Загадка синих птичек

– А когда у вас свадьба? – вдруг спросила Ласпат. Для уроженки Сфата она что-то очень романтичная, я погляжу. У Муэлтона есть шансы.

– Мы пока ещё не думали… – начала я.

– Это некоторые из нас не думали, – сказал Даймаан, – остальные просто не обсуждали дату. Нам же ещё столько всего перед этим надо сделать. Пройти все эти тесты.

– Как, вы даже ещё не проверяли свою совместимость по тестам? – удивилась Ласпат.

– Не успели, – покачала я головой, – у нас всегда всё как-то экстремально происходит. Да и я только недавно вернулась из своего мира.

– Обязательно пройдите, не затягивайте. Это же так романтично! – Ласпат даже в ладоши захлопала.

Да, к этой реальности ещё надо привыкать. Если для местных девушек романтичным считается отвечать на три теста по сто двадцать вопросов в каждом, то я, видимо, ужасно не сентиментальна по их меркам. Причём процедура должна занять три дня, сразу решить эти тесты нельзя, чтобы результат был корректный. Случаи, когда по итогам тестирования Советник не рекомендовал брак, а влюблённые всё равно женились, крайне редки. Обычно такое наблюдается среди выходцев из регионов, сфатианцы склонны слушать во всём электронный разум. Даже жители Аофабо, которые гордятся тем, что всё равно делают свой выбор, по факту склоняются к решениям Советника. Также пара, желающая вступить в брак, проходит полное медицинское обследование, при выдаче общего вердикта берутся во внимание социальные, географические и ещё Эсефео знает какие факторы. В общем, морока ещё та. Поэтому порой люди ходят в женихах и невестах пару троек лет, прежде чем решиться на подобный челлендж. Но, как я понимала, Даймаан такой вариант рассматривать не захочет. Не то, чтобы я не хотела за него замуж, но меня перемены всегда пугают, а за последний год, согласитесь, на мою долю их и так пришлось слишком много. Мне бы к тому, что есть, привыкнуть!

– Ну, всё. У нас шансов нет. – Заключил Даймаан.

Я вздрогнула, но как оказалось, он имел в виду игру, которая завершилась «рыбой».

– Прогуляемся? – это уже мне.

Я согласилась и мы вышли на улицу, где уже слегка вечерело.

– Видел, ты напряглась, когда речь зашла о тестировании. Честное слово, я ни на чём не настаиваю. Хотя чего страшного в этой проверке? Мы с тобой столько всего уже преодолели, нам ли бояться буковок на экране?

– Я трусиха, ты же знаешь.

– Нет, такого я о тебе точно не знаю! Вообще не твоя характеристика. Но ты не переживай, пока не будешь готова, мы не будем проходить никакие обследования. Не собираюсь тебя пугать, чтобы ты опять сбежала от меня в свой мир с одной луной.

Я благодарно к нему прижалась.

– Ты – лучший.

– Хм. А у тебя была большая выборка для сравнения?

– Да ну тебя, – я попыталась пихнуть его в бок, но он среагировал, вовремя отскочив.

– Ты всё время так отвечаешь на важные, между прочим, вопросы. Я начинаю подозревать, что в нашей реальности ты скрываешься от брачных обязательств. Тем более что ты так их легкомысленно раздаёшь направо-налево.

– Ещё скажи, что тебе пришлось сделать мне предложение, чтобы я себя не компрометировала, – проворчала я.

– Рад, что ты всё поняла правильно. Ты настолько плохо разбираешься в нашем фольклоре, что могла наобещать выскочить замуж ещё за десяток парней, нужно было положить этому конец.

Нет, он не перестанет мне напоминать о том, как я не зная их устойчивых выражений, случайно предложила ему на мне жениться. Это забавно, но в самом деле, свой языковой уровень надо бы подтянуть, почитать местную литературу. Кстати, здесь книги печатают не на бумаге, а на чём-то вроде тончайшего пластика, чуть ли не прозрачного. Такие издания могут храниться веками, но в случае чего, пойти на переработку, из них сделают новые книги. Так как процесс недешёвый, к книгопечатанию тут подход очень ответственный, и, конечно же, есть Литературный Электронный Советник, который выводит индекс успешности рукописи и рекомендует её к выпуску. Здесь склонны думать, что просчитать можно всё. Кроме меня, конечно. Это уже официально устоявшаяся точка зрения, я не хвастаюсь, не подумайте.

– Тебя явно что-то беспокоит, – заметил Даймаан.

– Да, – не стала я скрывать, – мне кажется, за моим появлением здесь стоит что-то очень грандиозное. Уж слишком я тут к месту оказалась. Как родная. Хотелось бы узнать, почему я на Сомасте.

– Мне кажется, вопрос явно не из серии поисков смысла жизни. Ну что ж, наверное тогда тебе надо больше узнавать обо всём, что тут у нас есть. Вдруг да ответ найдётся. Сидя на одном месте, до своей двери не доберешься.

Мои экзистенциальные сомнения плавно перетекли и в остаток вечера. Мы очень долго сидели, разговаривая о мироустройстве Сомасты, о том, что останется от местной философии, если отсечь от неё всё, что связано с электронным разумом. Получалось, что не так уж много, если рассматривать столицу. Даймаан много и интересно рассказывал о своих родных краях, о сказках, которые слушал в детстве, принципах воспитания, принятых в семьях. Мы, кажется никогда столько не общались, не прерываясь на подвиги или более приятные, но не имеющие общественной ценности вещи. С утра после долгих ночных историй просыпаться было нелегко, но пора было отправляться. Мы рассчитывали встретиться со старичком-профессором, а к вечеру успеть в Аофабо, чтобы принять участие в налаживании жизненного процесса этого славного города. Перед отбытием проверили, работает ли придуманная нами схема открывания пирамиды. Дело в том, что древняя постройка распахивала двери лишь передо мной. А потом закрывалась. Поэтому либо мне надо было ежедневно работать консьержем при археологической ценности, что я себе позволить не могла, либо необходим другой выход. Его нашёл Даймаан, он настоящий гений во всём, что касается программ, формул и электроники. У нас бы он наверное разрабатывал софт или что-то изобретал. Он настроил один из брелоков-открывашек на мои… не знаю что. Волны? Вибрации? Частоты? В общем, учёные теперь могли попасть внутрь и выйти, это главное. Мне даже стало жутковато оттого, что оказалось возможным взять и подобрать код к моей энергии. Ну или её саму перевести на язык формул, я не очень поняла, что именно он сделал.

– Удивительно, как у тебя это получилось, – восхитилась я. – И ты зарывал такой талант в сомасту, работая охранником-подсматривальщиком.

– Это была бесплатная общественная нагрузка. И я так нашёл себе невесту, помнишь?

– А у меня есть шанс забыть? Ты всё время об этом говоришь. В вашем секретном штабе наверное уже очередь из тех, кто желает найти себе пару. Можно в клуб знакомств его переделать, чтоб не простаивал в мирное время.

– Да пусть твои слова попадут в прогноз Верховного Советника. Очень хочется мирных времён.

Нашу беседу прервала группа учёных, пришедшая в полном составе проводить нас к новым приключениям.

– Очень надеемся увидеть вас вновь в скором времени, – сказала вежливая Кашхала. – Я пока закажу подарочный набор игры в эфики. Но если вы вернётесь слишком быстро, то просто нарисую карточки на коре, как Грета. Хотя прожечь на них точки пальцем я не смогу, конечно. Но для эфики это и не нужно.

Вот в такой приятной атмосфере мы погрузились в свою йегму и отбыли в Айсалаш.

ГЛАВА 4, в которой мы попадаем в детективный триллер

– Сколько же здесь птиц! – заметила я на подлёте к провинциальному городу. – Они их тут разводят что ли?

От обилия пернатых даже цвет неба был не обычным голубовато-лиловым, а словно в чёрную крапинку.

– Да, это странно, – задумчиво сказал Даймаан, идя на снижение.

– Ты тут бывал раньше?

– Нет, но мне кажется, у нас Сомаста никак не планета птиц. Я не слышал, чтобы в каких-то городах их было так много.

Впрочем, птицы, это не летающие крокодилы, так что ничего ужасного в их многочисленности мы не увидели. Только понадеялись, что не придётся по улицам ходить с зонтом. Но всё равно нам уезжать уже вечером, так что не страшно.

Мы высадились около длинного одноэтажного дома, построенного, по моим понятиям, в виде оранжереи. На Сомасте предпочитают полукруглые либо пирамидальные строения.

– Как понимаю, в этом здании один этаж на поверхности и три-четыре внизу, – заметил Дай.

– Я надеялась, что вдали от столиц настоящие домики. Как в заповеднике, деревянные.

– Ну что ты, Айсалаш продвинутый и цивилизованный город, хоть и далеко от нас. Это даже областной центр.

Пожилой учёный жил на минус втором этаже, точнее, на нём располагались три комнаты его двухуровневой квартиры, остальные четыре были ниже. Открыв нам дверь, Фидслапс внимательно посмотрел на меня, будто просканировал.

– Я тебя примерно такой и представлял, – сказал он вдруг.

А вот мои представления о нём оказались ложными. Зная, что профессору более 200 лет, или оборотов, как тут говорят, я предполагала увидеть дряхлого старца. Господин Слампа, конечно, выглядел не молоденьким, но вполне ещё бодрым и похоже был полностью в своём уме. Он даже ходил, не шаркая согнутыми ногами, а довольно споро. Открыв нам дверь и впустив внутрь, профессор заметил:

– Мне очень приятно, что вы приняли моё предложение заехать. Надеюсь, Пала не очень на вас давила.

Я заверила его, что мне самой очень интересно было увидеть их город и познакомиться с таким великим человеком.

– Город… с ним что-то не то, – вздохнул Фидслапс, – он заметно болен, наш Айсалаш. Правда, я не очень в курсе, редко выхожу из дома. Но и до меня доносятся отголоски страданий.