– Что вы, нет! – отмахнулась Омельянова. – Я вообще считала, что и парня у нее никакого нет.
– Откуда же вы узнали, что он был?
– Из газет, – тяжело вздохнула женщина, – это я уже потом стала Яну трясти, и она призналась мне, что у Зоси кто-то был. Но кто – и сама Яна не знает.
– А вас не удивляет, что ваша племянница так тщательно скрывала ото всех своего любимого человека?
– Еще как удивляет! – горячо воскликнула женщина. – Я вообще не могу понять, зачем она это делала.
– Наверное, он просил ее об этом, – осторожно предположила Мирослава.
– Он! А то кто же! – сразу подхватила Татьяна Матвеевна. – Сама Зосенька никогда бы на такое не пошла. Она была девочкой открытой, честной. Никогда меня не обманывала. А тут такое! – Женщина обхватила голову руками и стала раскачиваться из стороны в сторону.
– Татьяна Матвеевна, успокойтесь, пожалуйста. Нам нужна ваша ясная голова, иначе вы не сможете нам помочь разоблачить убийцу Зоси.
– Так я ведь ничего и не знаю! – с горечью воскликнула женщина.
– Может быть, и знаете, – тихо проговорила Мирослава и, видя, что Омельянова хочет ей возразить, быстро продолжила: – Нередко так бывает, что человек сам не осознает, что ему известны какие-то факты, которые кажутся ему незначительными. А на самом деле именно они могут привести к разгадке.
– Вы думаете? – недоверчиво спросила женщина.
Мирослава кивнула.
– Тогда спрашивайте.
– Родители Зоси скончались, когда она была ребенком?
– Да, Зосеньке было восемь лет.
– Это была ваша идея поместить ее в интернат?
– Не совсем. Мне посоветовали знающие люди. В этом интернате хорошие воспитатели и учителя. Мы поехали туда с Зосей вместе, и она сначала побыла там неделю. Если бы она не захотела оставаться, я бы взяла ее к себе. Но мы обе понимали, что я не смогу дать ей то, что она смогла получить в этом интернате.
– На каникулы Зося приезжала к вам?
– Да. И я каждый раз спрашивала, хочет ли она вернуться обратно.
– И она хотела?
– Да, хотела. После интерната она выучилась на воспитателя и пошла работать в детский сад.
– Татьяна Матвеевна, вы сказали, что в этом интернате были хорошие учителя, почему же Зося сразу не поступила в институт?
– Я тоже ее об этом спрашивала.
– И что же она ответила?
– Сначала она говорила мне, что хочет работать именно с маленькими детьми.
– А потом передумала?
– Да, она захотела получить высшее образование. Я сразу поддержала ее в этом.
– И с ней занимался ее бывший учитель?
– Да, Владимир Кириллович Ашмарин.
– Вы хорошо его знаете?
– Неплохо, – ответила Татьяна Матвеевна, – я же часто ездила в интернат, пока Зося там училась и общалась со всеми учителями.
– А вы не знаете, почему Ашмарин покинул интернат?
– Ему предложили работу в школе в Лучанске.
– Здесь выше зарплата? – прямо спросила Мирослава.
– Этого я не знаю, – ответила Омельянова и замолчала.
Мирослава почувствовала, что женщина что-то недоговаривает и решила заставить Омельянову высказаться до конца.
– Может быть, в интернате у него были проблемы с учениками?
– Да что вы! – возмутилась Татьяна Матвеевна. – Дети обожали Владимира Кирилловича!
– Тогда что же заставило его покинуть прежнее место работы?
– Понимаете, – вздохнула Омельянова, – жена Ашмарина, Виталина Леонидовна, ему всю плешь проела!
– То есть?
– Она хотела жить в городе. Тем более что родители и квартиру им помогли купить. Владимир Кириллович сопротивлялся-сопротивлялся, а потом все-таки уступил женушке. Будь она неладна! – вырвалось у Омельяновой.
– У Виталины Леонидовны сложный характер?
– Не то слово! Язва!
– Понятно, – Мирослава постаралась не улыбнуться и бросила пробный камень, – от такой жены не грех и загулять.
– Нет! – поджала губы женщина. – Никогда ничего подобного за Владимиром Кирилловичем замечено не было.
– Иногда прознать про чью-то измену весьма сложно. Люди соблюдают конспирацию.
– Да и некогда ему гулять-то по женщинам. – Работа в школе, дом, репетиторство.
– Вот репетиторство как раз и дает возможность ускользнуть из дома.
– Так-то оно так, – с сомнением проговорила тетя Зоси, – да только все его ученики и ученицы – дети.