Влюбленный убийца

– Шурочка, почему ты молчишь? – Высокая моложавая женщина возникла в проеме двери.

– Мам, ну кто еще в это время может к тебе прийти?

– Старинный поклонник, например, – улыбнулась Софья Марковна и машинально поправила свои пышные волосы.

– А ты давала ему ключ от квартиры? – притворно изумился Шура.

– Почему именно давала, – женщина повела плечами, – он мог его сам взять.

– То есть стащить? – уточнил Шура.

– Ох уж этот твой полицейский жаргон, – улыбнулась Софья Марковна.

– Мам, просто я называю вещи своими именами.

– Есть хочешь? – переменила она тему.

– Немного.

– Мойся, а я быстро накрою на стол.

Шура кивнул, повесил сумку мимо вешалки и даже не обернулся на мягкий звук шлепка. Софья Марковна подняла сумку, повесила на место и отправилась на кухню.

Шура подошел к матери сзади, приподнялся на цыпочки и чмокнул в затылок. Она быстро обернулась:

– Опять ты как на мягких лапах неслышно подкрался, – притворно сердито проговорил она.

– Извини, ма. Чем ты сегодня будешь потчевать своего охотника?

– Садись уж, охотничек, – она поставила перед ним тарелку с отбивными и тушеными овощами.

– А компот?

София Марковна невольно улыбнулась:

– Я приготовила ромашковый чай…

– Шутишь?

– Ну, почему же, говорят, что Агата Кристи перед тем, как начать сочинять про убийство, всегда заваривала себе ромашковый чай.

– Но я же не сочиняю убийства, – вздохнул Шура, – я их расследую.

– Какая разница…

– Большая, ма! Поэтому завари мне лучше зеленый чай с мятой. И у нас, кажется, курабье оставалось вчера?

Софья Марковна заварила чай для Шуры, поставила на стол вазочку с печеньем. А себе налила в чашку ромашкового чая и села напротив сына.

– И как продвигается твое расследование? – спросила она.

– Потихоньку, – отозвался Шура, расправляясь с отбивными.

Это и было их обычным обсуждением Шуриной работы. Подробности Наполеонов домой не приносил.

Когда Софья Марковна допивала вторую чашку ромашкового чая, Шура осторожно поинтересовался:

– Ма, ты случайно детективы не начала писать?

– А что?

– Что-то ты слишком увлекаешься напитком Агаты Кристи…

Софья Марковна улыбнулась и молча придвинула поближе к сыну вазочку с его любимым клубничным вареньем.

…Ночь остудила воздух и набросила на спящий мир тонкое трепещущее покрывало из мерцающего переплетения лунных лучей. Только никогда не спящие часы отсчитывали время и приближали утро…

Глава 7

Наутро у Наполеонова была намечена встреча с сестрой погибшего. Он решил, что будет гуманнее, если он не станет вызывать ее повесткой, а сам съездит к ней домой.

При всей суровости своей профессии следователь старался не дергать и без того встревоженных свидетелей и не доставлять людям неприятностей, если в том не было острой необходимости. Было понятно, что сестра убитого не просто встревожена, а погружена в тяжелые переживания.

Вера Юрьевна Валентова, сестра Юрия Юрьевича Ставрова, открыла дверь сразу, даже не спросив, кто там…

– Александр Романович Наполеонов, следователь. Вчера мы договаривались с вами о встрече.

– Да. Проходите, пожалуйста, – пригласила она, проигнорировав протянутое ей удостоверение.

Шуре хотелось призвать гражданку проявлять большую бдительность, но он сдержал благие порывы. Все-таки сейчас не лучшее время для того, чтобы читать свидетельнице нотации.

– Я названивала ему весь вечер, – проговорила Вера Юрьевна, едва они разместились на двух креслах в бежевой гостиной.

– Зачем? – спросил Наполеонов.

– Во вторник мне нужно было сходить по делам, няня уехала на две недели к заболевшей сестре, и я хотела попросить Юру… – женщина всхлипнула.

– Вы забеспокоились не сразу?

– Нет, я вспомнила, что к Юре должны были прийти друзья, и подумала, что он отключил телефон. Но когда и после полуночи он не ответил, я позвонила Оле. Она пообещала съездить к нему и мне перезвонить.

– Перезвонила?

– Нет…

Валентова помолчала и добавила:

– Потом Оля тоже не брала трубку, и я успокоилась.