Детективная осень

– Кличка. Вообще-то так звали какого-то знаменитого футболиста.

– Вы увлекаетесь футболом?

– Нет, футболом увлекается мой муж, – пресекла я попытки к дальнейшему сближению.

– Понятно. – Он пожал плечами и потянулся к ноутбуку. Его длинные тонкие пальцы забарабанили по клавишам.

Я смотрела на эти пальцы и вдруг ощутила странное, абсолютно иррациональное чувство. Мне захотелось дотронуться до них и даже, о ужас(!), прикоснуться к ним губами. Я постаралась прогнать эти мысли из головы, но они не ушли, а удобно расположились где-то рядом, обещая вернуться при первом же подходящем случае. И он не замедлил представиться. С веселым лаем собаки подбежали к скамейке.

– Лайза, девочка моя. – Мужчина схватил пса за холку и притянул к себе. Длинные пальцы утонули в мягкой палевой шерсти.

«И я хочу», – заявил в моей голове противный голос, а по спине пробежали мурашки.

– Так, Шукер, что-то мы с тобой засиделись, – скомандовала я, – бежим дальше.

По всему виду было заметно, что пес категорически против. Пока мы бежали до поворота, он несколько раз обернулся, прощаясь взглядом с новой подругой…

С тех пор наши встречи стали частыми. Олег, так звали мужчину, все время сидел на одной и той же скамейке с неизменным ноутбуком.

– Ты студент? – как-то спросила я.

– Почему ты так решила?

Я пожала плечами.

– Может, и так… – после паузы ответил он.

– И что ты изучаешь?

– В данный момент – магию…

– Да ладно, я же серьезно…

– Я тоже серьезно. Вот посмотри на эти деревья.

Я уставилась в указанном направлении.

– Деревья как деревья… – Я пожала плечами. – Просто деревья…

– Запомни, в нашей жизни ничего не бывает просто. Посмотри, как падают листья… Посмотри внимательно…

И вдруг я увидела. Листья падали, но каждый по-своему. Вот стремительно шмякнулся на землю разлапистый кленовый… Медленно кружась вокруг черенка, спланировал небольшой ярко-охристый лист дуба. А вот – листочек осинки, круглый, блестящий на солнце, как новенькая золотая монетка, кувыркается в воздухе и, внезапно подхваченный порывом ветра, уносится куда-то вдаль. Я вдруг почувствовала, что оторвалась от скамейки и стремительно понеслась вслед за этим листочком. Чувство полета было реальным, я действительно летела. Ветерок играл мною, то подбрасывая, то аккуратно ловя в мягкие объятья, волосы растрепались, щеки и уши горели.

– Я вижу, ты почувствовала… – Олег с одобрением смотрел на меня. – Это одна из самых древних магий – магия листопада. Она завораживает. Если долго смотреть на падающие листья, душа освобождается от страхов, агрессии, неверия. Жаль только, у нас часто не хватает времени воспользоваться этим простым средством. Мы ленимся смотреть в глубь листопада, грозы, дождя… Мы пьем лекарства, но этим не лечим душу, а только загоняем негатив внутрь. В один прекрасный момент душа уже не может вместить всего… Но это совсем другая история.

Вечером, как обычно, я сидела за кассой. Этот покупатель был ужасно раздражен. Я поняла это сразу по тому, как он швырял продукты из тележки на ленту транспортера.

– Что вы так копаетесь, побыстрее нельзя? – сердито выговаривал он.

Внезапно вспомнился парк, порыв ветра. Я вдруг почувствовала, что касса, сердитый дядька, гора продуктов остались далеко внизу, а я лечу куда-то… Ветерок играет моими волосами…

И тут произошло чудо. Мужчина осекся, а потом пробормотал:

– Извините, девушка, сам не знаю, что на меня нашло…

Я прервала полет, аккуратно приземлившись на стул и пригладив рукой слегка растрепавшиеся волосы.

– Что ты сказала тому толстяку? – заинтересовалась продавщица Любочка.

– Да ничего, а что?

– Представляешь, он потребовал жалобную книгу, я уже попрощалась с премией, а тут… Смотри сама…

На желтоватой странице крупным размашистым почерком было написано: «Спасибо за отличное обслуживание».

Когда на следующее утро я рассказала об этом Олегу, он рассмеялся добрым заразительным смехом, а потом совершенно серьезно сказал:

– Вот видишь, ты замечательная ученица. Еще немного, и станешь настоящей волшебницей.

Бабье лето подходило к концу. Однажды мы, как всегда, сидели на скамейке. Я любовалась листьями, которые ветерок весело гнал по пустым дорожкам. Олег был необычайно молчалив и даже, как мне показалось, подавлен, неохотно отвечал на вопросы. Мне сделалось так грустно, что захотелось встать и уйти. Вдруг на повороте дорожки показалась большая черная «Ауди».

«Если много денег, законы не действуют, – промелькнуло у меня в голове, когда машина подъехала к нашей скамейке, – можно ездить прямо по парку».

Из автомобиля вышел водитель – высоченный мужчина с бритым затылком и суровым выражением лица. Олег обернулся ко мне, словно хотел что-то сказать. Лицо его исказила болезненная судорога.

– Марина! – произнес он, но тут водитель открыл заднюю дверь, подошел к Олегу, бережно, словно маленького ребенка, обхватил его, приподнял со скамейки, усадил в машину. Лайза явно привычно заскочила на переднее сиденье. Хлопнули двери. За тонированными стеклами ничего не было видно. Мы с Шукером сидели ошеломленные, ничего не понимающие. Еще мгновенье, и автомобиль исчез за поворотом, словно мираж.

Я огляделась кругом. Парк словно замер в ожидании скорой зимы. Повсюду валялись искривленные предсмертной судорогой листья. Очарование природы исчезло. Какая же я дура! Как могла не понять, что он болен! Ведь сколько раз я видела Олега, он всегда сидел на скамейке. Не стоял, не ходил, а только сидел. Как можно быть такой слепой?

У меня еще оставалась надежда, что завтра все будет по-прежнему: парк, скамейка, Олег с ноутбуком. Но и завтра, и послезавтра, и через неделю скамейка пустовала.

По привычке я все еще бегала каждое утро в парке, но все, что я в нем любила, исчезло. Осталась только ужасная пустота в груди. Там, где у нормальных людей находится сердце. Я очень долго привыкала к жизни с этой пустотой. Все силы бросила на зарабатывание денег, отказавшись от веселых компаний институтских друзей. Незаметно пришла зима. Первый снег саваном укутал город.

* * *

Приближался Новый год. И однажды на той же дорожке я вдруг встретила Альберта! Он был, как всегда, неотразим – гладко выбрит, идеально подстрижен, энергичен. Увидев меня, весело помахал рукой.

– Маринка! – Я ощутила давно забытый аромат от Prada. – Маринка!..

– Ты что, забыл все остальные слова?

– Господи, Маринка, как я рад тебя видеть! Какая ты… Как мне тебя не хватает!

– По-моему, ты нашел более подходящую женщину…

– Нет. Я чудовищно ошибся. – Он схватил меня за руку. – Я всю жизнь любил только тебя.

Я молча высвободила руку – его прикосновения не вызывали во мне никаких эмоций. Слова отдавали мыльной оперой – мой повзрослевший разум уловил в них явную фальшь.