Приусадебное убийство
– Успокойтесь, Олег Павлович. Я понимаю, что это не так для вас. Но Саша могла думать иначе.
– Я не знаю.
– Если полиция выяснит то, что вы рассказали мне, уверенность в виновности Саши у них укрепится.
– Но они никого из нас не пытали с таким пристрастием!
– У них могут быть иные источники.
– Пока их единственная улика – это туфля! Ума не приложу, как она попала туда.
Про туфлю Мирослава уже знала из рассказа Константина.
– Олег Павлович! А вы уверены, что Саша ходила в этот день в других туфлях?
– Я вообще не помню, в чем она ходила, – признался он.
– Насколько я понимаю, полиция допрашивала всех и, скорее всего, получила нужные ответы.
– Я был так ошарашен гибелью Марианны, что не подумал об этом.
Мирослава кивнула.
– Вы еще о чем-нибудь хотите меня спросить? – произнес он устало.
– Сейчас нет, но потом, скорее всего, захочу.
Он вздохнул и поднялся из-за стола.
– Я пойду посмотрю, как там Валевский, потом выпью снотворное и лягу.
– Хорошо. – Мирослава покинула кабинет хозяина дома, вышла в сад и набрала номер сотового Мориса.
– Да, – отозвался он тотчас.
– Ты где?
– Прогулялся по саду. Иду к дому.
– Буду ждать тебя у себя.
В отведенной ей комнате Мирослава подошла к окну, отодвинула штору, которую задорно раскачивал поднявшийся ветер. Сад затопили бледно-лиловые сумерки, жара спала, и где-то совсем рядом застрекотал сверчок.
Мирослава достала бутылку минеральной воды, разлила ее в два бокала и в каждый воткнула соломинку. С наслаждением потянула минералку – она обожала эту воду с легким солоноватым привкусом. Через несколько минут к себе вошел Морис, она услышала, как он постучался в дверь между их комнатами.
– Не заперто, – отозвалась Мирослава.
Морис вошел и сел напротив нее:
– Удалось что-то узнать?
– Не слишком много.
Мирослава сунула ему в руки бокал с водой.
– Спасибо. Расскажете?
– Конечно. Похоже, погибшая девушка была очень милой, во всяком случае, ее красота не подлежит сомнению.
Морис вспомнил фото Марианны, которое показывал Константин, и согласно кивнул.
– Торнавский собирался жениться на ней, – продолжила Волгина. – Хотя, возможно, и не был особо влюблен. Я даже подозреваю, что, не признаваясь в этом самому себе, он был влюблен в невесту племянника и именно поэтому решил поскорее связать себя узами брака с Марианной. Хотя возможен и другой вариант…
– Какой?
– Он передумал жениться…
– Шутите?!
– Ну почему же, отказ от свадьбы вполне реальная вещь. Некоторые и из-под венца сбегают…
– Ну и что? Мог бы ей так и сказать…
– Не знаю, ее отец, управляющий, не тот человек, которого можно безнаказанно щелкнуть по носу. Валевский же с него с живого не слез бы…
– И вы думаете, Торнавский мог столкнуть свою невесту с лестницы?
– Не знаю…
– Но на нем же лица нет!
– А на тебе было бы лицо, если б ты столкнул с лестницы молодую девушку?
– Сложно сказать…
– Знаешь, мне кое-что пришло в голову…
– Что?
– Не может быть, чтобы у такой милой девушки не было прежде воздыхателя…
– Что вы имеете в виду?
– Несомненно, у Валевской был бойфренд. Не девственница же она, в конце концов!
– Почему нет? – невинно спросил он.
Мирослава как-то странно на него посмотрела и ничего не ответила.
– Хорошо, – вздохнул Морис. – Допустим, у нее был парень.
– Я хочу знать, рассталась ли она с ним по-хорошему или со скандалом и как давно произошло их расставание.
Зная, что друг детства Волгиной Шура Наполеонов работает следователем, Морис не стал спрашивать, каким образом предполагается это узнать. Впрочем, у Мирославы всегда было несколько вариантов, как и где почерпнуть нужные ей сведения.
Но на этот раз Мирослава действительно позвонила Наполеонову.
– Здравствуй, Шурочка, – проворковала она в трубку.
– Куда вы подевались?! – буркнул тот вместо приветствия. – Вчера заскочил по пути, хорошо, что Клавдия была на месте, сказала, что вы уехали.
– Да, у нас новое дело.
– И ты звонишь ради того, чтобы сказать мне, чтобы я не беспокоился, – фыркнул он в трубку.
– Не совсем так…
– Договаривай.
– Мне нужно получить кое-какие сведения об одной погибшей девушке.
– Я что, городская справка?!
– Нет, Шурочка. Короче, слушай. – Она лаконично сформулировала свои вопросы.
Наполеонов еще немного поворчал по привычке, но обещал сделать все, что сможет. Впрочем, иначе и быть не могло. Он много лет дружил с Мирославой, а теперь благодаря ей в его жизни появился еще один друг и коллега – Морис Миндаугас…
Следователь невольно вспомнил свою первую встречу с нежданно-негаданно появившимся у Мирославы секретарем. Приехав к подруге детства в гости, Наполеонов нажал на кнопку звонка. Мгновенного отклика не дождался, снова позвонил и стал нетерпеливо приплясывать на месте.
Ворота разъехались, и Наполеонов с изумлением уставился на высокого голубоглазого блондина.
– Ты кто? – спросил он.
– Морис Миндаугас. А вы?
– Шура Наполеонов.
– И чего вы хотите?
– Мирославу Волгину!
– По какому делу? – спросил блондин.
– Друг я ее! – воскликнул Шура, негодуя. – Понимаешь, друг!
– Минуточку. – Морис достал телефон. – Здесь Шура Наполеонов, утверждает, что он ваш друг.
– Так и есть, пусти его, – лениво отозвалась Мирослава.
Шура буквально влетел в дом.
– Слава! – завопил он. – Что это значит?
– Что «это»? – спросила Мирослава, идя ему навстречу.
– Ты вместо собаки завела викинга?
– Я литовец и, значит, не викинг, – холодно заметил блондин.
– Они образованность свою хочут показать, – пробормотал Шура.
– Морис мой секретарь, надеюсь, что вы поладите, – улыбнулась Волгина.
– Я вам пока не нужен? – спросил Миндаугас.
– Пока нет.
– Пошли на кухню, – сказала Мирослава Шуре.
– С удовольствием. – Шура, как всегда, был не прочь закусить.
Мирослава поставила на стол булочки с яблоками и налила чай.
– Вкусно, – одобрил Шура с набитым ртом. – А где ты этого, – он кивнул на дверь, – отыскала?
– На вечеринке.
Шура хмыкнул.
– Раньше ты с вечеринок не секретарей приводила.
– Пошляк ты, – вздохнула она притворно сердито.
– Скажешь тоже, я мальчик примерного поведения, у меня мама музыку преподает, – парировал Шура.
– Кстати, – сказала Мирослава, – булочки Морис испек.
– Да что ты говоришь! – Шура чуть не поперхнулся. – Это меняет дело.
– Он вообще чудесно готовит, – невинно добавила Мирослава.
– Я готов полюбить его всей душой! – пылко заверил Наполеонов.
– Совести у тебя нет.
– Нет, правда. Просто я растерялся. Прихожу к подруге детства, а меня не пускают в дом, типа, «живет моя отрада в высоком терему».
– Шура, Морис еще никого не знает и не может пускать в дом всех подряд, не спросив меня.
– Я не все!
– Теперь он это будет знать.
– Ладно, я добрый, отходчивый. Можно еще пару булочек?
Мирослава молча подвинула к нему тарелку.
Наполеонов не стал затягивать с выполнением просьбы Мирославы, и уже на следующий день она знала, что у Марианны Валевской был парень, с которым она порвала отношения накануне своей последней поездки к отцу. Зовут парня Артем Павлович Лунин. Он работал вместе с Марианной, но теперь его в городе нет, и куда он уехал – неизвестно. Фото Лунина Наполеонов выслал по электронной почте.
Мирослава внимательно изучила полученный снимок. На нем был запечатлен парень примерно возраста Марианны или чуть старше, но явно не мужчина за сорок… Русые волосы, не короткие и не длинные, спокойные серые глаза, нижняя губа вдвое больше верхней, подбородок слегка тяжеловат…
– И что бы сказал Чезаре Ломброзо? – усмехнулся Морис, разглядывая портрет Лунина через плечо Мирославы.
– Отнес бы к потенциальным маньякам, – невесело пошутила в ответ Волгина.
Глава 10
Мирослава решила поговорить с Пальчиковой. Оставив Мориса в своей комнате, она отправилась на кухню.
Поздоровавшись с Татьяной, спросила:
– Татьяна Георгиевна, не нальете мне зеленого чаю с жасмином?
– Конечно, налью, – откликнулась та. – Присядьте.
Поставила на стол две чашки и блюдо с пирожками:
– Вы какие больше любите – с луком, картошкой или с капустой?
– Я всякие люблю, – улыбнулась Мирослава и взяла пирожок из середины.
Татьяна тоже надкусила пирожок и спросила.
– Вы ведь не просто так пришли чаю попить?
– Да, – вздохнула Мирослава.
– Тогда спрашивайте.
– Скажите, вы в последние дни ничего не замечали странного в поведении Марианны?
– Странного? – переспросила Татьяна и ответила: – Понимаете, она начала тревожиться чуть ли не с первого дня, как приехала сюда. Вернее, сначала она была просто недовольна, что пришлось отпроситься с работы, которой она дорожила, а потом…
Мирослава не торопила Пальчикову. И та, вздохнув, продолжила.
– С Сашей они не поладили…
– Марианна из-за этого переживала?
– Да, это было заметно. И особенно сильно она нервничала последние несколько дней.
– Лесневская в это время была здесь?
– А вы знаете, нет! – удивленно проговорила Пальчикова. – Как раз в это время Саши не было дома.
– Валевская никуда не отлучалась из особняка?
– Отлучалась. Пару раз. Говорила, что ей надо в город. И приезжала… Как бы это выразиться поточнее… Точно вся растрепанная. Но не внешне, а внутренне. Вы понимаете меня? – Она посмотрела на Мирославу.
– Да, Татьяна Георгиевна, очень хорошо понимаю. А вы не подскажете, в вашем городке есть гостиницы?
– Гостиницы? – встревожилась Пальчикова. – Вы что же, съехать хотите?
– Нет. – Мирослава протянула руку и осторожно коснулась руки Татьяны. – Нам для дела нужно.
– Ну если для дела, то есть одна, – заметно успокоилась Пальчикова. – Не шикарная, конечно, но ничего, вполне приятная.
– А не подскажете, где?
– На Троянской. Номера дома не знаю, но найти ее легко, просто поедете прямо и увидите трехэтажное здание, напоминающее старинный купеческий особняк, там и вывеска имеется.
– Спасибо.
– Да вы съели всего один пирожок, – расстроилась Татьяна.
– А можно я с собой возьму, заодно угощу вашими пирожками Мориса?
– Конечно, я сейчас все сложу на поднос. Вы сами возьмете или Настя донесет?
– Сама, – улыбнулась Мирослава и, еще раз поблагодарив Пальчикову, покинула гостеприимную кухню.
Морис осторожно откусил один из пирожков и вздохнул.
– Ты чего? – спросила Мирослава. – Невкусно?
– Вкусно.
– Тогда чего вздыхаешь?
– Сожалею, что Шуры нет рядом с нами.
– Только его тут и не хватало, – фыркнула Мирослава.
– Ну эти пирожки бы ему точно понравились.
Мирослава не стала возражать, так как ее другу детства, ныне полицейскому следователю Александру Романовичу Наполеонову, пирожки нравились всегда и все. Очень он их уважал, впрочем, уважал Шура не только пирожки, но практически любую хорошо приготовленную еду. Сам он при случае говорил, что трапеза – это его хобби, как у других коллекционирование марок или антиквариата.
– Ты поедешь со мной? – спросила Мирослава, когда Морис съел два пирожка и выпил чашку чая.
– Конечно.
Единственную в городке гостиницу действительно оказалось найти легко. Мирослава помахала в воздухе перед носом портье своим удостоверением частного детектива, потом показала портрет Лунина. Морис молча стоял рядом.
Портье, видимо, решил, что перед ним оперативники, а то, что хозяин не любит ссориться с полицией, он усвоил с первого рабочего дня, поэтому охотно подтвердил, что данный гражданин действительно проживает у них – в двадцать втором номере.
– А вот эту девушку вы знаете? – Волгина положила перед ним фото Валевской.
– Конечно, знаю! – почему-то несказанно обрадовался портье.
– И при каких обстоятельствах вы с ней познакомились?
– Я с ней не знакомился. – В голосе портье прозвенели нотки сожаления. – Она приезжала пару раз к этому типу, – он кивнул на портрет Лунина, – и он ее водил в наше кафе. Пашка говорил, что они сильно ссорились. Если хотите, сами у него спросите. Он сейчас как раз работает.
– А кто такой Пашка?
– Как кто?! Официант в кафе. Поговорите с ним.
Пашка оказался смазливым белобрысым парнем с задорно вздернутым носом. Он охотно подтвердил слова портье:
– Да, я сам слышал, как он кричал ей вслед: «Или ты будешь моей, или ничьей!»
– Они сразу начали ссориться?
– Нет, сначала все было тихо, мирно. Ну муси-пуси. Понимаете?
Мирослава кивнула.
– По-моему, он ее в чем-то убеждал. Она сначала молча слушала, а потом возражать стала.
– Почему вы решили, что она стала возражать?
Паша задумался.
– Во-первых, она покачала головой, руку у него отняла, потом попыталась встать, он ее удерживал. Но недолго. Тут они и начали ссориться.
– Спасибо вам большое, Паша. Не нальете нам по стакану минералки?
– Сию минуту!
Вода в затуманенных бокалах была прохладная и вкусная. Мирослава положила на столик крупную купюру. Паша помчался за сдачей, но Волгина крикнула ему вслед:
– Сдачи не надо!
Он остановился, медленно обернулся, внимательно посмотрел на нее и произнес:
– Спасибо.
Детективы вернулись к портье. Он встретил их дружелюбной улыбкой, точно старых знакомых.
– Нашли Пашку?
– Нашли, спасибо. А вы не знаете, где сейчас гость из двадцать второго номера?
– Как где? – удивился портье. – У себя.
Мирослава и Морис пошли к лестнице.
– Эй, – окликнул их портье.
Детективы обернулись.
– Он того… Пьяный до одури.
– Откуда вы знаете?
– Как откуда?! Он часа два назад по лестнице еле вскарабкался, а в сумке у него еще что-то позвякивало. – Портье лукаво улыбнулся.
– Вы дадите нам запасной ключ? – спросила Мирослава.
– Извините, но лучше я сам поднимусь с вами.
– Хорошо, – согласилась Мирослава.
Портье оставил за себя какого-то юного парня, почти мальчика, поднялся вместе с детективами, постучал в дверь. Никто не отозвался, и портье открыл дверь своим ключом.
В номере стоял такой запах, будто недавно здесь было разбито по крайней мере десять бутылок водки. Лунин в одежде и в обуви лежал на постели вниз лицом.
– Он хотя бы жив? – не на шутку встревожился портье.
– Сейчас посмотрим. – Миндаугас перевернул пьяного, и тот застонал.
– Что будем делать?
– Вытрезвлять, – ответил Морис и потащил несопротивляющегося Лунина в ванную.
– Вас как зовут? – Мирослава повернулась к переминавшемуся с ноги на ногу портье.
– Вася, то есть Василий.
– Красивое имя.
Портье довольно улыбнулся и добавил гордо:
– А фамилия моя Умнов.
– О! – Мирослава подняла правую бровь. – Вася, не в службу, а в дружбу, принесите, пожалуйста, кофе. – Она протянула ему купюру.
– На все?! – изумился тот.
– Нет, конечно, на треть, а остальные вам за работу.
– Я сейчас, одна нога там, одна здесь, – донеслось до Мирославы уже из-за двери.
Она прислушалась к шуму, доносящемуся из ванной: невнятное бормотание постепенно превратилось в протестующие вопли.
– Ты его там, случайно, не топишь? – спросила Мирослава, тихонько постучав по двери.
– Нет, но он у меня тут голый, и одеть его во что-то проблематично…
– А халат там есть?
– Халат? Да, какой-то есть.
– Вот в него и одень.
Послышались ругательства Лунина, потом такой звук, как будто встряхнули мешок, неплотно заполненный всяким барахлом.
– Ты полегче! – возопил Лунин и вылетел из ванной комнаты.
– Артем Павлович Лунин? – спросила Мирослава, с преувеличенным интересом разглядывая его с голых ног до мокрой головы.
– Ну Лунин я, Артем Павлович, а вы кто такие?! И чего вам от меня надо?!
Тут вернулся портье:
– Вот ваш кофе!
– Большое спасибо, – ответила Мирослава.
– Так я пойду?
– Конечно.
– Постойте! – рванулся к нему Лунин. – Не оставляйте меня с этими извергами!
– Это не изверги, – степенно ответил Вася, – это полицейские. – И он скрылся за дверью.
– Вы из полиции?! – изумился Лунин. – Чего вам надо? В этом городе что, запрещено пить в номере?
Мирослава сунула ему в руки чашку с кофе.
– Пейте.
– Не хочу!
– Я могу помочь, – лениво проговорил Миндаугас.
Лунин подозрительно покосился на него и залпом выпил кофе.
– Фу! Гадость! – воскликнул он. – Без сахара.
Артем перевел обиженный взгляд на Мирославу.
– Я по утрам пью только с сахаром и сливками.
– В следующий раз мы учтем ваши привычки, – усмехнулась она.
– В следующий раз? Я не хочу больше с вами встречаться!
– Ну это вы напрасно…
Лунин сделал несколько шагов назад и упал на стул.
– Зачем вы меня вымочили в холодной воде? Чего вам надо?!
– Артем Павлович, вы знакомы с Марианной Валевской?
– Ага, начинаю догадываться, кому обязан банными процедурами. Неужели Марианна нажаловалась на меня?!
– Зачем вы преследовали девушку?
– Я ее не преследую. Я ее люблю! Мы встречались полтора года, мечтали о свадьбе.
– И что же помешало счастливому воссоединению любящих сердец?
– Ее папаша! И не иронизируйте! Этот старый хрен невзлюбил меня, даже ни разу не увидев!
– За что?
– За то, что я не олигарх! Он хотел выдать свою дочь за денежный мешок!
– Но у Марианны была и своя голова на плечах.
– Была… Но она эмоционально зависела от отца. – Лунин понуро опустил голову.
– Она воспитывалась без матери…
– Какая разница! Нельзя же всю жизнь за папины штаны держаться!
– Нельзя, – согласилась Мирослава.
– Вот! Я даже предлагал ей к психологу обратиться!
– Зачем?
– Как зачем?! Чтобы оборвать эту чертову пуповину!
– А она?
– Наотрез отказалась. Я продолжал надеяться, что у нас все сладится. А тут папаша велел ей срочно приехать, и она помчалась в этот городишко.
– А вы поехали за ней?
– Поехал, – вздохнул он.
– И что дальше?
– А что может быть дальше? Я звонил ей на сотовый, слал эсэмэски, хотел встретиться.
– Вы угрожали ей?
– Ничего такого не было.
– Но официант слышал, как вы сказали: «Или ты будешь моей – или ничьей».
– Не в себя я тогда был! Ну чего уставились?! Мало ли чего скажешь сгоряча, – отмахнулся Лунин.
– И убили вы ее тоже сгоряча?
– Что?! Что вы такое говорите?! Где Марианна?
– В морге.
– Что?! Что она там делает?!
– Разве вы не столкнули ее с лестницы?
– Я?! Вы лжете! Она жива! С ней ничего не может случиться!
– Почему?
– Потому что я люблю ее!
– Из-за чего вы поссорились?
– Она сказала мне, что выйдет за него.
– За кого?
– За этого богатого типа, которого ей подыскал ее папаша!
– И вам это не понравилось?
– Еще бы мне это нравилось!
– И что вы сказали ей?
– Что она хочет выйти за него из-за денег. Что я не думал раньше, что она такая же меркантильная, как и большинство женщин!
– А она?
– А она сказала, что полюбила его и будет с ним счастлива.
– И вы сказали ей, что она не будет ничьей?
– Да! Но я не думал ей угрожать!
Лунин вскочил со стула, повалился на кровать и зарыдал в голос.
Мирослава и Морис направились к двери.
– Подождите, – окликнул их Лунин. – Я могу ее увидеть?
– Вероятно, во время похорон.
– Я хочу сейчас!
– Попробуйте договориться с местными правоохранительными органами.
– А вы? Вы не местные?
– Нет. Мы частные детективы. Нас нанял племянник бывшего жениха Марианны.
– Значит, вы не из полиции?
– Нет.
– Но портье…
– Он видел удостоверение, но решил по-своему.
– Понятно. Но я не понимаю, при чем здесь племянник? Он тоже хотел жениться на моей невесте?
– Нет, у него есть своя невеста, которую и обвиняют в убийстве вашей.
– Но…
– Вы исчерпали лимит вопросов.
Детективы вышли из комнаты, быстро спустились по лестнице, сели в машину и уехали.
– Кажется, мы ввели в заблуждение официанта и портье, – проговорил сидевший за рулем Морис.
– Никого мы не вводили в заблуждение, – отозвалась Мирослава, улыбнувшись. – Мы показали удостоверение.
– Не все такие просвещенные…
– Ты плохо знаешь россиян.
– Возможно…
– Им прекрасно известно, что полиция не станет платить за сведения.
– А мы платили?
– Ну не за воду же и кофе мы отдали такие деньги.
– Они могли подумать…
– Ты не следил за изменениями их мимики…
Морис тихо засмеялся. А потом спросил:
– Мы, кажется, топчемся на месте?
Мирослава ничего не ответила.
– Какое впечатление произвел на вас Лунин? – спросил Миндаугас минут пять спустя.
– Удручающее…
– А мне его жаль.
– Но ведь он сам выбрал именно такую девушку.
– Какую?
– Такую, которая строит свою жизнь в соответствии с пожеланиями папы.
– Вы думаете, она любила Лунина?
Мирослава пожала плечами.
– Сложно что-либо утверждать. Мне кажется, что она была в него влюблена и, если бы не вмешательство Валевского, скорее всего, вышла бы за него замуж.
– Но потом она увлеклась Олегом Торнавским.
– Увлеклась, – согласилась Мирослава. – Большинству юных девушек трудно не увлечься зрелым мужчиной с тугим кошельком и немалым шармом.
– А вы смогли бы увлечься Торнавским-старшим? – неожиданно спросил Морис.
– Нет, – ответила Мирослава. – По той простой причине, что меня интересуют ровесники.
– А если мужчина богат?
Мирослава фыркнула.
– Это большой минус для мужчины в моем понимании.
– Шутите?!
– Ничуть.
Морис внимательно посмотрел на спутницу в зеркале, и внутреннее чутье подсказало ему, что она говорит правду.
Поставив машину в гараж, Миндаугас сказал, что, пожалуй, прогуляется по саду.
– А я поговорю с Валевским, – ответила Мирослава.
Он согласно кивнул и задумчиво посмотрел ей вслед. Они знакомы всего шесть месяцев, а ему кажется, что он знает ее всю жизнь… Невольно ему вспомнился день, когда он увидел ее впервые.
Все началось с приглашения друга приехать в Россию и отдохнуть в городе на Волге.
Приятель искренне обрадовался приезду Мориса и делал все от него зависящее, чтобы гость не скучал. Экскурсии по городу, музеи, театры, прогулки по красивейшей набережной, дружеские вечеринки… На одной из них, проходившей в квартире приятеля, Морис заметил девушку – римский профиль, тонкие кисти небольших рук, привычка откидывать голову назад, чтобы отбросить набегающие густыми волнами длинные русые волосы.
Приятель заметил его заинтересованный взгляд.
– Нравится? – спросил он как-то странно.
Морис кивнул. Приятель растянул губы в улыбке.
– Если хочешь, чтобы тебя скоро бросили, то непременно познакомься.
– Учту, – сказал Морис.
– Только не говори потом, что я тебя не предупреждал.
– Спасибо за заботу. – Глаза Мориса оставались непроницаемыми.
– Как знаешь, – пожал плечами приятель.
– А чем она занимается?
– Частный детектив. У нее свое собственное агентство.
– Детектив? – удивился Морис. – И что, есть клиенты?
Приятель кивнул, сказав, что у нее репутация надежного и неподкупного человека и потому работы хватает.
– Что в наше время не так часто встречается, – добавил он то ли печально, то ли с гордостью.
– Расскажи еще что-нибудь о ней.
Друг попытался отделаться общими словами и банальными шуточками.
– Ты не хочешь, чтобы я с ней знакомился? – спросил Миндаугас прямо.
– Не хочу.
– Жаль… – задумчиво обронил Миндаугас.
– Морис, я предупредил тебя. Для нее мужское сердце что яблоко на ветке. Сорвет, надкусит и бросит.
– По-моему, ты преувеличиваешь, – засмеялся Морис, который не страдал от отсутствия женского внимания и, вероятно, по этой причине не ценил его.
– Поверь мне на слово. А, вот и она…
Мирослава села напротив Мориса, даже не взглянув на него. Миндаугасу это не понравилось. Однако он скрыл разочарование и представился:
– Морис.
– Мирослава, – ответила она, едва посмотрев на него.
– Это правда, что у вас частное детективное агентство?
– Откуда вы знаете?
– Говорят…
– Кто говорит?
– Неважно.
– Вы так ненавязчиво в клиенты напрашиваетесь?
– Не напрашиваюсь, интересуюсь. – Губы Мориса дрогнули в улыбке. – Может быть, у вас найдется работа для меня?
– А… – протянула она. – Найдется. Мне нужен секретарь.
Не обращая внимания на изумленные взоры присутствующих, Морис сказал:
– Хорошо.
По всей видимости, и для самой Мирославы его согласие было полной неожиданностью. Морис, прочитав удивление в ее взгляде, одарил девушку ослепительной улыбкой и спросил: