Рики и другие звери. Сборник рассказов

– Не горюй, – сказала я Виктору на обратном пути. Впереди у Рики неделя или больше, чтобы расслабиться и обдумать свою жизнь. Главное – полный покой, никаких тебе раздражающих факторов. Да и ты, наконец, сможешь как следует выспаться.

Через три дня мы поехали навестить кота.

Врач подробно рассказал нам о том, что кот прекрасно перенес операцию. Сейчас лапа у него в гипсе. Он очень здоровый физически и быстро пойдет на поправку. Можете пройти посмотреть на него. С этими словами врач проводил нас к клетке, где сидел Рики в окружении таких же клеток с пациентами. Клетка Рики находилась примерно на уровне моей головы. Виктор подошел к клетке, слегка нагнулся и тихонько постучал пальцами по решетке на ее? лицевой стороне. Кот придвинулся поближе к решетке и стал смотреть на нас, не издавая ни звука.

– Бедный Рики, как ты? Мой бедный воздушный гимнаст, – горестно воскликнул мой брат. Кот никак не отреагировал на эти слова и продолжал так же молча смотреть на нас.

– А почему он такой вялый? – с тревогой обратился Виктор к врачу.

– Ему вводят всевозможные препараты, чтобы он как можно меньше двигался и спокойно сидел в клетке.

– Доктор! – вдруг услышала я жалобный голос Виктора. У меня к вам большая просьба. Не откажите, пожалуйста. Откройте совсем ненадолго дверцу его клетки, чтобы я очень быстро сказал ему о своей глубокой к нему привязанности.

– Советую вам не рисковать, – ответил врач. Кот очень агрессивный и очень вероломный. Но если вы так настаиваете, что ж, пожалуйста.

Я тоже была против.

– Кот действительно очень агрессивный. Во всех известных мне случаях он живо оценивает ситуацию и мгновенно соображает, что еще эдакое можно сотворить.

Но все было напрасно.

Когда по настоянию брата врач открыл клетку, кот первые несколько секунд продолжал сидеть совершенно неподвижно. Глаза его были полузакрыты.

– Со словами: Рики, прости меня за все! – Виктор подался вперед и следом просунул руку в клетку, чтобы, как он потом объяснил мне свои действия, приласкать кота и погладить его по голове.

Но застигнуть врасплох Рики не удалось и на этот раз. В этот же момент он яростно завыл и, изловчившись, вонзил в запястье руки Виктора острейшие втяжные когти правой здоровой лапы.

Медсестра в праксисе молча обработала раны Виктора, заклеила их пластырем, сделала ему укол и мы поехали домой.

– Если ты не можешь жить без всяких дурацких провокаций, то постарайся проделывать все это, по крайней мере, в мое отсутствие, – с возмущением выложила я ему свои соображения. Рики осталось выцарапать тебе глаза. Ну и видок у тебя.

– Я и не думал его провоцировать, – с искренним возмущением ответил Виктор. Я только хотел поддержать его в трудную минуту.

Это дурацкое заявление почти лишило меня дара речи. Немного погодя, я добавила, что этот случай один из тех редчайших случаев, «когда тебя, мой брат, посещают гениальные мысли».

Через неделю мы забрали Рики домой. Он заметно присмирел и похудел. Шерсть на сломанной лапе еще не отросла.

– Он должен побольше двигаться и ему надо делать гимнастику больной лапы, – порекомендовал врач. С этими словами он протянул Виктору лист с описанием упражнений. Мы с братом переглянулись. Дома аккуратно переложили Рики в его просторную корзину и, смирно сидя там, в течение первых двух дней всем своим видом он демонстрировал полную покорность судьбе.

– Бедный Рики! – несколько раз на день горестно произносил мой брат, низко наклоняясь к нему.

На третий день кот позволил мне взять его за лапу и сделать несколько несложных движений. Постепенно я стала увеличивать число упражнений и по завершении сеанса всякий раз угощала его кусочками любимой свежей трески. Смелость Рики стала возрастать вместе с ощущением силы в лапах и однажды кот как следует цапнул меня за руку.

– Ну вот, первые признаки выздоровления налицо, – сообщила я Виктору.

– Умный кот, заметив, что я всякий раз поощряю его рыбкой, стал запрыгивать на стул по несколько раз в день. В конце концов из-за моих похвал кот стал настолько самоуверенным, что попытался взять еще большую высоту – запрыгнуть на тумбочку. Но не смог и рухнул на пол. Мы с Виктором подняли его и стали успокаивать. На наших глазах он превратился из бесстрашного воздушного гимнаста в жалкого испуганного котенка. Немного успокоившись, протянул мне левую лапу. Я погладила ее.

– Бедный, бедный Рики, – сказала я ему. Он быстро подбежал к своей миске.

– Рыбку просит, – догадался Виктор.

– Ты меня, бедный Рики, разоришь. Треска-то нынче дорогая, – объявил он коту, бросая лакомые кусочки в его миску.

Вскоре мы еще раз съездили с Рики к врачу. Он осмотрел кота и успокоил нас, сказав, что Рики почти совсем оправился от перенесенной травмы и скоро будет совсем здоров.

– А гимнастику желательно делать еще неделю и обязательно точно по моей инструкции.

– Дома мой брат внимательно изучил инструкцию, где в предисловии было сказано, что весь комплекс точно проведенных упражнений является важным инструментом для успешного восстановления животного после травм. Постепенно слова «Бедный Рики» стали для кота определенным сигналом: он валился на спину и протягивал левую лапу для упражнений. Вскоре Рики окончательно выздоровел и окреп. Он по-прежнему старался проникать во все уголки квартиры брата, но хитрец знал, что в гостиную, столовую, кабинет брата вход ему заказан и находиться можно только у порога. А вот на кухне можно было делать почти все. Брат поставил решетку на окно и Рики мог сидеть на подоконнике сколько угодно.

Вскоре приехала жена Виктора Татьяна. Она пришла в восторг от Рики.

– Какой же он красавец, – не уставала восхищаться им Татьяна, как только он попадался ей на глаза.

– А кстати, я все хотела тебя спросить, Виктор, как все случилось с Зичи, и откуда у тебя шрамы на голове и руке? Давай выкладывай все. Пришлось ей подробно рассказать обо всех наших злоключениях. И о «подвигах» Рики.

– Бедный Рики! – воскликнула Татьяна в конце рассказа Виктора. Кот прислушался, немного помедлил, затем подошел к ней поближе, сел и протянул свою некогда сломанную лапу. Потом вскочил и быстро побежал к миске.

Глава 2

Вывеска как произведение искусства

– Здравствуйте! Узнали, кто звонит? Нет? Это Володя, маляр, помните, пять лет назад ремонт у вас делал? Нет, теперь никому не делаю. Хватит с меня. Нрава здесь все сварливого, никому не угодишь. Знают всякие мудреные вещи, а простые не осиливают. При всей моей бесконечной покладистости больше терпеть не захотел. Что теперь делаю? Теперь я работы художественные на заказ выполняю. Бизнес у меня, значит, теперь такой. Вывески рисую для праксисов ветеринарных и приютов. Тирхаймы называются. Для животных разных, в основном для собак и кошек. Внутри тоже оформление делаю по своим мотивам или по мотивам разных художников. Адресок запишите. Презентация видов вывесок будет в Целлендорфе. Там у меня мастерская на территории моего хозяина. В общем, приходите, все увидите своими глазами. Публика будет приличная. Жена хозяина, где я работаю, на искусствоведа училась в Санкт-Петербурге. Она будет все пояснения делать. Пригласила знакомых, художников, искусствоведов разных на открытие. А с моей стороны получается только Вы. Очень жду Вас.

Около шести часов вечера я и моя подруга Светлана вошли в мастерскую Володи. Довольно просторное помещение, по стенам развешены эскизы, рисунки, фотографии проданных вывесок. Справа от входа столики с соками, водой, корзиночки с печеньем. Немного поодаль сидел Володя и тихо переговаривался с миловидной молодой дамой. Я поздоровалась с ними. Володя представил нам свою собеседницу.

– Это Виктория. Она искусствовед. Будет проводить мою презентацию.

Помещение постепенно заполнялось людьми.

– Ну, пожалуй, пора, пойдем Володя. Виктория подошла к передней стене и негромким мелодичным голосом представила его всем собравшимся.

– Сначала Владимир немного расскажет о себе.

Володя прищурил глаза, сдвинул брови, задумался глубоко и напряженно.

– Здесь я около 15 лет. Всякую работу перепробовал: и грузчиком в магазинах, и маляром на разных стройках. Скажу по правде – все это время пребывал во взвинченном и трагическом душевном состоянии. Нет, не подумайте, что из-за того, что мало платили, мне хватало. А потому что ехал сюда с твердым намерением стать художником. Но обрести себя все никак не получалось. И тут мне, наконец, повезло. Получил предложение сделать ремонт в Тирхайме. При общении с животными обрел истинный покой. Ужасную душевную и духовную неудовлетворенность как рукой сняло. Получилось так, что для меня тирхайм оказался «неким островком цивилизации» в нашем Берлине, как выразился мой приятель маляр Нестор. Здесь же, на территории тирхайма случайно раскрылось для меня то, что было мне предназначено судьбой. Проще говоря, мне снова улыбнулась фортуна. Сильным ветром сорвало, искорежило и унесло прочь вывеску с ворот тирхайма, где я тогда уже почти закончил ремонт. Директору этого заведения предложили при мне несколько вариантов новой вывески. Причем запросили за это огромные, на мой взгляд, деньги. Тогда я решил взять это все в свои руки. Проехался по другим ветеринарным праксисам и тирхаймам, посмотрел, как там все сделано. Скажу вам так – все никуда не годилось. Почему, спросите вы? Должно было быть понимание сути вывески, как особого рода произведения искусства. В Германии, думаю, этого еще не зародилось. А теперь пусть Виктория может еще чего-нибудь добавит.

– Именно благодаря его, господина Владимира Охрименко любви к собакам, кошкам и прочим животным, раскрылось его особое дарование и, главное, его неповторимый стиль. Удачный и единственный, всеми теперь узнаваемый, особенный образ, как собаки, так и кошки.

Конечно, не все получилось вот так сразу. Обратимся сначала к ранним работам автора. На примере вот этой вывески. Вначале его интересует лишь фигура пса. Думы пса, его надежды, устремления остались здесь нераскрытыми. Эту и последующие работы выручило то, что фон остался непроработанным. Никаких тебе женщин, отвлекающих внимание настоящего ценителя. Возможно, у гостей сразу возникнет вопрос к Владимиру. Микки Соткина, фотограф анималист, пожалуйста. Вам слово.

Образ собаки на этой работе собирательный или нет? Это очень для меня важно – ваше и мое видение разнятся между собой или нет?

– Сейчас расскажу на примере своего пса, по имени Рихард. Запечатлел на этой работе его, дворнягу обыкновенную. Взял к себе домой из этого тирхайма. В первый же день моей работы там выбежал ко мне навстречу и все лицо облизал. В общем, понравились мы с первой же минуты друг другу. Спросил работника, почему пес такое имя получил. Он ответил, что пес очень музыкальный, с первых дней как здесь поселился, если музыку заслышит, так сразу выть начинал, по-ихнему по-собачьи петь, значит. А музыку одного композитора, Рихарда Вагнера, особенно ценил. Стоило заслышать первые ноты, начинал особенно громко лаять и не только выть еще, но и рычать угрожающе. Особенно я подметил, что когда что-нибудь из Тангейзера. Хозяин мой сказал, что оперу такую этот Рихард Вагнер сочинил. Вот имя это мой Рихард и получил в честь это Вагнера. Пес Рихард потому и представлен на моих работах не в виде жалкого пса, а в виде победителя как в операх этого Вагнера, тоже Рихарда. Вот вам такой собирательный образ. А сейчас Виктория продолжит.

– Следующая вывеска была выполнена Владимиром с учетом пожеланий владельца ветеринарного праксиса. В стиле японской гравюры. Она привлекает зрителя решением пространства. В ней практически нет перспективы, так как художнику вроде бы все равно к чему привлечь внимание зрителя, что поместить в центр композиции, что на периферию Владимир пишет, так как он видит все происходящее. В центре композиции, конечно же, его любимый пес Рихард. Вокруг разместились другие персонажи: собаки, люди. Все вместе они являют собой свободную компоновку фигур на плоскости, причем изображены здесь как документ эпохи. На первый взгляд, кажется, что нарисованное существует вне композиционной связи, но присмотревшись внимательно, понимаем, что это не так.

– И, наконец, следующая, совсем необычная вывеска. На картине только одна линия. В нашем случае это Leine или по-русски поводок, связывающий Владимира с его псом Рихардом. Один богатый человек сказал, что эта работа достойна того, чтобы украсить какую-нибудь современную художественную выставку.