Чаша без терпения

– Выключили отопление! И это, представляете, зимой! Тут уже взбунтовались и жильцы с нижних этажей. Стояк-то общий, и тепло идёт сверху вниз. Короче, слесари поставили на трубу хомут. А крыша как протекала, так и протекает по сей день.

– Крыша протекает только над вашей квартирой?

– Почему же только над нашей, – ответила женщина, – над соседними квартирами тоже.

– Они тоже жаловались?

– Ну а вы сами-то как думаете?

– Марина Владимировна, – ответил Усольцев, – наши думы к делу не пришьёшь, поэтому, пожалуйста, ответьте на наши вопросы.

– Хорошо. Я поняла. Другие тоже жаловались, звонили, писали.

– Ходили скандалить в офис компании.

– Ходили, куда деваться-то?

– Но все обращения остались без внимания?

– Точно, – кивнула она.

– Марина Владимировна, ваш дед угрожал Нахрапову?

– Не знаю, – пожала она плечами, – ругаться он ругался, а какими словами, я не знаю.

– Вам Касьяна Акакиевича ничуть не жаль?

– Ничуть, – честно ответила Иванькова. – И если вы рассчитываете на то, что я стану помогать вам искать того, кто избавил род людской от этого паразита, то зря надеетесь.

– Может быть, это ваш дед избавил род людской?

– Вы смеётесь, что ли? – спросила она, – мой дедушка и ходит-то уже с палочкой! И я вам уже сказала, что он находится на лечении.

– Извините, Марина Владимировна, но мы были просто обязаны задать вам этот вопрос.

– Да ладно, – отмахнулась она, – задали и задали.

– Вы не знаете, есть ли у кого-то из ваших соседей гараж в гаражном посёлке? – Усольцев назвал адрес.

– Понятия не имею, – ответила она.

– Но у кого-нибудь из них есть машина?

– Есть у соседа рядом.

– И где он её держит?

– Под окнами, – невесело усмехнулась Иванькова, – серебристый «Опель». Вы, наверное, мимо него прошли, когда направлялись в наш подъезд.

– Наверное, – согласился старший лейтенант, хотя такой машины, стоявшей во дворе, он не заметил. – Извините, что мы вас побеспокоили.

– Ничего страшного, – ответила она. И спросила: – А как его убили?

– Ему покрыли крышу.

– В смысле? – удивилась женщина.

– Прибили к голове профильный лист.

– Неужели это правда? – Иванькова перевела взгляд с одного лейтенанта на другого.

– Увы, – ответил Усольцев.

Когда за оперативниками закрылась дверь, Уваров приложил ухо к двери и был вознаграждён. Марина Владимировна не утерпела, и, едва закрыв за ними дверь, набрала номер сотового деда.

– Дедуля! – почти кричала она. – Представляешь, Нахрапова убили! Ко мне только что приходила полиция. – Голос женщины буквально дрожал от радости. Она на минуту умолкла, а потом, вероятно, отвечая на вопрос деда, проговорила: – Нет, пока не нашли. Кажется, полиция думает, что убил его кто-то из жильцов. Ему, оказывается, прибили к голове профильный лист.

– Что там? – спросил Усольцев, когда они отошли от двери Иваньковых.

– Деду звонит, радуется.

– Женщина, и никакого милосердия, – с толикой осуждения проговорил Усольцев.

– Я думаю, что она и сама бы с удовольствием прибила этого Нахрапова. Дед-то, скорее всего, по его милости угодил в больницу.

– Будем надеяться, что Пётр Семёнович лёг на профилактику и Марина Владимировна к убийству Нахрапова непричастна.

– А ты что, подозреваешь её?

– Работа у нас такая, Дима, всех подозревать, – ответил старший лейтенант и позвонил в квартиру рядом.

Дверь им открыла седая женщина лет семидесяти или даже больше. На ней был шёлковый халат серого цвета, расписанный замысловатыми узорами из переплетающихся линий розового цвета.

– Мы из полиции, – проговорил старший лейтенант, не дав даме раскрыть рта, – мы можем поговорить с Ларисой Геннадьевной Карпухиной?

– Вы с ней уже говорите, – ответила женщина.

– Убит заместитель директора управляющей компании «Поплавок».

– Касьян Акакиевич? – удивилась женщина.

– Да, Нахрапов.

– Я вам не верю!

– Почему? – озадаченно спросил оперативник.

– Потому что такие, как Нахрапов, бессмертны!