Еретик. Книга 2

– Откуда же?

– Я так и думал. А идеи получше есть? – Когда Ренар промолчал, Вивьен самодовольно осклабился. – Отлично. Тогда подсади.

Ренар неохотно последовал за ним к нишам. Подставив сложенные ладони, он помог другу подтянуться наверх, крякнув от тяжести.

– У тебя все, что должно было уйти в рост, ушло в вес, что ли? – спросил он.

– Я ненамного тяжелее тебя, – бросил Вивьен.

– Я бы поспорил…

– Тогда радуйся, что я ниже. Представь, что было бы, будь мы еще и одного роста!

Ренар картинно застонал, представив это.

Вдруг сквозь шум дождя послышался скрип, за которым последовало недовольное тихое ржание лошадей. Небольшое смотровое окошко в тяжелых воротах приоткрылось, и в нем замаячило чье-то лицо, скрытое капюшоном черной сутаны – чуть темнее, чем одеяние молодых взломщиков.

– Кто здесь? – прозвучал надтреснутый голос, отвлекший на себя внимание Ренара. Он ослабил напряжение в руках, под весом ноги Вивьена они тут же расцепились, и последний с хлюпающим звуком упал в грязь под стеной.

Бенедиктинец постарался разглядеть их из смотрового окна, но пока видел только лошадей. Миг спустя в его поле зрения показался насквозь вымокший Ренар, а за ним поднялся из грязи Вивьен, потирая ушибленную поясницу.

– Кто вы такие? – напряженным тоном спросил монах.

– Инквизиция! – с гордой горячностью хором выкрикнули юноши, нелепо оправив сутаны.

Ренар вышел вперед, угрожающе прищурившись.

– Явились с проверкой. Руанское отделение инквизиции уже несколько месяцев не получало от вас вестей, хотя мы пытались с вами связаться.

– Руанское отделение? – тупо переспросил монах.

– Как тебя зовут? – перехватил инициативу Вивьен.

Монах окинул его оценивающим взглядом с ног до головы. Вымокший, с налипшими на лицо черными волосами и по-юношески резкими чертами лица, со стекавшей по щиколоткам грязью, он был последним, кто мог сейчас произвести впечатление грозного представителя Святого Официума.

– Брат Стефан, – помедлив, представился монах. – А вы… представляете руанское отделение инквизиции?

Казалось, у него на языке вертелось замечание: «выходит, у инквизиции в чумные времена дела так же плохи, как везде», но он этого не сказал.

– Так и будешь стоять, глядя, как твои братья во Христе мокнут под дождем, и не предложишь кров? – взглянув на монаха исподлобья, спросил Ренар.

Брат Стефан поджал губы и оглянулся за спину. Через небольшой просвет смотрового окна невозможно было различить, на что именно он смотрит.

– Погоди, друг, – Вивьен положил Ренару руку на плечо и подошел вплотную к смотровому окну. – Брат Стефан, я брат Бенедикт, это брат Марк. – Он назвал их имена, данные при крещении. – Мы были послушниками доминиканского ордена в аббатстве Сент-Уэн близ Руана. Нас взял на службу Его Преосвященство Лоран год тому назад. Да, мы представляем руанское отделение инквизиции, но сейчас – как твои братья во Христе – просим укрыть нас от дождя. Мы удивлены, что ты медлишь, брат.

Говорил Вивьен дружелюбно, но на последних словах в его голосе послышалась приправленная подозрительностью угроза.

Брат Стефан поджал губы, вновь оглянулся и кивнул.

Смотровое окно закрылось, а затем послышался скрип петель. Ворота начали отворяться – непростительно медленно.

Вивьен и Ренар взяли своих лошадей под уздцы и нетерпеливо перемялись с ноги на ногу, ожидая, когда можно будет попасть на территорию аббатства. Теперь, когда они знали, что здесь остался хоть кто-то живой, они уже могли считать задание епископа Лорана успешно выполненным.

Брат Стефан держался напряженно и испуганно, пока вел лошадей к конюшне. Вивьен и Ренар двумя мрачными тенями следовали за ним. Они с удивлением отметили, что других лошадей в конюшнях нет.

– А где остальные лошади? – спросил Вивьен, нахмурившись. – И вся остальная скотина. Здесь тихо, как в могиле.

Брат Стефан поежился.

– Чумные времена оказались тяжелы для нашей обители, – пробормотал он. Глаза его неуверенно забегали. – Живой скотины и птиц давно не осталось.

Ренар и Вивьен переглянулись, но других вопросов предпочли не задавать. По крайней мере, пока. Сейчас им обоим не терпелось обогреться и переодеться во что угодно – хоть в шутовские наряды – лишь бы в сухое.

Пристроив лошадей, брат Стефан пообещал заняться ими чуть позже.

– Вас нужно переодеть, – кивнул он. – Иначе заболеете. – Немного помедлив, он добавил: – И осмотреть. Если на вас есть бубоны…

Юноши понимающе кивнули. Договаривать было незачем.

– Мы здоровы, – заверил Ренар. – Но будем простужены, если и впрямь не переоденемся.

Брат Стефан кивнул.

Он отвел их в северо-восточную часть территории аббатства, где располагалась церковь, а за ней – монашеские кельи. По пути им не встретилось больше ни одного монаха.

– Сколько людей осталось в живых? – осведомился Вивьен, нахмурившись.

– Тридцать три, – тут же отозвался брат Стефан. – Включая аббата Иоана и меня. Они много времени проводят в молитвах, – поспешно добавил он. – Молятся… Господу, чтобы он прекратил мор.

– Похоже, это не очень помогает, – поморщился Ренар, закатив глаза. По пути сюда они с Вивьеном решили держаться на безопасном расстоянии от показавшейся вдали толпы флагеллантов. Их мрачная процессия, мерно секшая себя плетьми с крюками до кровавых ошметков, произвела на юных инквизиторов неизгладимое впечатление. – Чума – не кара Господня. Это болезнь, и лечить ее должны лекари.

Брат Стефан ничего на это не ответил. Он открыл юношам одну из келий и удалился. Вскоре он вернулся с одной свечой, двумя бенедиктинскими сутанами и небольшим мешочком. Юноши поспешили переодеться, попутно позволив брату Стефану убедиться в отсутствии бубонов. Лишь после этого монах протянул им небольшой мешочек, который держал в руках. В нем оказалось сушеное мясо.

– Боюсь, мы мало чем можем поделиться, братья, – смиренно сказал он. – Запасы наши скудны.

– Мы понимаем, – благодарно кивнул Вивьен. – Спасибо тебе.

«Интересно, откуда мясо, если живой скотины не осталось?» – подумал он. – «Старые запасы?»

Его занимали и другие вопросы о делах аббатства, задать которые он не спешил.

– Поспите здесь, наберитесь сил. Я принесу немного вина, – улыбнулся брат Стефан. Улыбка казалась немного нервной. – О делах, думаю, сможем поговорить утром.

Вивьен и Ренар молча выждали, пока он вернется с вином, снова отблагодарили его и закрыли дверь в келью. Воцарилась почти гробовая тишина.

Пока Вивьен отирал вымазанные в грязи ноги, Ренар уже налегал на предложенное сушеное мясо. Однако, как только Вивьен заметил, что друг тянется к кувшину с вином, он тут же предостерегающе выставил руку вперед.

– Погоди! Не пей! – прошипел он.