с желанием выразить хоть какую-то поддержку, дотронулся до ее плеча и свет мгновенно озарил все в тройной мере. Жар отступил, теперь казалось не свет управляем ими, а они светом. Все окутала белая пелена, городской набережной не было видно, – только их. Смотря друг другу в глаза, боясь оторваться хоть на секунду, вернуться в тот ад, они стояли.

Спасение пришло в самом неожиданном виде – простом жесте: прикосновении незнакомых людей.

Секунды тянулись вечность, но батарея у солнца похоже села: все остыло, мигом вернувшись в прежний вид, будто ничего и не было. Сил практически не осталось, все запасы энергии были потрачены на эту битву. Реин тут же обмякла, теряя сознание, последнее, что она почувствовала – это сильные руки Каспера. Но и тот был вымотан: поймав девушку, устоять самому не получилось.

Две тряпичные куклы упали на землю без сознания.

***

Тебе кажется, что все слишком сложно,

И ты сбита порою с пути.

Не пугайся, но будь осторожна.

Да, он сможет тебя найти.

07.10.22

Глава 2

Смятение тебе к лицу

В больничной палате витал стойкий запах лекарственных препаратов, воздух пропитался эмоциями скорби и сожалений. Лишь изредка, сквозь пелену людских переживаний, просачивались одинокие улыбки и тихие ликования за спасенные жизни. Медсестры носились туда-сюда, хирурги готовились к сложным операциям, жизни многих стояли на кону.

Под тяжелым гнетом воспоминаний Реин понемногу приходила в себя. Сознание возвращалось, посылая импульсы «старой» жизни: вот школа, родители, счастливые поначалу моменты перетекали в потери и слезы. Она вспоминала, как мать ушла из семьи: ведомая своими мотивами, она, как и тетушка, думала лишь о работе, – это и было причиной развода, а в последствии и ее смерти. Готовая идти по головам, мать не оглядывалась на ошибки, не исправляла их, лишь принимала к сведению как больше делать не надо. Не заглаженные обиды ведут к появлению врагов, а враги – к заговорам, мести и прочим усложняющим жизнь факторам. В отлаженном прибыльном бизнесе не бывает хороших людей, они все акулы, готовые бороться насмерть ради собственных целей.

Отец был в отчаянии от череды потерь любимого человека, тоже пытался зарыться в работе, обеспечить дочь всем так, чтобы она не ощущала отсутствия родителя, но выходило плохо. Маленькой Реин пришлось быстро вырасти: самостоятельно следить за собой, анализировать эмоции и желания, управлять ими; домашние дела и обязанности были только на ней, помощи в выборах не было.

Когда девочка поняла, что истерики, слезы и мольбы не помогают, не удерживают маму и папу рядом, стартовал обратный отчет, связь начала рушиться, и с каждым годом семейные узы ослаблялись. Оба родителя покинули ее очень давно, пропадая на работе, чтобы якобы обеспечить семью, они теряли хрупкую связь с ребенком, которую не купить никакими деньгами.