Фиктивный отбор для лорда-чернокнижника

– Это Людвиг, – сказала она, и слегка покраснела, – Хеммель. Темный маг, высокопоставленный вельможа при дворе короля Рейна. Хорош, даже столько лет спустя.

– Ты с ним была знакома в молодости?

– Я и сейчас не старуха! – обиделась мама.

– Ну, в той другой молодости, до замужества, – попыталась исправить я ошибку.

– Да, мы вместе заканчивали академию магии Бельвейта. Он очень интересный, только его магия… ну она очень темная. Совсем. И характер жесткий.

– Даже по сравнению с папиным? – не поверила я.

– О чем ты, деточка! – засмеялась мама. – Людвиг совершенно не воспринимает чужого мнения. Но оно у него всегда самое верное, так что соглашаться с ним не только безопасно, но и благоразумно.

Все понятно. Родители видят меня женой этого властного старика. А остальных женихов за компанию позвали. Папа будет подталкивать меня к “верному” выбору.

– Я бы хотела выспаться перед завтрашним важным событием, – мне надо было хорошенько обдумать, что делать дальше.

– Но ведь только шесть вечера! – удивилась мама.

– Вот и замечательно! – чрезмерно бодро ответила я. – Значит, очень хорошо высплюсь.

Я закрылась в своей комнате и села на кровать, держась за голову. Сказать, что ни один из предлагаемых кандидатов мне не понравился – мало. Все они показались очень неприятными, особенно тот самый Хеммель, которого в итоге меня вынудят выбрать.

Сказаться больной?

Запереться и никого не пускать? Всё это не подходит.

Заявить, что мне не по вкусу не один из женихов? Я слишком хорошо знала своего отца. На такой случай у него было универсальное решение: не можешь выбрать сама, я тебе помогу. И передаст меня в жесткие руки Хеммеля.

Наверняка, на это он и рассчитывал.

Почему знатный вельможа согласился принять участие в борьбе за мою руку? Тут тоже все просто. У нас запрещены браки по принуждению среди лиц высшего сословия. Поэтому распространены балы невест и женихов, а для тех кто рангом посолиднее – целые отборы. Но если девушка никак не может определиться, с кем же ей остаться, отец решает за нее.

Что ж, если я не могу отказаться от жениха, сделаю так, чтобы он отказался от меня.

2.2 Колдовство

Как симпатичная, молодая наследница богатой губернаторской семьи, дочка герцога с безупречным воспитанием…ладно, образованием, может стать резко непривлекательной для охотников за приличными невестами?

Ответ прост – с помощью магии!

Превратить себя в дурнушку на сутки?

Может не сработать. Даже если обожаемый матушкой Хеммель отвернет от меня свой породистый нос, тот же дракон Метте или небогатый, но благородный любитель режима дня Огни с удовольствием подберут отвергнутую барышню. А папа из вредности меня кому-то из них сдаст.

Я задумчиво перелистывала страницы колдовской книги, в поисках решения своей довольно щекотливой задачки.

Как оттолкнуть от себя всех сразу? Какую придумать ложь, чтобы убедить их в своей непригодности к роли супруги?

Ложь… а что если зайти с другого конца? Помнится, папа всегда считал, что неприкрытая правда сгубила больше судеб, чем грамотно доработанная реальность.

Время было глубоко за полночь, когда мне пришла в голову эта восхитительная мысль. Не уверена, правда, что здравая. Но обдумывать я ее долго не стала, а кинулась воплощать, используя свое собственное, не книжное, волшебство.

Водному магу ничего не стоит выполнить ряд интересных и зрелищных фокусов: запустить фонтаном воду из озера, а потом заставить эту переливающуюся самоцветами в солнечных лучах струю вращаться вокруг себя, как обруч. Я даже шарфик себе могу из воды сделать! И она будет держать форму, при этом постоянно двигаясь.

Но это все так, баловство. Главное же мое мастерство скрыто от посторонних глаз. Я умею договариваться с этой чудесной прозрачной субстанцией. Правда, когда она в жидком виде. С кубиками льда в беседу вступить не получится. Но заговорить стакан компота запросто смогу. Или ведро. Да что там, хоть бочку.

Всю ночь я провела за чародейством. Ни одна емкость с водой и прочей жидкостью не осталась без моего внимания. Нас ожидает удивительный бал, где все будут говорить друг другу одну лишь правду! И посмотрим, к чему это приведет.

Уже под утро я улеглась спать, довольная собой и уверенная, что нашла шикарный выход из затруднительной ситуации.

– Мизи, – кажется, уже через несколько минут меня разбудил голос служанки, – время близко к полудню, а вы еще из кровати не вылезали. Вот-вот к нам начнут прибывать важные господа, которых дома видно обедом не кормят, вот они и являются раньше времени.

Я села в кровати, соображая, какой сегодня день.

– Что-то вы помятая такая, радость моя! – продолжала горничная, женщина средних лет, чуть постарше моей мамы. – Сами из кровати выбраться в состоянии, или мне еще и за ноги вас вытаскивать? Современные девицы считают доблестью, когда им доводится палец о палец ударить.

– Я вообще-то много работаю, Митти, – оборонялась я, еще толком не проснувшись.

– Работаете? Эта вот мазня, которой матушка ваша увешивает стену своего кабинета, по-вашему, работа? Раньше благородных мизи хоть вышивать учили. В случае чего, мужу носки потом заштопать можно. А сейчас?

– Митти! Что на тебя нашло? – я наконец сообразила, что обычно тихая и скромная служанка как-то слишком разошлась.

– Что, правда глаза колет? – с вызовом спросила. – Сами-то пигалица еще малолетняя, а ко мне со снисхождением вечно каким-то!

Правда глаза колет… Правда!

– Митти, пила ли ты что-нибудь с утра? – выпалила я, холодея от своей догадки.

– Совсем я что ли, по-вашему, непутящая? Чтобы с утра заливать как портовый грузчик? Скажите еще, в кабак бегала.

– Нет, не в кабак, – я соскочила с кровати, – чай, морс, воду?

– Ишь, заботливая какая, чай я пила, да, – служанка смягчилась, – извините, лишнего я на вас что-то завелась, сама не пойму, что нашло такого, мизи. Не серчайте. Но картины ваши все же отвратные.

Значит, действует моя водица! Легкомысленно порадовалась и побежала готовиться дальше, тем более меня уже пришли наряжать. Августина всегда отличалась правдивым и крутым нравом, так что особой разницы в ее поведении я не заметила, поэтому вскоре даже забыла о своем ночном колдовстве. Тем более, что и сама не особенно верила, что оно не выветрится хотя бы до обеда. Не такой я еще сильный и опытный маг. Повеселилась и будет.

Наш бальный зал сиял сегодня особенным великолепием. Тысячи свечей заполняли ровным светом огромное пространство, и сумрак, который уже начал сгущаться за высоким панорамным окном, казался чуть ли не ночной тьмой. Столики были расставлены у стен, освобождая место для танцев и разговоров. Музыканты выводили что-то прекрасное, расположившись на невысоком подиуме напротив окна.

Я вошла последней, как и положено украшению праздника. И с порога меня огорошили фразой:

– Ох, хороша девчоночка! Чисто пирожное, хоть сразу десертную ложку доставай!

Повертев головой, я увидела говорящего. Крылатый-пернатый зануда Огни! Какая ему сдоба, он же за режим и диету!

– Да твой черпак о такую погнется! Не твоего полета лебедушка!

Да это же…Вольфганг Метте, драконий графинчик. Стоит, сжимает бокал в своих словно вырубленных из куска дерева пальцах, смотрит на меня, отвесив свою гранитную челюсть.