Любовь на двоих. Покориться судьбе. Книга 2

Потом Ася оделась и поехала в редакцию, прихватив вещи и термосок заботливого повара.

День на работе выдался суматошный. Анастасия не заметила, как наступил вечер. Селезнев по-прежнему не отвечал и, где его можно найти никто не давал точной информации. Дело закончилось тем, что Ася съездила в участок и в присутствии Жанны дала другому следователю показания относительно пленки и себя на ней. Как Болотова не протестовала, но ее подопечная осталась непреклонной. Шел уже третий день, как Леснова задержали. По появлении Селезнева его обещали выпустить. Ася поговорила с Ланкой и с мамой, но легче не становилось. Ночь выдалась бессонной, из-за нервов, и только под утро она заснула, истерзанная невеселыми мыслями.

Завтрак в гостиничном ресторане не принес удовольствия столько, сколько вчера домашняя стряпня Паскаля. Ася прошла к ресепшину и поинтересовалась, нет ли для нее новостей. Приветливая девушка передала ей пакет. Можно было сразу догадаться, что Паскаль не оставляет надежд поднять ей настроение едой. Анастасия вернулась в номер и не удержалась заглянуть внутрь посылки. Из нее запахло домом, как ей показалось. В результате аппетитная курочка была съедена полностью вместе с ее любимым салатом и благодарно запита горячим шоколадом.

– И куда я столько ем, – сама с собой размышляла Ася. Скоро в одежду перестану влезать. До чего только нервы не доводят. Зато на душе тепло.

Чужой человек, наемный повар, старается подарить хозяйке душевное тепло, что так ей необходимо и которого ей так сейчас не хватает, а близкие презирают и оставили ее. Очередной день в редакции обещал быть невеселым. За добрую его половину не было никаких хороших новостей. Но плохих не было тоже, а значит, не стоило жаловаться на судьбу. Отсутствие звонков нервировало. Зато около трех Ася услышала в трубке раздраженный голос Тимура:

– Ты решила не только меня окончательно покинуть, но и лишить вдохновения навсегда, моя муза?

– Тимур, что стряслось? Говори, по сути. В моей жизни очередной бардак, и я не знаю, с какого боку его начать разгребать.

– Где ты должна сейчас быть?

– А где?

– У меня на массаже, прическе и макияже! Не у тебя ли в восемь какая-то церемония?

– Твою м…, – проглотила ругательство Ася. – И Леснов пойти не может.

– Может или не может мистер Нарцисс, но мне тут нужна ты, а не он.

– Я буду, через час-полтора точно.

Анастасия без сил плюхнулась в свое кресло. Про церемонию вручения премии для их журнала она забыла напрочь. Платье было готово загодя и это радовало. Не пойти нельзя – на кону деньги, которые нужны ей, журналу и людям в редакции. И неизвестно куда еще вывернет образовавшийся вокруг нее скандал.

В кабинет влетела Лиза:

– Анастасия Григорьевна, на нас здорово наехали. Нужно давать опровержение или что-то еще делать. Я позвонила узнать насчет пресс-конференции, не поверите – отказали. Звонил Георгий Константинович и сказал, что нас выслушают два канала точно.

– Час от часу не легче. Еще и с собственным отцом приходится воевать. Дочь в опале, и придворные боятся попасть в немилость. Противно. Ладно, Лизок, задача такая: командируй Васю ко мне домой, пусть привезет мое вечернее платье, которое висит в моей гардеробной на манекене. И пусть позвонит мне оттуда: еще нужно туфли и шкатулку с побрякушками… блин, но это ж Вася…

– Босс, я оставлю Ваську в приемной, и сама привезу вам все, что нужно.

– Лизок, да ты просто гений! Чтоб я без тебя делала!

– Я ваш секретарь, это всего лишь моя работа. – девушка приветливо улыбнулась.

– Лиз, тогда возьми мою машину и отвези все в «Ореанду», а я после салона подъеду прямо туда.

– Все сделаем, босс!

Лизу сменила Жанна, вернувшаяся со встречи с Федором.

– Селезнев так и не появился. Я приехала рассказать о Федоре и поеду его разыскивать. Итак. Мой клиент настаивает, чтобы я сопровождала вас по пятам, а значит так и будет.

– Я большая девочка и мне не нужна нянька.

– Это его решение, а я должна его неукоснительно выполнять. Хватит того, что вы дали показания, так компрометирующие вас.

– Проехали.

– Он категорически против вашей идеи насчет признаний, лишь бы его вытащить.

– Его спросить забыла. Я сделала признание, как считала правильным. А мужу скажу, что его развод со мной может повлечь потерю Империи, поскольку на самом деле на пленке не я. И если кто докопается – пиши: пропало. Все честно.

– Ваше имя выполощут в помоях. Вашу семью растерзают ради потехи и наживы.

– Мне не привыкать к запаху помоев. Я с ним давно знакома.

– Анастасия Григорьевна! Просто настаиваю, чтобы вы обдумывали все свои действия и советовались со мной.

– Жанна, не зуди. Леснов в обезьяннике, а такое чувство, что он приставил ко мне своего аватара в женском обличье. Мне сейчас срочно в салон нужно. В восемь вручение премии на большой сцене в прямом эфире. Постараюсь сказать пару слов в защиту семьи. Нас каналы нынче не приветствуют.

– Значит я тоже еду с вами.

– Начало в восемь. – Ася черкнула что-то на бумаге. – Вот адрес, сразу проходите за кулисы, скажете, что от меня.

– Договорились. Тогда я снова к следователю и в участок.

– Договорились. Анастасия вздохнула. Она за эти пару дней стала так уставать и как-то нехорошо себя чувствовать. Хотя точно описать ощущения она не могла и относила все на счет нервов.

– Графиня Воронцова, – прошептала девушка, глядя на свое отражение в зеркале, из которого на нее смотрела красивая элегантная и просто роскошная женщина. Высокая гладкая прическа выгодно гармонировала с длинными, почти до плеч, висячими резными серьгами черненого серебра, переливающимися россыпью камней. В ней виднелась полоска диадемы с такими же камнями. Шею украшала только тоненькая серебряная цепочка. Платье в пол со шлейфом – черное с блестящей белого металлика ниткой по всей ткани очень стройнило и придавало образу загадочность, а декольте, открывавшееся взору, было просто умопомрачительным. Тимур знает толк в одежде. – Воронцова, – повторила она шепотом. – Вовек теперь не отмоешься от этого имени. Но, если развод таки будет, и из завещания меня вычеркнут, то возможно удалю ее из своей жизни.

Как будто в ответ на ее мысли раздался стук в дверь. Посетителем оказался адвокат семьи и VERITAS – Кошкин.

– Доброго вечера Анастасия Григорьевна.

– Звучит как насмешка, Варфоломей Борисыч.

– Ну, будет вам, Настасья Григорьевна. Я не имел намерения вас как-то оскорбить. Пустите? У меня к вам дело особой важности.

– Пущу, конечно, – Анастасия отступила, давая дорогу гостю. – И даже кофе угощу – только вот целый кофейник принесли.

– Благодарствую. Не откажусь, если можно. Гляжу, вы собрались куда-то?

– Да. У меня мероприятие неотложное, но времени еще достаточно. Позвольте, угадаю: вы пришли поговорить о разводе. – Ася жестом пригласила Кошкина садиться и стала наливать кофе для него.

– Вы правы. Меня прислали узнать, есть ли у вас какие недовольства по этому поводу. Вы лишаетесь своего наследства согласно завещанию ваших отца и крестного, в пользу вашего супруга, поскольку официально признали измену ему, зафиксированную на пленке.

– Возражений и недовольства нет, – ответила графиня Вересковская-Воронцова. – Никаких.

– Вы уверены? Я бы рекомендовал…, – стал запинаться Кошкин, глядя, на невозмутимое выражение лица Анастасии.

– Варфоломей Борисыч, мне нечего возражать. – Она взяла свою чашку со столика и пригубила кофе. – Меня не интересует и никогда не интересовало наследство и VERITAS. Я имею более чем стабильный доход. Но считаю своим долгом сообщить вам, что, прежде чем Воронцов подпишет бумаги на развод, предупредите его: хоть я и дала показания сегодня, но на пленке, та девушка с Лесновым – не я. Следователю почти все равно – лишь бы найти виноватых, а тем, кто может поживиться за счет нашего разлада – нет. Если развод оформят, а они докопаются до правды, которая в принципе легко доказывается, если внимательно присмотреться к видео, то моего мужа обвинят в инсценировке измены с целью избежать последствий злосчастного завещания в виде нежелательного брака со мной и желании во что бы то ни стало, сохранить наследство.

– Настасья Григорьевна, что вы такое говорите? – Кошкин раскраснелся от услышанного.