Наши люди в Шанхае

Идиотка несчастная!

К чему сходить с ума раньше времени? Вот когда Алсуфьев расскажет мне о своих экстрасенсорных задатках, тогда я и буду расстраиваться.

Возможно, это обычное совпадение? Не более. Бывают же в жизни совпадения, чтобы там ни говорили.

Или же, например, Слава позвонил Алсуфьеву?

Тоже вариант, кстати сказать.

Очень на него похоже, на моего Славочку.

Расстроился вчера из-за того, что я расстроилась, и позвонил сегодня с утра пораньше Сергею. Позвонил и попросил съездить со мной в Китай. Вместо себя.

А что? Логично.

Кого и просить об этом, как не Алсуфьева?

Да нет, глупости! Как Славка мог обратиться с такой просьбой к Алсуфьеву, если знает прекрасно, что тот и так едет в Китай на конференцию.

Нет, Слава не стал бы ставить его в неудобное положение. Мой муж человек деликатный.

– Алле, алле, Наташечка, ты опять куда-то пропала.

– Я пропала? Нет, Сережа, я не пропала. Я просто хотела уточнить, я правильно тебя поняла, ты приглашаешь меня поехать в Китай?

– Ну, да, в Пекин. Через неделю.

– То есть как это через неделю? А как же конференция? Ее отменили?! Ты не едешь на конференцию?! Сере-ежа, мне так жаль. Ты же говорил, это для тебя очень важно. Кошмар какой…

– Да, нет, все нормально. Успокойся, пожалуйста. Никакого кошмара. Никто ничего не отменял. И конференция в Пекине состоится, и мой доклад состоится и твой, я надеюсь, тоже.

– Чей доклад?

– Твой. Ну, не совсем твой, конечно. Ты у нас прирожденный клинический психолог, Наташечка. Психоаналитик от бога, так сказать. Я давно тебе об этом говорю, но в данном случае твои психотерапевтические способности тебе без надобности. Доклад уже готов. Тебе нужно будет только прочитать его с трибуны. Доклад написан, отредактирован, согласован и переведен на английский язык.

– На английский? – ахнула я. – Доклад нужно читать по-английски?!!

– Конечно, – в свою очередь изумился Алсуфьев. – Чему ты так удивилась? Это международная практика. На международных научных конференциях все доклады идут на английском. Ты это прекрасно знаешь. Какие проблемы, Наташечка? Ты ведь владеешь языком, не понимаю, что тебя смущает.

– Меня?!!! Алсуфьев, я тебя умоляю, ты спрашиваешь, что смущает меня?!! Меня смущает все! Ты, наверное, надо мной издеваешься? Да? Ты сошел с ума, Алсуфьев? Звонишь в тот момент, когда у меня и так ум за разум от глажки белья заходит, говоришь всякие глупости и ждешь, как я на эти глупости буду реагировать?

– Какие глупости, Наташечка? Помилуй бог, я не хотел тебя обидеть. Я думал, ты обрадуешься. Ты ведь давно хотела побывать в Китае, а тут такая возможность… Не знаю… Я думал… Тебе ведь нужно просто прочитать с трибуны уже написанный доклад и все.

– И все?

– И все. Просто прочитать.

– Нет, это невозможно. Я, наверное, все-таки схожу с ума. Алсуфьев, я тебя умоляю, можешь ты мне по-человечески объяснить, почему именно я должна буду выступить с докладом по клинической психологии на международной научной конференции в Пекине? Почему? Пусть даже этот доклад уже написан, отредактирован, согласован и переведен на английский язык, почему прочитать его должна буду я? С какого такого перепугу? Можешь ты мне это объяснить так, чтобы я поняла? Или не можешь?

– Могу. Таковы условия игры. Тебе оплачивают дорогу и гостиницу, ты читаешь доклад.

– Ничего не понимаю, – растерянно сказала я и, раздраженно отодвинув гладильную доску, плюхнулась на стул.

В ногах правды нет.

– Почему все-таки я? Почему этот окаянный доклад не может сделать человек, написавший его?

– Кхе, кхе, кхе, кхе, – смущенно закашлялся мой мучитель. – А я разве не сказал тебе почему? Нет? Ну, извини, Наташечка. Совсем, видно, плох стал, извини. Все забываю, все из рук валится. Устал, забегался. Хотел вот на пару недель в Кисловодск смотаться, нарзану попить, в себя прийти, да разве отъедешь сейчас, когда вокруг сплошные проблемы. Издатель торопит, монографию никак не могу закончить, в университете полный завал, конференция на носу… А тут еще дома полная неразбериха. Холодильник сломался, соседи сверху на меня протекли, кухню залили, а я сдуру ремонт всей квартиры затеял. Хотел как лучше, а получилось как всегда. Нанял солидную фирму, обещали, что сделают качественно и быстро, и обманули, конечно. Задаток получили, квартиру разбомбили и слиняли на другой объект. В квартире черт ногу сломит, грязь, пыль, все в штукатурке, краской воняет. Я от этих запахов задыхаться стал, того и гляди, астма начнется, а им хоть бы хны. Каждый божий день им звоню, интересуюсь, когда же закончится это безобразие. Они уже по голосу меня узнают. Узнавать узнают, а рабочих не присылают. Бессовестные люди. С них все как с гуся вода. Наобещают с три короба, дескать, завтра, завтра, завтра… Завтра с утра специалисты будут на вашем объекте, обязательно будут. И ни с места! Совсем оборзели! Вот такая вот, Наташечка, складывается у меня ситуевина, и я не в силах ее переломить. Видно, пора мне на свалку.

– Жениться тебе, Алсуфьев, пора, а не на свалку. – С чувством сказала я, устраиваясь поудобнее. – Женись! Давно тебе говорю. Женишься, и жена решит все твои проблемы. Во всяком случае, те их них, что связаны с бытом.

– Одни решит, других прибавит. Нет, женитьба это не для меня!

– Но почему, Сережа, я тебя умоляю….

– Все, Наташечка, все! Вопрос с женитьбой не обсуждается. Вернемся лучше к нашим баранам. Я, с твоего позволения, начну все с самого начала. От печки, так сказать. Итак, конференция в Пекине должна состояться 15 сентября, то есть времени у нас осталось меньше недели. От России было заявлено два доклада, и оба от нашей кафедры. Один доклад – мой, со вторым докладом должна была выступить наша аспирантка. Во-от…

– Ну?

– Извини, у меня тут горит. Я сковородку на огонь поставил и забыл. Теперь все горит.

– Выключи!

– Уже выключил. Надо только окно открыть, а то все в дыму. Во-от! Так о чем это я?

– Об аспирантке.

– Да, аспирантка… Аспирантка…

– Со вторым докладом должна была выступать ваша аспирантка…

– Да, должна была. А она, представь себе, заболела. Неожиданно. Сегодня утром на кафедру позвонила ее мама и сказала, что ночью Юле стало плохо, она вызвала «скорую» и ее увезли в больницу.

– А?..

– Не знаю. Но, похоже, что что-то очень серьезное. Женщина говорила сбивчиво, волновалась, плакала… Наша секретарь четко поняла только одно: поехать в Пекин и участвовать в конференции Разгон не сможет из-за болезни.

– Разгон?

– Ну, да. Это фамилия аспирантки.

– А имя ее ты назвал – Юля?

– Все верно – Юля. Юлия Разгон. Тебя что-то смущает?

– Такая высокая, стильная девица? Тощеватая, я бы сказала? Очень надменная и высокомерная? Короче, препротивная особа!?

– Надменная и высокомерная, говоришь. Не знаю… Я бы так не сказал. По-моему, очень милая, вежливая, достаточно толерантная и хорошо воспитанная особа.