Аквамарин. Часть 1

– Малышка Лив, прости, что подозревала вас, я такая глупая! – воскликнула она. – Можно я тебя обниму?

Лив ухмыльнулась и, сложив руки на груди, отодвинулась:

– Ни за что на свете! Ты знаешь правила.

– Ну Лив…

– Нет, все, перестань! Позвони своему жениху и обними лучше его, а я… – Лив вдруг подумала, что совершенно не хочет спать. А я поеду в «Аквамарин». Не буду мешать вам мириться! – бодро заявила она и умчалась переодеваться в свою комнату.

Через полчаса ее волосы, наконец, были причесаны и пышными локонами падали ей на спину и грудь, на лице красовался вечерний макияж, а маленькую, стройную фигурку украшал удлиненный, закрывающий попу, свободный топ, завязывающийся на шее, и обтягивающие ее стройные ноги декоративно драные джинсы. Завершали образ черные замшевые туфли на высоком каблуке.

Выйдя из комнаты, Лив увидела Джесси, сидящую в той же, что и полчаса назад, позе на кровати и отчаянно и даже как-то обреченно смотрящую на свой мобильник.

– Джесс? – спросила с удивлением Лив.

– Не могу до него дозвониться… С ним же ничего не случилось?.. Или он просто не хочет со мной говорить…

Лив выдохнула.

– Ты опять? Прекрати или я тебе врежу, честное слово! Не паникуй, если через пару часов не объявится, позвони папаше, он ради тебя шею себе свернет. – проговорила она жестким, непререкаемым тоном и добавила:

– Хочешь поехать со мной?

– Нет, Оливка… Только возьми охрану, хорошо? – рассеяно проговорила Джесси, и когда Лив выходила, то слышала, как она снова набирает его номер.

Через 15 минут «Кадиллак» с неизменными Бобби и Ларри подъехал на многолюдную стоянку перед баром. Народу, как всегда, было много, и Лив, в сопровождении жутко раздражающей охраны, зашла внутрь.

От удивления ее глаза расширились: этот чокнутый брюнетик Джонни уже спокойно носился за барной стойкой в своей традиционной одежде бармена и как ни в чем не бывало окружал своим невероятным обаянием и огнем кучкующихся девушек, прилипших к стойке, как лента скотча.

Вспыхнув от ярости, Лив уверенно прошагала на высоченных каблуках к стойке и, грубо спихнув какую-то млеющую от милой улыбки красавчика бармена брюнетку, воскликнула, потихоньку ощущая, как уровень гнева в ней растет:

– Черт бы меня побрал, Джонни, я надеюсь, у меня галлюцинации, и ты не стоишь здесь прямо передо мной весь такой напыщенный, как бирюзовый индюк, в своей барменской одежде, потому что в противном случае я перелезу через эту стойку, воткну свой невообразимо высокий каблук в твою пятую точку и лично вытащу тебя за шкирку из этого заведения, отправив домой к свихнувшейся от осознания отсутствия тебя Джесси!!!

Пока Лив толкала свою речь, Джонни постепенно справился с удивлением, охватившим его, когда он увидел Лив в баре, и теперь огненно улыбался, оглядывая девушку страстным взглядом с головы до ног, сияя ярче рождественской гирлянды.

– Я бы с удовольствием позволил тебе, Оливка, сделать со мой все это, но, к сожалению, я останусь здесь до утра, потому что Тони, другой бармен, уже ушел и, наверное, видит десятый сон… А что ты здесь делаешь? Насколько я помню, на тебе была такая сексуальная голубая пижамка, когда я уходил… – он снова огненно прошелся по телу Лив ласкающим взглядом, явно представляя ту самую пижамку, и Лив, снова почувствовав жуткое неудобство, быстро проговорила:

– Вот поэтому Джесс злится на тебя, кретин! Ты что, не можешь без этого, да?

Джонни ухмыльнулся и, наклонившись к Лив и обдав ее ароматом своего потрясающего одеколона, горячо шепнул ей так, будто она не понимала очевидного:

– Ну конечно не могу, малышка Лив! Ты же такая сладкая, я не могу устоять перед тобой…

Лив разозлилась так, что шкала в ее гневомометре прыгнула далеко за отметку 12 баллов. Она бросилась животом на стойку, схватив хохочущего Джонни за руку и гневно проговорив:

– Беги, Джонни, ох как я тебе сейчас отвешаю…

Джонни смеялся невероятно весело и, перехватив Лив поперек туловища, он легко, словно какую-то пушинку, посадил ее обратно на стул со словами:

– Я пошутил, Оливка, не сердись! Ой, какая ты грозная… – протянул он, заглянув в глаза девушки своими игривыми зелеными глазами. Лив действительно разрывало от желания убить его, а он мило и виновато улыбался. – Ну прости! Смотри, что у меня есть…

Он порылся в кармане и достал горсть клубничных леденцов, высыпав их на стойку перед удивленной и мгновенно остывшей Лив.

– Одними конфетками не отделаешься, придурок. Налей мне бурбон и оставь бутылку.

Джонни весело улыбался.

– Для тебя все, что угодно, малышка Лив!

Он поставил перед ней большой бокал на короткой, тонкой ножке и, налив в него напиток, оставил рядом бутылку. Лив глотнула и, сморщившись, тут же сунула в рот конфетку. Так оказалось вкуснее.

– Ты хоть понимаешь, что Джесси думает, будто тебя расчленили и бросили гнить в канаве? Ответь ей немедленно! – жестко приказала Лив властным голосом, и Джонни игриво улыбнулся:

– Она в самом деле так думает? Ладно, напишу ей смс.

Он достал телефон и, набирая текст, нахмурился. Лив догадалась, о чем он думает.

– Я обещала ей не общаться с тобой, а теперь она узнает, что мы оба в «Аквамарине»! Accidenti! Abbiamo appena le cose si avviano… («Черт! У нас только стало все налаживаться…» – с итал.)

Джонни, против обыкновения, не обратил внимания на ее итальянский, а нахмурено и возмущенно воскликнул:

– Что ты ей пообещала??? Оливка, это наши отношения, и я их улажу, она не имеет права требовать от тебя каких-то жертв!

– Это не она, а я так решила. – отпивая из бокала, заявила Лив. Джонни закатил глаза.

– Ну конечно. Она бы так не поступила, я знаю. Я хотел тебе намекнуть, что взрослые люди решают свои проблемы сами, не требуя вмешательства со стороны кого бы то ни было… Ты понимаешь, о чем я?

Лив ухмыльнулась.

– Нет, я совсем безмозглая. Но все-таки ты зря ушел. Ты ей нужен.

Джонни пожал плечами.

– Я вернусь утром. К этому времени она устанет думать и будет снова милой Джесси, которую я люблю.

Лив ухмыльнулась, и Джонни отошел к другим клиентам.

Последующие сорок минут Лив ждала потрясающий торт от «любимого» шефа под названием «Эстерхази» (когда Эндрю «пончик» узнал, что она здесь, он бросил все свои дела, чтобы лично приготовить ей десерт с надписью: «Для мисс Оливии – моей дорогой конфеточки!») и десять минут с наслаждением уплетала шедевр, пока…

Двери отворились, и Лив физически ощутила что-то неладное… У барной стойки стало как-то пусто, все девушки испарились, а в зале вдруг как будто кто-то убавил звук: посетители стали говорить тихо или шепотом.

– Так-так… Кто тут у нас? Моя чудесная невеста… Я знал, что ты здесь. – услышала Лив ненавистный голос позади себя и обернулась.

Блейк Уолш собственной белобрысой персоной стоял над ней, сунув руки в карманы дорогих брюк, в великолепной футболке и черном пиджаке. На его руке блестел золотой «Ролекс», а на ногах красовались дорогие туфли фирмы «GY». Лив знала, что это сеть фирменных бутиков обуви его отца (и это понятно из названия), которые прикрывают незаконное производство амфетамина, но сейчас этот хорошо одетый маньяк стоял слишком близко и слишком плотоядно оглядывал Лив горящим взглядом ледяных, надменных глаз, чуть искривив рот в презрительной усмешке.

Позади него стояла его охрана в дорогих серых костюмах и ботинках с гравировкой «GY» на подошвах, возвышаясь над ним и придавая ему некое устрашение.

Но Лив почувствовала себя в своей стихии и язвительно улыбнулась, испепеляюще глядя на Блейка: