Заложник любви

– Здравствуйте, – несколько растерянно ответила Аграфена Тихоновна.

– Вы меня не поняли, – проговорил дежурный, поморщившись.

«Как можно неправильно понять, здоровающегося человека», – подумала Лутковская.

Но дежурный легко развеял ее сомнения:

– Вы ему не родственница!

– Я ему ближе! Я Леонтию как мать! Он рос на моих руках.

– Это все не имеет значения, – продолжал гнуть свою линию дежурный, – у вашего Леонтия есть родители?

– Нет!

– А жена?

– Жена есть, – пробормотала Аграфена Тихоновна, – и даже не одна, – вырвалось у нее.

– Что значит не одна, – нахмурился дежурный, – он что, этот ваш Свиридов, падишах или обыкновенный многоженец?

– Ни то ни другое! – отрезала Лутковская. – Жены бывшие.

– А в настоящий момент он женат? Или со всеми успел развестись?

– Сейчас он женат на Лие Артемьевне Свиридовой.

– Вот пусть эта Лия придет и подаст заявление о пропаже мужа.

– Лия болеет, она не может сейчас прийти.

– Судя по тому, что ваш Свиридов большой любитель жениться, она может не торопиться. Пусть поправится и придет.

Аграфена Тихоновна хотела было настоять на своем, но потом догадалась, что дежурный не хочет принимать у нее заявление, считая, что Леонтий просто где-то загулял. «Зря я сказала ему, что у Леонтия было несколько жен, – укорила себя Лутковская, – и кто меня за язык тянул?» Она махнула рукой и ушла.

На следующий день Лия встала с постели и, вопросительно посмотрев на Аграфену Тихоновну, неуверенно проговорила:

– Наверное, надо в полицию обратиться.

– Была я вчера там, – ответила та, – они и слушать меня не стали.

– Как это? – удивилась Лия.

– Сказали, что заявление должна подать жена.

– Вообще-то, по закону, не только, – обронила молодая женщина и залилась слезами.

– Не плачь, деточка, мы вот завтра вместе с тобой пойдем, – сказала Лутковская и погрозила кому-то невидимому грозно кулаком.

– А почему не сегодня? – спросила Лия.

– Потому что ты первый день как встала. В поисках Леонтия один день погоды не сделает, а ты, если не побережешься, опять свалиться можешь.

Лия вздохнула, но спорить с домработницей не стала.

На следующий день заявление в полиции у них взяли. Но дни шли за днями, а Леонтий все не находился. Аграфена Тихоновна смотрела, как спадает с лица и мрачнеет Лия. Да и сама она места себе не находила. Но что делать, Лутковская не знала. Официальные лица давали один и тот же ответ: «Надо ждать. Поиски идут».

И женщины ждали. Они мало разговаривали друг с другом. Все, что можно, уже было переговорено. Лия практически не выходила из дома. Аграфена Тихоновна ходила по магазинам и отвозила продукты Фаине Ермолаевой. Решено было, что Кирюша пока поживет у няни. Нечего ему дома томиться в гнетущей обстановке.

Вскоре Лутковская к Ермолаевой ездить перестала, так как Фаина не выдержала и сказала:

– Что вы, Аграфена Тихоновна, руки тяжелыми сумками надрываете!

– Не тебе же по магазинам с ребенком ходить! – сказала Лутковская.

– Да зачем же ходить-то? – всплеснула руками Фаина и посмотрела на домработницу как на свалившуюся с луны. – Можно же все по телефону заказать!

Аграфена Тихоновна слышала, что можно. Но сама она предпочитала на все, прежде чем купить, своими глазами посмотреть и потрогать. Но она так устала за последнее время не столько физически, сколько морально, что сказала:

– Коли можно, заказывай. Деньги я буду тебе на карточку класть.

– Договорились, – почему-то обрадовалась Фаина. Скорее всего, ей надоело каждый день видеть хмурое лицо Лутковской. А судьба хозяина не очень-то и волновала девушку. Относилась она к нему с легким пренебрежением: нигде не работает, живет на широкую ногу, все время новых жен заводит и размножается с ними. «Короче, не мужик, а трутень», – так думала Фаина Ермолаева.

Глава 3

С каждым днем ожидания таяла надежда на возвращение Леонтия живым и здоровым. Но Аграфена Тихоновна упорно продолжала молиться за его здоровье.

И вот спустя еще две недели мальчишки, приехавшие покататься на коньках на находящееся за городом малопосещаемое озеро, увидели страшную картину: кто-то смотрел на них сквозь тонкий ледок затянувшейся проруби. Они дико закричали в два голоса и кинулись к берегу.

Отец их как раз доставал из машины рыболовные снасти.

– Вы чего? – бросил он удивленный взгляд на сыновей.

– Папа! Там! Там! – замахал рукой, показывая на озеро, один из них. – Там кто-то есть!

– Кто там может быть кроме рыбы? – недоуменно спросил мужчина.

– Папа! Ты не понял! – заговорил второй сын. – Там кто-то смотрел на нас из проруби!

– Откуда?

– Из проруби!

– Что вы такое говорите? – спросил мужчина, и взгляд его невольно упал на стоявшую неподалеку чужую машину. На озеро приехать мог кто угодно. Хотя сюда и местные приезжали нечасто с тех пор, как в домах появилась вода. Рыбы в озере, по словам старожилов, водилось мало. И если раньше на озере зимой каталась на коньках детвора, то теперь в этом поселке на окраине жили в основном старики, а им не до катания на коньках. Сам Олег Максимович Максудов приехал на выходные помочь отцу по хозяйству и детей с собой прихватил. Как он сам говорил сыновьям: «Надо вашей матери дать от нас отдохнуть». Хотя сыновьям даже в голову не приходило, что мама могла от них устать. Но она не возражала против их поездки к деду, сама же ехать с ними отказалась.

– Чего и следовало ожидать, – прокомментировал ответ жены Олег Максимович и заговорщически подмигнул сыновьям. Приехав на место, Максудов быстро выяснил, что отец вовсе и не нуждался в сыновней помощи по хозяйству. Так что, если в чем и нуждался Максим Тимофеевич, так это в общении, так как сильно соскучился по внукам.

Поэтому Максудов, решив совместить полезное с приятным, быстро переделал все хозяйственные дела, которые только нашел, и повез сыновей на озеро. Пусть в нем рыбы мало, но вдруг ему повезет и какая-то из них зазевается и попадется на его удочку. А сыновья тем временем покатаются на старых отцовских коньках. Благо их в старом отчем доме как раз две пары и завалялось, какая из них новее, Олег Максимович и сам не помнил.