Теорема страсти

– Этим сопливым парням ничего, кроме секса, от тебя не надо. Запомни это. Я сам был когда-то таким прыщавым подростком и могу тебя в этом уверить.

Когда она закончила школу и поступила в университет, родители стали намекать, что пора бы им уже познакомиться хоть с одним поклонником, но Вика отвечала, что ей не до этого, она грызет гранит науки.

И вот мать наконец-то обрадовалась, что у дочери появился парень. Но из-за черствости и равнодушия даже не спросила, кто он и чем занимается, а Вика не спешила делиться. Она решила действовать по интуиции.

И вот сейчас она сидела напротив Андрея, слушала его голос и умирала от желания. Это было дикое животное чувство, никогда ранее ею не изведанное, какое-то колоссальное физическое притяжение, химия: и в воздухе, что искрил, и в умопомрачительном запахе свежести, который исходил от Андрея, и в ее теле, что желало ласки. Когда он смотрел на нее, по шее и груди пробегал жар, а живот скручивало, но это была приятная боль. Это было возбуждение, о котором Виктория неоднократно читала, но никогда раньше не испытывала.

Андрей отвез ее на машине к дому. Прощались они у подъезда, он поблагодарил ее за прекрасный вечер и сказал:

– Я приглашаю тебя послезавтра на балет в Большой на «Евгения Онегина».

Глаза Виктории вспыхнули:

– В Большой? – переспросила она.

– Угу. Композитор…

Она перебила его:

– Петр Ильич Чайковский. Когда-то у меня была мечта исполнить партию Лариной.

– Ты занималась балетом?

Она горько улыбнулась.

– Расскажешь мне в следующий раз?

Виктория кивнула, а ее щеки снова залило лихорадочным румянцем.

Спать легла она, как только поставила цветы в вазу. Долго смотрела на них и гладила бархатные лепестки, глупо улыбаясь. Уснуть удалось только на рассвете, а с утра вскочила и побежала на работу, чтобы еще хоть разок посмотреть на него. А может, даже и поговорить удастся…

Лучше страстно любить и потерять, чем никогда не любить

Андрей вернулся домой, когда стемнело. Не успел он раздеться, на его телефон пришло сообщение, что тест готов и результат можно узнать по ссылке.

Он кликнул, прошелся глазами по черным буквам и, тяжело выдохнув, присел на диван.

Шесть лет назад он не решился на этот тест, а сейчас какого-то черта он это сделал!

Андрей чертыхнулся и, облокотившись на спинку дивана, закрыл глаза.

И что ему сейчас делать? Как жить? Опять медленно умирать пару лет? Да каких «пару»? Все пять с половиной, которые он прожил без Виктории можно смело вычеркнуть.

И этот мальчишка… Никита. Он ведь его точная копия. Неужели такое возможно? Конечно!

Андрей вскочил и вытащил из шкафа старый семейный альбом. Рассматривая свои детские фотографии, он внимательно всматривался в мальчишечье лицо, которое было один в один как у Никиты.

Резко захлопнув альбом, он набрал своего старого знакомого, который когда-то работал у него в службе безопасности:

– Данила, привет, это Топазов. Помнишь наш старый кейс с тринадцатого года?

– Балерина?

– Да. Нужна срочно вся информация о ней.

– Если я не ошибаюсь, она в Канаде? Что именно надо? Поставить прослушку? – спросил Данила.

– Пока нет. У нее есть ребенок, сын. Мне нужно знать, когда он родился, где, кто его отец, есть ли у нее муж, где она живет и чем занимается.

– Понял. Боишься, что твой малец?

Боялся ли Андрей? Он только сейчас понял, что если это его сын, то…

Он тихо выругался и, закрыв глаза, сказал:

– Пока найди эту инфу. Потом надо будет еще кое-то проверить.

Он встал с дивана, подошел к бару, достал лед из маленькой морозильной камеры, серебряными щипцами положил пять кусочков в стакан и сверху налил виски. Чуть пригубив, он понял, что не хочет пить. Не может. Потому что свою порцию, которая дается человеку на жизнь, он выпил в декабре 2013 года. Из запоя его вытащил Михаил. Первую неделю тот пил вместе с ним, а потом уже пытался остановить. Удалось не сразу. Да и как удалось? Андрея стало воротить не только от алкоголя, но и от жизни. На работу идти не хотел, есть не хотел, руки опустились сами собой и наступили полная апатия и дезориентация. Он целыми днями стеклянными глазами пялился в телевизор, никого не замечая. Когда звонили родители – Андрей не поднимал трубку, даже когда мама заподозрила что-то неладное и прилетела в Москву – она ничего не могла поделать. Сын говорил, что с ним все хорошо, и только выпытав у его лучшего друга, что случилось, она стала упрашивать Андрея поехать погостить к ним в Израиль, но он, конечно же, не согласился.

Вытащили его из этой ямы опустошенности сама жизнь и время. Правда, выбирался он из этой глубокой воронки долго. Года два вообще женщин видеть не мог. Смотрел на красивую блондинку, и его воротило. Но время все же помогло вернуться к жизни. Большую роль в этом восстановлении сыграла Олеся. Со свойственной ей наглостью она просто не замечала его равнодушие, плохое настроение и апатию. Когда он прогонял ее, она уходила, но на следующий день возвращалась.

Познакомились они на набережной возле Москва-Сити. Андрей вышел покурить и прогуляться после совещания: тяжелая голова раскалывалась от тупой, бьющей в висок боли. Погода была мерзкая: холодный майский дождь третьи сутки лил как из ведра. Но когда в душе такой же ливень, то погоду за окном почти не замечаешь. Он перешел дорогу и прошел посмотреть на реку, как рядом притормозила девушка на самокате. На ней была болоньевая куртка и джинсы, поверх одежды салатовый дождевик. В одной руке она как-то умудрялась держать прозрачный зонтик.

– Похоже, чувак, ты не в себе, да?

Андрей попытался зажечь сигарету, но та моментально промокла, и он достал из кармана пачку, чтобы вытащить вторую. Над его головой возник зонтик, и только тогда он одарил девушку взглядом. Совсем не добрым и незаинтересованным.

– Давай закуривай, тебе же явно надо.

Андрей действительно прикурил и, сделав глубокую затяжку, прикрыл глаза.

– Что у тебя случилось? – не отставала Олеся.

– Ничего, – тихо произнес Андрей, – просто устал.

О том, что устал он от сухих и бестолковых дней, Андрей промолчал.

– Работаешь тут? – она кивнула на высоченную башню.

– Угу.

– Круто. Давно мечтаю работать в Сити.

– А кто ты по специальности? – Андрей еще раз затянулся сигаретой.

– Никто, – девушка громко рассмеялась. – Все никак не могу закончить институт. А ты кем работаешь?

Андрей скривился и пожал плечами, на которые все же попадал дождь.