Сказки темного города. Махаон

– У нас с ним ничего не было! – враз вздернула я ладонь. – Мы просто встречались и гуляли вместе.

– Господи, почему я об этом не знаю? – воскликнула она.

– Потому, что ты бы тогда потребовала официального объявления о помолвке, а я выходить замуж не хочу еще! – отчеканила я.

– Тебе семнадцать! – воскликнула мать. – В самый раз!

– Марго двадцать и что? – огрызнулась я.

– Ты сама знаешь что, – строго проговорила мама, а Марго лишь нахмурилась на эту мою реплику.

– Сколько можно горевать? Его не вернешь! – начала было я, но быстро замолчала под убийственным взглядом сестры.

Махнув рукой, я положила на стол свой мешок и выгребла из него всю собранную мной траву.

– Трава засыхает, – проговорила я, решив сменить тему. – Хотя бы один дождь, а так.

Мама провела рукой по небольшой горке красных стебельков и нахмурилась.

– Бладор просит в два раза больше настоя. Предупреждать обращение сложно становится, требуется большая концентрация, а, следовательно, и больше травы.

– Есть ли смысл во всем этом? – устало спросила я у матери, кивнув на багряно-красные лепестки. – Их слишком много. Даже Абраск и тот склонил колени.

Мама удивленно уставилась на меня. Марго же проговорила:

– Она со вчерашнего дня такая. После того, как в Абраске побывали. У них там музыка, запах шоколада и обманчивое спокойствие. Я думала ты после того, как Летицию увидела, то стала более уверена в том, что мы правильно делаем.

– Я стала более уверена в том, что нельзя просто сидеть за воротами и варить зелье от обращения. Почему мы не делаем что-то большее, чтобы выгнать их с территории наших земель? – возмущенно спросила я.

Мама ласково погладила меня по плечу и сказала:

– Молодость. Как я тебя понимаю, – на ее красивых губах мелькнула грустная улыбка. – Мы слишком многих потеряли, Авенира. Не только Махаон. А все ковены. Это не значит, что мы не ищем выход, но на данный момент все, что мы можем – это не дать стригоям продвинуться дальше. А там дальше посмотрим.

– На что посмотрим? – возмутилась я. – Если стригои возьмут под контроль наши земли, которые под пастбищем или полем, как мы выживать будем? Мы же с голоду умрем! А они возьмут, вот посмотрите! Если здесь еще один Аристократ появился, то скоро наша территория прогнется под них.

– Еще один? – мама нахмурила брови.

– Да, – недовольно ответила Марго. – Мы не успевали вернуться вовремя. Пришлось заночевать в Абраске. У Летиции. В общем, она ребенка понесла от Аристократа. Мы ее уже на границе перерождения застали.

– Господи, – мама закрыла глаза. – И что с ней?

– Она в Бладор ушла, – ответила я.

– Боже! – простонала мама. – Да отец малыша, если узнает, где она, ведь снесет Бладор в два счета. И не посмотрит на то, что у них договор о ненападении назревает. О чем она думала? Коль уж обратилась, так уже и была бы с стригоем.

Я лишь взгляд отвела.

– И раз еще один Аристократ здесь, – задумчиво проговорила мама, – значит остальную территорию ему вверят подмять под себя и поставят его править. Аристократы заводят семью в том только случае, когда чистокровный отпускает его от себя и дает добро на то, чтобы тот занялся какой-то определенной территорией. Как в случае с Валдаром. Значит наши земли, земли Бладора и других кланов по эту сторону реки интересуют того, от кого Летиция понесла малыша. Она ничего о нем не рассказывала?

– Нет, – пожала я плечами. – Зовут его Дорн, только это и сказала. Не до рассказов ей было, – проговорила я, вспомнив лихорадочный блеск глаз Летиции, зубы которой были на миллиметр от моей шеи.

– Почему она отказалась сюда прийти? – мама недоумевающе посмотрела на меня и Марго.

– В Бладоре спокойнее. Она выбрала более надежное место. Да и переживает она за Махаон. Знает ведь, если скрыть ее местоположение не удастся, будет беда. А Бладор преуспел во всем том, что касается борьбы с сущностью стригоев. Более чем уверена, что они смогут скрыть местоположение малыша. Поэтому она и пошла туда, – пожала плечами Марго.

Я лишь глаза прикрыла, прекрасно зная, что никакого малыша Летиция скрывать и не думала.

– А ты почему себя так странно ведешь? – спросила осторожно мама, окинув меня взглядом. – Что-то случилось?

Я натянуто улыбнулась и как можно более беспечно ответила:

– Нет, ничего. Что могло случиться? Устала просто. Пойду приму ванную и лягу спать.

Чмокнув маму и Марго в щеку, я просто пулей вылетела из кухни, прекрасно понимая, что история с Летицией и малышом, от которого она избавится благодаря тому, что исцелилась моей кровью, еще прозвучит в этих стенах.

Глава 3

– А помнишь, какой капризной ты была? – спросила Марго, помешивая в ступке растертые в порошок семена. – А папа во всем тебе потакал.

– А ты говорила, что я маленькая избалованная дрянь, а не принцесса, как меня всегда называл папа, – усмехнулась я, со скукой вглядываясь в зеркало наблюдателей, поскольку был мой черед следить за прилегающей к Махаону территорией.

– А то не избалованная! – воскликнула сестра. – Помнишь, как ты наговорила на молодого конюшего черт его знает каких небылиц, а папа за это его на столбе выпороть велел. А ты стояла и едва сдерживала довольную улыбку в то время, как его спину рвала плеть.

– Не вспоминай, – скривила я нос. – Самой жуть как стыдно за тот случай. Он всего лишь тогда отчитал меня за то, что я так лошадь свою загнала, а я решила ему указать на его место. Ну он и высказал мне все что думал о том, где мое место. А я папе наговорила, что он приставал ко мне. До сих пор помню его глаза, полные ненависти, когда его со столба снимали. Ему было больно, а я радовалась. Так что да, ты права, я дрянь еще та и, если бы потом не произошли все те события, не представляю себе, какой бы стала. А так…горе заставляет смотреть на все иначе, – грустно закончила я, подперев ладонью голову.

– Ну, зато ты теперь у нас сердобольная примерная ведьма. Даже сама диву даюсь, что ты могла так измениться, – Марго подошла ко мне и чмокнула в макушку. – И я очень рада, что эта сердобольная ведьма больше не кричит на весь дом на горничную: «На моем платье две складки! Папа, у нее руки не оттуда растут, выгони ее!»

– Да, не кричит, – задумчиво проговорила я. – Горничной-то более у нас нет.

– И то верно, – ответила Марго и высыпала порошок в парующий отвар, из которого враз поднялся столб оранжевого дыма.

Пока сестра колдовала над таким драгоценным для всех ковенов зельем, я задумчиво наблюдала за природой, которая отображалась в серой глади древнего зеркала. До ужаса не любила это занятие и с большим удовольствием стала бы наблюдать за территорией где-то за стенами города, но старшие стали более осторожны и когда из Бладора привезли нам такое зеркало в благодарность за изготовленное зелье, все были только рады, в отличие от тех, кому приходилось сутки вот так просиживать, не отрывая глаз от безмолвной картины.

– Почему так тихо в последнее время? – спросила я у Марго. – Стригои словно отказались от своего намерения брать под контроль наши земли. И о том Аристократе не слышно ничего более с тех самых пор, как после бегства Летиции были разосланы мирные посланники от него, которые лишь спрашивали о ней и не более того. Я думала начнется бойня, а получилось наоборот.

Марго окинула меня взглядом, затем подумав сказала:

– Тишина не есть признак того, что все хорошо. И бойня не началась только потому, что папаша-стригой, скорее всего, не бездумное существо, рвущее и мечущее по любому поводу. Не зря же он Аристократ. Интересно, как она там, наша Летиция? Столько времени прошло. Ребенок уже должен был родиться. Мальчик. Бладорцы скрыли их, скорее всего, очень хорошо. Так, что даже отец выследить не смог. А нет следов – и спроса нет ни с кого. Пока. Он все равно найдет их. Где-то да проколется Летиция. Малыш – рожденный стригой, а это еще тот геморрой, мне кажется. Лучше бы она отдала его отцу. Хотя, какая мать отдаст своего ребенка.

Я нахмурилась, на языке так и плясали слова правды, поскольку ужас как не любила что-то скрывать от Марго, ведь отец с матерью всегда учили нас, что секреты внутри семьи – вещь очень нехорошая. А мой секрет как раз таким и был, ведь я была более чем уверена, что Аристократ знал, что Летиция именно благодаря крови необратимой очистилась и смогла скрыться, и если он узнает чья это кровь была, это будет чревато для всех, кто имеет хоть какое-то отношение ко мне. Но повернуть колесо прошлого вспять было невозможно, поэтому я просто молилась о том, что все минует и меня, и мою маму, и сестру. Ход моих мыслей был прерван мелькнувшей в зеркале фигуркой. Нахмурившись, я придвинулась ближе. Серая зеркальная рябь плохо передавала проекцию территории и понять, кто шел по направлению к укрытию Махаона я смогла лишь только тогда, когда фигурка приблизилась к ограниченному заклятием участку и остановилась. Немолодая женщина в плаще с двухгодовалым ребенком на руках.

– Смотри, – окликнула я сестру.

Марго подошла ко мне и заглянув в зеркало нахмурилась.

– Посиди, я выйду к воротам, посмотрю, кто она, – проговорила я.

– Не впускай кого зря. Она может быть под внушением, – проговорила строго сестра. – А лучше подожди, пока совет вернется.