Эхо древнего пророчества. Мистическое зачатие

– Ладочка, а ты Шурика то помнишь? – между делом спросила тетя Галя, – забежит, наверное, поздороваться.

– Ага, конечно, помню, – пробормотала я, повернувшись к окну. А уже через пять минут я своей комнате лихорадочно перетрясала привезенный гардероб.

Александр

День Александра не задался с утра. Галина Петровна разбудила сына, пытаясь накормить завтраком из своих нравоучений.

– Когда уже ты переедешь от меня! Сколько можно! Ни дела, ни работы. Только краски, девки и мотоциклы! – брюзжала с утра мать.

– Кровать заправь, зубы почисти, трусы переодень, – ехидно напомнила сыну Галина Петровна.

– Мам, ну, в самом деле, – скривился Александр.

Геннадий Петрович, зная характер Галины Петровны, выразительно молчал, покачиваясь в своем кресле на террасе. Облако табачного дыма, плотно окутывало его, пряча от сварливой супружницы.

Соскочив с кровати, Александр на бегу выпил кофе, схватил пару яблок, этюдник и, как можно тише выкатив мотоцикл из гаража, сбежал из дома.

В его планах родители на сегодня не значились. Осталось два месяца до начала семестра. И он не планировал проводить их, скучая на веранде с матерью.

– А работа… Работа подождет, – хмыкнул парень, погладил свой сёрф-борд.

В его планах на лето была только погоня за волной. Ну… и еще Ирка. Не то чтобы она ему очень нравилась. Но она нравилась его маме, что весьма положительно. Хотя бы с этой стороны не было причин для вечных моралей. С такими мыслями он направился к набережной, где они договорились встретиться с Иркой, которая вечно опаздывала.

А Александру уже не терпелось попасть на мелководье, погулять по ракушечному берегу, подышать соленым воздухом. Только там его иногда навещало вдохновение. Этим летом, мысли о необходимости выполнения женского портрета по итогу летней практики, энтузиазма у студента четвертого курса художественного вуза не вызывали.

– А Ирка. Ну не муза она, не муза, – вздохнул молодой человек.

На лимане нет волны, и вода очень мутная. Но он с детства любил это место. Раньше они с родителями и соседями отдыхали там по выходным.

– Как давно это было. Вспоминать смешно. И его первая влюбленность связана с лиманом, – улыбнулся про себя молодой человек.

Он неторопливо двигался по набережной, аккуратно раздвигая наглых прикормленных голубей, которые коллективно требовали от него подаяний.

Обойдя очередной знак морского конька, он увидел девушку, мечтательно откинувшуюся на лавке. Она показалась ему чем-то знакомой. Не веря своим глазам, он не сдержавшись, крикнул:

– Соседка! Лада?

Он тут же пожалел о сделанном. Это точно была она! И когда?! Именно сейчас, когда где-то рядом Ирка.

Глава 2

Лада

Вечер близился к концу. Мать болтала с захмелевшими гостями. Я с грустью наблюдала, как солнце лениво уходит на ночной сон за море. Первое время после отъезда в Питер, я тосковала по этому виду. Но за четыре года привыкла к его унылым пейзажам.

– Правда, красиво? Я тоже люблю смотреть на закат, – хрипловато прошептал за спиной неизвестно откуда взявшийся Шурик.

– Пойдем купаться к Куриному богу? – быстро продолжил он.

Предложение Шурика было как нельзя, кстати, общением с родственниками я была сыта по горло. Быстро собравшись, я помахала рукой маме и исчезла с соседом.

На косу мы поехали на ярко-красном байке. Пустынная дорога, хороший асфальт, чуть солоноватый запах вечернего воздуха и теплый, обнимающий тебя ветер.

Мне было странно ощущать спину постороннего мужчины своей грудью. На протяжении четырех лет замужества я была верной женой. Никаких контактов с посторонними мужчинами не было. Муж тщательно следил за этим. Сейчас близкое ощущение постороннего мужчины неожиданного сильно взволновало меня.

Возникшее желание заставило сжать бедра, в затылке предательски похолодело. Захотелось прижаться к Александру как можно сильнее, зарыться руками в черные волосы и наслаждаться их ароматом, который заставлял участиться мой пульс.

– Наваждение какое-то. Что я делаю! – попыталась я образумить себя, спрыгивая с мотоцикла на песок.

Сбросив кроссовки, я спустилась на полосу намытого песка. Какое блаженство брести по нему, чувствуя каждым пальчиком всё его набранное за день тепло.

Стараясь сбросить нахлынувшее возбуждение, я прогулялась по косе, дошла до ее оконечности, где подобно зубам невиданной огромной рыбы торчали прямо из песка сотни камней. А черные бакланы, сидящие на них, дополняли этот футуристический пейзаж.

Когда я вернулась к берегу, Александра было уже не видно за поднимающимися волнами. Я не спеша вошла в воду, с удовольствием принимая нежность вечернего моря, слушая его звуки.

Купались мы долго, с удовольствием принимая шепот моря, расслаблявший тела, высушенные жизнью в небоскребах. Много разговаривали, делясь подробностями жизни. С ним было легко и просто. Казалось, что мы всегда были рядом и знали друг о друге всё.

Когда мы были детьми, часами бродили по Ейской косе в поисках куриных богов – круглых камней со сквозными отверстиями посередине. Продев веревочки в отверстия, мы носили их как амулеты. Помню свой детский восторг, когда впервые наткнулась на местную достопримечательность в виде куриного бога весом с полтонны.

Сейчас, находясь на этом же самом месте, я чувствовала себя абсолютно счастливой, расслабленной и, самое ужасное, почти влюбленной. Но, к моему огромному разочарованию, никаких намеков на взаимный интерес со стороны этого симпатичного парня не наблюдалось.

С легкой улыбкой, Александр усадил меня на теплый песок и попросил не двигаться хотя бы пять минут.

– Форма и краски – это две иллюзии, существующие в плотной зависимости друг от друга, – медленно проговорил он, глядя мне в глаза.

– В тебе все прекрасно. Бумага не сможет это передать, но я попробую запомнить, – не отрывая взгляда, резюмировал Александр.

Я восхищенно наблюдала, как он плотными мазками передавал сложность света, как с помощью теней и рефлексов рождался мой портрет, и понимала, что этот мужчина мне нужен. И желательно прямо сейчас!

Обещанные пять минут растянулись. Когда стало невозможно рисовать из-за накатившей темноты, мы опять купались, болтали, снова и снова возвращаясь в море после остывающего песка.

Окончательно устав, я, молча, уселась возле Куринного бога и наблюдала за тем, как появляется первый луч солнца, как его отражение купается в прохладной морской воде.

– Это что-то потрясающе необычное, – прошептала я Александру.

– Пора домой, – голос мужчины показался мне разочарованным.

– Иначе твои родители объявят тревогу, – тут же обосновал свое решение молодой человек.

– Жаль, – растроенно прошептала я. Мне так хотелось продолжения этой ночи!

Александр

Александр наблюдал за тем, как вечернее солнце нежно ласкало копну светлых волос Лады, а ярко-голубое небо отражалось в таких же бездонных глазах. Море мерно дышало, легкий бриз обдувал её плечи, покрытые солеными каплями.

– Круто. Этот день заслуживает отдельного холста, – мечтательно произнес он, – я изображу это голубое небо, закатное солнце, залитую светом набережную и мою любимую модель.

Портрет Лады он пытался нарисовать лет с 13-ти. Он до сих пор хранил листочки, на которых будучи влюбленным подростком, пытался нарисовать разноглазый предмет своей любви. Неожиданная встреча всколыхнула почти забытые чувства.