«Моя защита тут,
Что каждый день нужна я,
И тру, и тру, и тру.
Ведь ржавчина не любит
Того, чья жизнь – в труде.
Работою погубит
Он ржавость на себе.
Зубцы сносились, жалко,
Но я еще сильна!
И потому хозяйке
Другая не нужна».
И загрустил наш чайник,
И горестно вздохнул:
«Ах, как же мне печально,
Что ржавчиной цвету!
Всю жизнь я жил на полке,
Стоял для красоты,
Смотрел на вас – и только,
С нелепой высоты.
Ах, если б только мог я,
Я б так служить хотел!
Был раскалённый, мокрый,
Но всё б не заржавел!»
И все шептаться стали,
И бурно обсуждать,
И наш несчастный чайник
Старались ободрять.
И вот, настало утро,
Хозяйка – на ногах.
Она взглянула хмуро
На чайник, что зачах…
Внутри всё оборвалось,
Промчалась жизнь за миг…
А та заулыбалась
И тихо говорит:
«Ты стал весь потускнелый,
Не жалко закоптить.
Ну что ж, могу я смело
Тебя закипятить!»
И, жёсткую взяв щётку,
Надраила бока.
И ржавчину оттёрла,
А так же хром слегка.
Но чайник не смущался
Блеск потерять былой,
С восторгом соглашался
Смыть ржавчину долой.
Довольный и весёлый,
Был рад начать служить.
Он тёртый был, не новый,